Седьмой круг - Алекс Джиллиан

— Что за проклятье. — яростно выругался Мельбурн, ударив ладонями по столу. — Нас постоянно преследуют неудачи. Сначала Ридсдейл, теперь шотландские разбойники. Я устал терять своих людей. Мне до черта все это надоело. Если бы мог убраться из этого замка…. Ненавижу его.

— Ричард, здесь нет никакого рока. Просто стечение обстоятельств. Их предводитель сам сказал, что одна из шлюх была его женщиной. Она предупредила, что в замке намечается пирушка, а уж он сложил два плюс два.

Мельбурн мрачно посмотрел на Купера и тяжело опустился в кресло.

— Что с Ридом?

— Погиб. Тилбот и Морис тоже.

Граф закрыл глаза, на его щеках заходили желваки. Ему тяжело было совладать со своим гневом. Ему сейчас очень не хватало рассудительного и сдержанного Роберта Холла. Он один мог успокоить его и дать дельный совет.

— Девид, слушай меня. — с огромным трудом взяв себя в руки, начал граф. — Пока нет Холла, я поручаю тебе похороны всех погибших и восстановление замка. Позаботься о вдовах, пополни армию недостающими людьми. Завтра я забираю Луизу и уезжаю в Камберленд.

— Но…

— Никаких но. — рявкнул Мельбурн. — Это распоряжение короля. Мне нужно встретиться с Саффолком для получения новых распоряжений. В Нортумберленде готовиться восстание и мне поручено с этим разобраться. Все понятно?

— Да, милорд. — опустив голову, сказал Купер.

— Надеюсь, мне не нужно пояснять, что мой отъезд должен храниться в строжайшей тайне. Смотри, не подведи меня, Девид. Не забывай, что я в любой момент могу согнать твоих овец со своих земель.

— Я помню, милорд.

— Завтра, я дам дополнительные указания. И чтобы до обеда здесь все было убрано.

— Как скажете, ваше сиятельство.

— Вот так-то. — удовлетворенно кивнул Мельбурн, поднимаясь на ноги. — Я иду спать, а вы все выносите трупы и остатки мебели. За отвагу и усердие, проявленные этой ночью, вы получите хорошее денежное вознаграждение.

Мельбурн из-за всех сил дернул на себя дверь своих покоев, но она не поддалась. С запозданием он вспомнил, что велел Элизабет Невилл запереть дверь.

— Вот черт. — выругался граф. — Что встали столбом? Стучите. — приказал он двум слугам, которых взял с собой. Они были нужны ему, чтобы приготовить ванну.

Когда из-за двери послышался слабый испуганный голосок Луизы, Ричард облегченно вздохнул.

— Лу, это я. — сказал он. — Открой дверь.

Пришлось постоять еще несколько минут, пока хрупкая слабая девушка пыталась справиться с запорами.

— Господи, ты на себя не похожа. — с горечью проговорил граф, когда из приоткрытой двери, показалось бледное осунувшееся лицо Луизы. Толкнув плечом дверь, Мельбурн уверенно вошел в свои покои. Приятное тепло мгновенно подействовало на его изможденное тело и напряженные до боли мышцы.

— Ванну мне. Быстро. — рявкнул он слугам, топтавшимся сзади.

— Ричард, ты жив. Слава Богу. — воскликнула Луиза с некоторым опозданием, и бросилась на шею брата. Она целовала его окровавленное лицо и разбитые руки. — ты тоже выглядишь ужасно. — печально сделала вывод девушка, отстранившись и разглядывая Ричарда. В синих глазах сестры отразилась боль и сострадание.

— Пойдем. Я помогу тебе раздеться и обработаю раны. — шепнула она.

Взяв брата за руку, Луиза повела его в другой конец просторной комнаты. Там за кроватью, перед окном стояла ширма, отделяющая жилую часть спальни от гардеробной. Именно туда Луиза распорядилась поставить ванну, которую принесли лакеи графа.

Присев на один из обитых бархатом сундуков с вышитой на крышке золотыми нитями ощерившейся пантерой, которая являлась частью герба Мельбурнов, Луиза Чарлтон очень осторожно смывала кровь и грязь с плеча брата мягкой тряпочкой, пропитанной противовоспалительными маслами.

— Ты не должна это делать сама, Лу. В замке полно прислуги. — сказал граф, перехватив ее руку.

— Все или спят, или трясутся от страха. Дай людям прийти в себя. Уже утро, а после такой сумасшедшей ночи, искупать героя и спасителя для меня большая честь. — Луиза выдавила слабую улыбку. Она сама ужасно устала, но тревога и забота о брате превозмогала собственные страдания.

— Ты — истинная женщина, Лу. У тебя самое милосердное и доброе сердце. — мягко сказал Ричард, опуская голову на маленькую бархатную подушечку, заботливо подложенную Луизой на край ванны. Но, когда его глаза тяжело закрылись, лицо графа потемнело и напряглось.

— Замку принесен огромный ущерб, Лу. — прошептал он. — Шотландцы, успевшие удрать, увели скот, несколько полей с пшеницей сожжено дотла. А у нас совсем нет денег. Бесконечные войны разорили меня.

— А как же налоги, аренда земель и плата короля за твою службу? — тихо спросила Луиза. Рука ее дрогнула, и губка выпала из ослабевших пальцев.

— Луиза, ты такое дитя. Доспехи, лошади, содержание дома и армии — это стоит громадных денег. А их у меня нет. Утром мы уезжаем в Карлайл. Там я встречусь с Саффолком и Ральфом Уэстморлендом.

— Ты попросишь у них денег? — не уловив связи, спросила Луиза.

— Нет. Это приказ Генриха.

— Тогда….

— Лу, скоро здесь станет очень жарко. — Ричард криво усмехнулся, поморщившись от боли. Все лицо саднило, губы растрескались и кровоточили. — Нам в любом случае не удалось бы остаться в стороне, но, если я поддержу сторону короля, этот даст мне определенные привилегии.

— Ты пытаешься говорить со мной о политике? — не скрывая иронии, спросила девушка, пытаясь отыскать в мутной воде оброненную тряпку.

— Не нужно. Я закончу сам. — остановил ее Ричард. — Милая, я просто готовлю тебя к тому, что мир в наших краях настанет не скоро. И нам придется оказаться в самом центре заварушки. Я готовлю тебя, Лу. Ты должна знать, что с этим утром туман насилия и грядущих боев не рассеялся. У нас слишком много врагов.

— Я знаю, Ричард. Шотландцы не оставят нас в покое. Но мы могли бы уехать подальше. В Дареме есть чудесное поместье. Помнишь, мы ездили туда с отцом?

— Король приказывает мне ехать в Камберленд для участия в восстании, которое готовят против новых законов Его Величества местные аристократы. — Ричард наклонился вперед и посмотрел в расстроенное лицо сестры. — Черт побери, не смотри на меня так. Я согласен с оппозицией только в одном. Его Величеству не стоило разводиться с Екатериной Арагонской и возводить на престол шлюху Болейн. Она не дала ему сыновей, которых он так жаждал от нее получить, и навлек на себя неодобрение старой аристократии.

— Ричард, — король назвал себя главой англиканской церкви, но ведь он не Бог. У него нет права разорять монастыри и раздавать святые земли направо и налево. — глаза Луизы полыхнули. — Он заставил Кранмера признать его брак с Екатериной не действительным и лишил свою единственную дочь всех прав. Разве это можно назвать благочестием?