Оранжерея - Чарлз Стросс

когда я трясу головой, остаются в установленной конфигурации – точно какой-нибудь пенопласт.

– Теперь пошли выбирать одежду на завтра, – говорит Джен, широко улыбаясь. Это явно не предложение, а форменный приказ. Меня таскают по бутикам, услужливые неписи под чутким руководством Джен вносят и выносят один элемент гардероба за другим, под конец процедур раболепствуя перед моей картой-кредиткой. В итоге я становлюсь до одури похожа на своих спутниц – Женщин, Вышедших-в-Люди.

– Почти готово, – говорит Джен с выражением на лице, близким к одобрению. – Осталось лишь стать покладистой.

– Чего-чего?

– Напомадиться, говорю! Макияж навести.

Они в открытую издеваются надо мной. Играют в «не расслышал – недосказал». Но оно, может, и хорошо, потому что, если бы мне сказали прямо, что будет происходить далее, я бы, наверное, сбежала. И я все время напоминаю себе (с растущим страхом), что в моем распоряжении по-прежнему почти тысяча мегасекунд (три года), чтобы сожалеть об ошибках, совершенных сегодня.

* * *

Небо симуляции алеет и низко опускается, к тому времени как такси, куда мы трое набились, останавливается у моего дома. Я открываю дверь.

– Давай, – говорит Энджи, пихая меня легонько. – Пойди удиви его. У него тоже был долгий день – пускай расслабится. – Она использует обезличенное «он» – ей все равно, кто это. Все, что ее и Джен волнует, – он мой «муж», и мы можем заработать группе баллы.

– Ладно, иду-иду, – говорю я смущенно. Беру сумку и, когда отворачиваюсь, что-то легонько колет меня в ногу. – Эй! – Я оглядываюсь, но такси уже отъезжает. – Что за хрень, – бормочу я. Икроножная мышца пульсирует – наклоняюсь и чувствую, что из нее что-то торчит. Вытаскиваю эту штуку – похожа на дротик или шприц. – Вот дерьмо.

Я ковыляю по тропинке в новых туфлях, которые они мне выбрали, – каблуки даже выше и менее удобны, чем у первой пары, – и захожу в дом. Выбрасываю пакеты, иду в гостиную, где включен телевизор. Сэм лежит перед ним с закрытыми глазами, узел галстука ослаблен. Мне жаль его. Я чувствую боль в месте укола – холодное напоминание о каком-то непотребстве, только что учиненном со мной.

– Сэм! Вставай! – Я дергаю его за руку. – Помоги мне!

– Что тако… ой. – Он открывает глаза, смотрит на меня. – Рив? – Он морщится, и это неудивительно, ведь от меня дико несет дрянью, которой меня зачем-то обрызгала из маленького флакончика Джен.

– Помоги. – Я сажусь рядом с ним и задираю юбку, показывая ему укол на моем бедре. – Смотри. – Я показываю ему ампулу. – Мне вхерачили вот это. Что это за хрень?

Моя промежность вдруг делается неестественно чувствительной, голова кружится. Я вся как-то расслабляюсь, и пресловутое учиненное непотребство уже не так волнует меня. Это очень тревожный симптом.

– Хм. – Сэм моргает. – Я не знаю. Кто это с тобой сделал?

– Джен и Энджи. Они высаживали меня из такси, и, я думаю, эта сучка уколола меня в последний момент. – Я облизываю губы. Что-то мне нехорошо. – Как думаешь, это яд?

– Не совсем, – говорит он, глядя на меня. Берет планшет, выстукивает на нем мини-ритм пальцами. – Охо-хо, – говорит он, показывая мне экран. – Они думают, это смешно?

Держась руками за живот и сжимая дрожащие ноги, я смотрю. Буквы пляшут перед глазами.

– Вот же… суки! – Меня переполняет ярость. – Шлюхины дочери!

Сэм качает головой.

– У меня был очень утомительный день, – говорит он. – А ты, я смотрю, отделалась легко. Приходишь домой в таком наряде, и твои подруги вкалывают тебе… возбудитель сексуального влечения? – Он приподнимает бровь. – Как думаешь, ради чего?

Этот тип способен оставаться спокойным и рассудительным в самых неожиданных ситуациях. Хотела бы я иметь хоть половину его самообладания в наших условиях!

– Рив, о чем все это? Неужели давление группы настолько велико? – В его голосе звучит тревога и сочувствие.

– О да. – Я сжимаю зубы изо всех сил. Он сидит слишком близко ко мне, но я не рискую двигаться. Афродизиак окутывает меня теплыми щекочущими волнами – боюсь, на кушетке останется влажное пятно. – Они навязывают правила п-поведения. У них там такие м-механизмы п-принуждения, о которых м-мы не зна-знали. Д-Джен и Энджи мне намекнули, н-но я… а-а-а-а, на фиг! Короче. Можно зарабатывать социальный рейтинг всякими разными социальными а-ах… активностями.

– Какими еще активностями? – мягко спрашивает он.

– Догадайся! – выплевываю я, нахожу в себе силы подняться и дую в ванную.

* * *

Сэм робко стучит в дверь, пока я сижу в полубессознательном от вожделения состоянии в углу душевой кабины, штормуясь – хотя, откуда мне знать, какие штормы здесь, на планете Zemlya? Пытаюсь очиститься от навязанного мне сексуального морока, и вроде даже получается; чередую горячую воду с холодной. Думаю, Джен с Энджи – не ищущие меня охотники, а просто две бестактные дуры, но не могу не фантазировать о них под струями – о миллионах мстительных рекуррентных пыток, которые я им устраиваю. Я понимаю, что здесь это лишь фантазии – в симуляции нельзя убить кого-то больше одного раза, а уже убитый недосягаем для дальнейших измывательств. Но что-то во мне так хочет причинить двум сучкам боль, что потолок прогрызть хочется, и причина тому – не только неуклюжее сводничество с моим пентюхом-экстравертом мужем. Я выползаю из душа и довожу себя до изнеможения на силовом тренажере в подвале, а потом укладываюсь спать – одна, с головой, звенящей от тревог.

Рассвет воскресенья – яркий и жаркий. Я неохотно натянула платье, которое Джен и Энджи заставили меня купить, и пошла встречать Сэма внизу. У платья нет карманов. Я не знаю, можно ли мне носить сумку, и чувствую себя очень некомфортно, не имея при себе хотя бы простого канцелярского ножа. Сэм одет в черные брюки и пиджак, кипенно-белую рубашку; на шее повязан черный галстук. Он монохромен до ужаса, но при этом выглядит достаточно представительно. Впрочем, судя по его лицу, чувствует себя так же неуверенно, как и я.

– Готов? – спрашиваю я его.

Он кивает.

– Тогда я вызываю такси.

Приходская церковь представляет собой большое каменное здание, в некотором отдалении от того места, где мы живем. На одном его конце есть башня, такая же острая и осесимметричная, как релятивистский ударник (если бы боевые корабли были сделаны из камня и в их спинной части просверлили отверстия с огромными параболическими курантами, висящими внутри). Громко звонят колокола, автостоянка заполняется такси и мужчинами и женщинами, одетыми в старинные костюмы, когда мы прибываем. Я вижу несколько знакомых лиц, среди них – Джен. Но большинство людей в толпе – незнакомцы, и, пока мы ждем снаружи, я цепляюсь за руку Сэма, опасаясь потерять его.

Внутри церковь состоит из единственного помещения с платформой на одном конце и рядами скамеек, вырезанных из мертвых деревьев, – на другом. На ней есть алтарь с длинным обнаженным лезвием, лежащим рядом с большой