Истории мееханского пограничья. Том I. Север - Роберт Вегнер

– Вниманиеее!!!

Несколько солдат в последний момент отскочило в стороны. Колья, вбитые перед укреплением, полетели во все стороны, и в следующее мгновение что–то ударило в преграду. С оглушительным грохотом тяжелый купеческий фургон, построенный для перевозки по любой дороге тысяч фунтов товара, взлетел в воздух, вырванный из линии. Связывавшие его с остальной баррикадой веревки и цепи лопнули как льняные нити, а доски, гвозди, куски дерева полетели во все стороны. Фургон перевернулся несколько раз и хлопнулся на землю, беспомощно закрутившись. Остановился только перед линией частокола, защищавшего вторую баррикаду.

Сто футов, промелькнуло в голове гонца. Он пролетел более ста футов… Великая и Милосердная Госпожа!

В проделанном проломе могло поместиться шестеро едущих стремя в стремя всадников.

– Следующий!

Второй конь только что обогнал наступающий отряд, и вырвался вперед в сумасшедшем галопе. В ста ярдах позади него другой шаман пропускал сквозь ладони невидимую веревку. Конь мчался прямо к возу, на котором стояли Вархенн и два офицера.

За его спиной брякнуло, и прямо над баррикадой просвистел болт размером с короткое копье. Благодаря ярко окрашенному оперению он был четко виден на фоне неба. Где–то на полпути между баррикадой и собравшимся войском достиг своей высоты и начал снижаться. Один из тяжелых всадников, проезжающий рядом с Жеребниками, исчез, словно его сдуло из седла.

– Пусть сделают поправку. И не промахиваются.

Через пару ударов сердца одиннадцать скорпионов дали залп, и пятифутовые стрелы полетели в сторону шаманов. Державший на невидимом поводке несущегося коня шаман вдруг согнулся пополам, прижал руки к животу, перевернулся, задергался. Стоящий рядом шаман схватился за бедро, пробитое тяжелой стрелой. Попали и в два из пяти приготовленных к жертвоприношению коней. Один встал на дыбы, затанцевал на задних ногах и упал на землю, другой упал между всадниками, творя хаос и неразбериху. Самый высокий из Жеребников, первым принесший в жертву коня, замахал руками, отдавая приказы. Ряды тяжелой кавалерии встали перед шаманами, защищая их собственными телами. Щиты пошли вверх.

– Ну, с Жеребниками пока разобрались. – Подполковник стряхнул какие–то щепки со своего плаща, поправил щит на руке. – Теперь с остальными.

Остальные как раз пошли в атаку. Сначала с флангов вылетела легкая конница, засыпая всех стрелами. Вархенн присел за бортом, прислушиваясь к бьющему в дерево граду стрел. Некоторые из них летели почти вертикально, а затем падали на солдат. Две стрелы, одна за другой, вонзились рядом с парнем. Еще одна отрикошетила от  шлема и скользнула по кольчуге. Если бы Вархенн мог, то залез бы под воз.

Вдруг что–то оказалось над его головой. Подполковник опер кромку щита о борт, создав импровизированный навес. Второй офицер присоединился к нему и втроем они укрылись от стрел. По возам затопали тяжелые ботинки, вскоре вся баррикада была заполнена солдатами. Они укрылись за своими щитами так же, как и их командир, арбалетчики присели рядом или прятались под навесами. Град стрел начал утихать.

– Арбалетчики! Выстрел!

Двести стрелков появилось из укрытий в то время, когда к баррикаде приближались переворачиватели повозок. Прицелившись, солдаты дали залп в упор по лошадям. Десятки конских глоток заржали в один голос и упали, болты тяжелых арбалетов, предназначенные для пробивания латных доспехов, в большинстве случаев полностью исчезали в телах лошадей. После залпа арбалетчики повесили оружие за спину и бросились ко второй баррикаде. В бой вступила пехота.

Одновременно на возах могло разместиться не больше роты. Вторая стояла сзади и метала дротики, убивая или раня людей и животных. Солдатам не удалось остановить всех нападающих, десятки крюков застучало по бортам, десятки веревок натянулись и рывком потянули. Несколько повозок, ослабленных предыдущей атакой, перевернулось наружу, пехотинцев, не успевших соскочить, моментально уничтожили. В баррикаде появилось  несколько проломов.

Вархенн уже отступал вместе с подполковником ко второй баррикаде и имел возможность вблизи подивиться эффективности имперской пехоты. По знаку командира заиграла труба и примерно половина солдат покинула баррикады, бросаясь бегом к проходу в частоколе. Рота, стоящая за ними, сомкнулась и закрылась щитами. Труба сыграла снова, и оставшиеся солдаты спрыгнули с баррикады и бросились назад. Стоящий отряд пропустил их и снова занял свое место. Гонец стоял рядом с подполковником, сразу же за тремя рядами пехоты. Второй отряд был за ними. Почему они не отходят? – успел он подумать в тот момент, когда в проломах появились первые всадники. Длинные копья были подняты вверх, по несколько всадников за раз въезжали внутрь. У них были кольчуги и шлемы, щиты с нарисованным символом тройной молнии, а их лошади носили тяжелые, стеганые доспехи. Императорская армия уже знала – знак молнии носила элита кочевников, Всадники Бури, личная гвардия Отца Войны всех се–кохландских племен. Единственные отряды всадников, которые могли атаковать мееханскую пехоту и разбивать их в лобовых атаках.

Без каких–либо колебаний всадники бросились к стене щитов. Залп дротиков смел нескольких из седел, ранил пару лошадей, а в следующий момент копья ударили в павезы. Их древки ломались, почти всегда ломались, но сила удара переворачивала солдат, отталкивала, ломала строй. В образовавшиеся бреши врывались лошади, оттесняя пехоту своим весом, а тяжелые сабли и топоры с длинными рукоятями гремели по шлемам и щитам. Солдатам не хватало пик, копий, рогатин и гвизарм, которыми можно было сражаться с конницей на расстоянии. Коротких мечей, хороших для близкого боя, когда противников разделяли дюймы, было недостаточно. Казалось, пехоту прижмут к заостренным кольям и уничтожат. В тот момент уже было около двух сотен конных, а через проломы спешили новые подкрепления.

Полковник оставался спокоен. Несколькими скупыми жестами он послал вперед десяток солдат для укрепления дрогнувшего строя. Дал знак в сторону второй баррикады. Брякнули арбалеты. Сто горящих болтов ударило в брошенную первую линию обороны, туда, где перед нападением разложили кувшины и бурдюки. Все они уже были разбиты или разрезаны отступающей пехотой, потому сложенные перед ними груды дерева и сухих веток тут же вспыхнули. Въезжающие в проломы лошади заржали, встали на дыбы и попятились от жара.

Арбалеты выстрелили еще раз, и десятки всадников, оказавшихся в ловушке внутри горящего полукруга, бессильно вылетели из седел.