Будь проклята Атлантида! - Сергей Житомирский

Возглавляемая Хроаном процессия торжественно щла по дворцу, пополняясь высшими сановниками и жрецами, кому Обычай позволял лицезреть предстоящее. У самой лестницы на Башню их догнал Наследник. Тифон зевал и протирал глаза.

На верхней площадке Башни два жреца Времени следили за тенью острия на выбитом в камне узоре.

Утро было солнечное, и чаша с песком стояла в бездействии. Третий жрец готовился ударить серебряной палицей по подвешенному на цепях бронзовому щиту.

Хроан поднялся на каменный куб в центре площадки, расставил ноги, опустил голову, вскинул руки к плечам, и тут гулкий звон в третий раз взлетел над дворцом и поплыл во все стороны, извещая народ Срединной, что небо легло на плечи Подпирающего.

Никто не увидел этого, но все почувствовали по тому, как набухли жилы на шее у Хроана, напряглись руки, согнулись колени. Тень медленно ползла по кругу. Приближенные благоговейно взирали на таинство, благодаря которому Земля не гибнет под рухнувшими Небесами. Прохожие на улицах Атлы, пахари в окрестностях, подняв головы на звук бронзы, видели фигурку на Небесной башне и бормотали хвалу богам.

Блюститель неслышно приблизился к Хроану и птичьим пухом вытер пот с его лба. Как всегда, после первых усилий стало легче. Шевельнув плечами и пристроив небо, чтобы не очень давило на хребет, он стал думать о делах и заботах наступающего дня. Тяжесть на спине не давала мыслям разбегаться по мелочам, помогала выбрать главное. Он думал о сыне, вернувшемся с головой вождя бунтовщиков. Правда ли, что этот Севз был его сыном от той румяной дикарки? Или просто дерзким самозванцем? А голова — действительно Севзова?

Сегодня торжество в честь победы. Надо восхвалить и наградить победителей. Как соблюсти меру в похвалах, чтобы не вышло недостойно, но и не возвысить чересчур Наследника, которому не терпится подставить спину под небесный свод? Хроан покосился на Тифона. Тот внимательно следил за отцом — не шатнется ли под священной тяжестью.

Перебрав слова похвал, он нашел достаточно красивые и осторожные. А награды?.. Может быть, хватит одних похвал? Но при этой мысли Небо перекосилось, больно нажав на плечо. Нет, конечно, нельзя без наград. А если принять хитрый совет Итлиска? Небо лежало ровно.

«Так и сделаю», — решил Хроан.

Мысли перешли на то, чему Повелитель посвятил последние двенадцать лет правления. Подвиг! Успеть закончить его, пока боги не позвали к себе. Но где взять еще рабов, если Тифон под Анжиером больше перебил нечестивцев, чем захватил, и половину пришлось отправить на Восток, отстраивать разрушенные крепости и возобновлять рудники. А сколько диких еще придется раздать в награду воинам! Где взять зерно, животных, бронзу, чтобы ускорить работы? Бронза так быстро стирается о камни! Или ее крадут писцы?

У знатных немало богатств, которые они тратят на пустые забавы. Могли бы… Небо слегка покачнулось, как всегда при этой постоянной возвращающейся мысли, но тут грянул удар по щиту и Хроан ощутил, как тяжесть ушла с плеч. Так было каждое утро, все тридцать лет его правления.

Боги благосклонны к Хроану. Окажись он не в силах подняться на башню, Наследник заодно с Небом перехватит его Подвиг, либо, бросив незаконченным, начнет свой, новый. Тогда — прощай почетное место среди богов. Где окажется в их небесном жилище повелитель, не успевший совершить ничего великого? У порога, с мелкими божествами ручьев и сельских общин! Нет, не такую участь готовил себе Хроан.

Подхваченный под руки, он сошел с возвышения, поманил за собой Тифона и быстро зашагал по лестнице вниз. За ними с ворчанием тащился Блюститель Обычая. Уходить с Башни надо торжественно, а не по-козлиному! Сколько он предупреждал Повелителя, что тот навлекает беды на Срединную. Неурожаи, бунты, гибель кораблей — все, все от несоблюдения Заветов!

— Дай сюда, — Хроан протянул тощую темную руку. Тифон, почтительно склонясь, вложил в нее листы. В зале Малых бесед было жарко, но Хроан не скинул трех плащей. Иначе их пришлось бы сжечь, а Повелитель в старости стал скуп. Он лишь распахнул песцовую куртку. Обрамленные белым мехом костлявая грудь и запавший живот казались особенно темными и тощими.

«Еще высох за три луны, что меня не было», — подумал Наследник, искоса оглядывая отца.

Умей Тифон разбираться в своих чувствах и мыслях, он, наверное, подивился бы царившей там путанице. Без всякого сомнения, он верил, что отец — человек-бог, не дающий упасть Небу. Не далее как сегодня утром Тифон видел, как невидимая тяжесть легла на плечи Хроана и тот выдержал ее.

И вместе с тем Наследник видел и знал, что Хро-ан — хилый старик, досадная преграда на его, Ти-фона, пути, упрямый безумец, швыряющий богатства в бесполезную рытвину. Как это совмещается с божественной непогрешимостью? Тифон не замечал противоречия.

Хроан просмотрел знаки, исчисляющие траты карательного похода и привезенную добычу, и — ну конечно! — забрюзжал все о том же: мало рабов, сушеного мяса, кож, почти нет руды. Разве этих объедков хватит, чтобы успешно продолжать Подвиг!

— Божественный отец! — Тифон переступил затекшими под тяжестью тела ногами. — Я забрал все, что было. Из Гефеса прислали птицу: копи залиты водой… «Мог бы позволить сесть!» — подумал он со злобой.

Словно угадав мысли сына, Хроан кивнул ему на покрытое львиной шкурой сиденье:

— Сядь. Расскажи о Севзе.

Как сын верил в божественность отца, так и тот не сомневался, что Тифон в свое время взвалит на себя Небеса. Но для Хроана противоречие между качествами сына и его ролью не оставалось незамеченным. Он даже спросил как-то у жреца, славящегося мудростью, совместимы ли явная глупость и вздорный характер с высшей непогрешимостью. Тот сказал, что, конечно, совместимы: любые самые вздорные поступки божества ведут — не всегда сразу — к благим результатам, а мудрые действия человека не угодного богам вызовут лишь бедствия.

Сейчас Хроан с кислой усмешкой слушал бессвязную речь сына.

— Так Севз правда мертв? — прервал он Тифона.

— Мне принесли его голову.

— А чем доказано, что она Севзова?

— Ее узнала женщина, которая была его женой.

— Разве она не убежала?

— Когда? Еще сегодня ночью она была у меня.

— Гехра у тебя?!

— Да нет же! У Севза была вторая жена — жрица из Умизана.

— Так это она опознала голову? Вели послать за ней.

— За головой?

— Нет, — вздохнул отец, — за жрицей.

В зале Явлений ждали Подпирающего. Придворные, военачальники, жрецы, наместники провинций стояли группами, обсуждая изменения в круге власти, зрелища, достоинства певиц и породистых животных.