Оранжерея - Чарлз Стросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним из моих любимых мест становится магазин хозтоваров. Сэм, наверное, думает, что я спускаю все заработанные им средства на макияж, прически или что-нибудь столь же легкомысленное. На самом деле я обустраиваю себе условия выживания. Если (и когда) подосланные убийцы вычислят меня, просто так я не сдамся. Не думаю, что Сэм хоть раз заглядывал в гараж с тех пор, как мы заселились. А если бы заглянул, увидел бы и мой сверлильный станок, и сварочный аппарат, и обрезки металла и дерева, и заваленный всякой всячиной, от гвоздей до столярного клея, верстак. А еще – мои печатные руководства. Например, «Арбалет, средневековый и современный, военный и спортивный: история его создания и применения». Забавно, что такие реликты имеют столь долгую жизнь.
В настоящее время я читаю большой толстый том под названием «Оруженосец». В моем безумии есть система.
Хоть у меня нет очевидного способа заполучить бластер или другое современное оружие и я не настолько склонна к суициду, чтобы возиться со взрывчаткой в герметичном жилище, не зная его физической топологии, мне приходит в голову, что я все еще способна навести шороху с помощью некоторых по-настоящему древних вещичек-приспособлений. Основная проблема, с которой я сталкиваюсь при создании арбалета, – конструктивные особенности, требующие учета оси вращения стрелы в полете и компенсации кориолисовых сил при прицеливании. Здесь мне пригодились бы отвес и лазерный дальномер.
На публике я изо всех сил стараюсь быть другой. Не хочу, чтобы кто-нибудь понял, что я создаю себе арсенал.
Дамы из нашей когорты – Джен, Энджи, я и Алиса (без Касс, ее муж до сих пор никуда не выпускает) – встречаются за обедом три раза в неделю. Я не спрашиваю о Касс, так как не в моих интересах, чтобы Джен заметила мою заинтересованность; сразу ведь решит, что это проявление слабости, и начнет думать, что из этого можно выкрутить в свою пользу. Не хочу, чтобы эта особа хоть как-то цеплялась ко мне, поэтому просто хожу, вся из себя нарядная, на встречи в кафе и рестораны, улыбаюсь и вежливо слушаю сплетенки об их мужьях и соседях. Девять других домов на моей стороне улицы пустуют, ожидая следующей когорты испытуемых, но это необычно: я понимаю, что остальные живут рядом с людьми из других когорт, то и дело омываемые волнами всяких известий и интрижек.
– Знаете, девочки, а мы, похоже, имеем шанс как-нибудь подгадить третьей когорте, – замечает Джен однажды, уминая испанский омлет с паприкой. В ее исполнении эти слова ничем хорошим не пахнут.
– Правда? – заинтригованная, спрашивает Энджи.
– Ага. – Джен выглядит жутко довольной собой.
– Выкладывай, что к чему, не тяни. – Алиса кладет вилку на остатки салата, названного мужским именем Цезарь. Она пытается напустить на себя любопытный вид, но от меня не укрывается ее явное притворство.
Джен бросает на нее острый взгляд, затем режет омлет.
– Мы живем на одном конце Лейксайд-Вью, а Эстер и Мэл – на другом. Как-то утром я заметила, что Эстер наблюдает за мной из сада. Я вызвала такси и сделала вид, что уехала в город, но сказала водителю, чтобы он проехал круг и высадил меня в тоннеле на другой стороне. Не поверишь, кого я с ней видела. – Джен улыбается, показывая идеальные острые зубы хищницы.
– И кого же? – спрашивает Алиса, продолжая отыгрывать заинтересованность.
– Фила! Он приезжает к ней на такси и звонит в дверь. Эстер его впускает, а часа через два он отчаливает.
Энджи неодобрительно цокает языком. Алиса выглядит так, будто не все понимает.
– Да чего ты тормозишь? – спрашивает у нее Джен. – Никто об этом пока не знает, кроме меня, – значит, у нас в руках рычаг воздействия! – Она нанизывает на вилку капусту-брокколи и стачивает зеленый стебелек зубами до основания. – Для того, чем Эстер с Филом занимаются, есть термин – прелюбодеяние. Обычно отрицательная оценка не следует, пока никто не в курсе. Но если вдруг эта тема всплывает…
– Понятно, – морщится Энджи. – И?..
– Мы не входим в третью когорту, а Эстер, Мэл и Фил – входят. Если мы настучим на них, они потеряют уйму очков рейтинга!
– Ой, девочки, что-то мне нехорошо, – говорю я, откладывая нож и отодвигаясь от стола. – Нужно воздушком свежим дыхнуть.
– Я что-то не то сказала? – небрежно и как бы между делом спрашивает Джен.
Лучше я солгу ей максимально невозмутимо. Не питаю иллюзий насчет всех своих прежних попыток так делать, но, проведя чересчур много времени с Джен, я экстерном осваиваю завиральные науки.
– Нет-нет, не в тебе дело. По-моему, я съела что-то не то, – извиняюсь я, вставая.
Я стараюсь не выделяться, не обижать Джен и прочих, не выглядеть эксцентрично на публике – но есть пределы тому, с чем готова мириться. Стать безгласной участницей шантажистского заговора – это перебор. Завтра-послезавтра придется снова как ни в чем не бывало улыбаться этим ведьмам, но сейчас я хочу побыть одна. Выхожу на улицу, где дует легкий ветерок, иду до конца квартала и перебегаю дорогу. Машин очень мало, и их никто из нас, настоящих людей, не водит – это слишком опасно. Неписи же настроены таким образом, чтобы уступать пешеходам дорогу. Вскоре я оказываюсь в парке.
Парк в данном случае – это наполовину приспособленный под городскую среду биом. Трава аккуратно подстрижена, большие лиственные растения ухожены, небольшой ручеек укрощен и пересечен многочисленными пешеходными мостиками. Большое преимущество парка в том, что в это время дня он почти пуст – за исключением неписи-садовника и пары женушек, которым нечем себя занять. Я шагаю по каменной дорожке, ведущей с окраины квартала в центре города к небольшой роще на берегу озера, где можно кататься на лодках.
Я мало-помалу успокаиваюсь – тем сильнее, чем ближе берег озера. Среда усердно имитирует солнечный день с небольшой облачностью и ленивым бризом, лишь в порывах набирающим скорость, достаточную для того, чтобы охладить мою кожу через костюм. Если не зацикливаться на непрестанном машинном щебетании миниатюрных тероподов, живущих в древесных кронах, здесь довольно мирно. Почти получается забыть кипучую неприязнь, которую по отношению к себе успешно культивирует Джен. Как ни стараюсь, не могу соотнести эту даму с собой или даже поставить себя
