После развода. Верну семью снова - Анита Кароль

положении. Неужели моя маленькая девочка боялась меня? Я же всегда ее поддерживала. Не стала бы я тащить ее на аборт, наоборот, помогла бы.

Наверное боялась, что ей за Англию прилетит. Но я же не идиотка, понимаю, что в восемнадцать лет девочки влюбляются и беременеют. Сама такая. Залетела, когда училась в институте. Родители помогли, и мы со Стасом сразу поженились. У меня была возможность получить образование и профессию.

− В каком роддоме? — спрашиваю, уже направляясь на выход.

− В восьмом. Я вечером приеду… Оля, там вещи надо какие−то…

− Разберемся.

Я все еще ошарашена, мысль — как так? Как я о беременности дочери не узнала?

И сама же отвечаю — закопалась в своих проблемах с мужем. Но я как думала, устроила дочь, выпустила ее во взрослую жизнь, а если помощь понадобится, то она придет ко мне, или хотя бы позвонит. Я не считаю беременность грехом, даже если нет мужчины рядом. В наше время скорее счастье, если женщина родила без мужа, чем позор. Гораздо хуже, если вообще не получилось родить и живешь одна.

И Юля знает о моей позиции. Я с ней разговаривала года два назад, высказала свое мнение. Я против аборта. И если вдруг получилась беременность, а папашка сбежал, то это не страшно. Воспитаем. Моя дочь не должна бояться такой ситуации и скрывать от меня, что беременна.

Здесь таится что−то другое. Раз скрыла, значит причина серьезная. И я докопаюсь.

Пока еду, видео приходит от Юли, внука показывает. Надеется, что увижу так и не приеду? Зря надеется. Пришло время поговорить по душам.

Но мысли мои вылетают из головы, когда вижу свою дочь с малышом на руках.

− Мама… − обреченно роняет моя малышка. Ее губы начинают трястись, руки тоже. Я подхватываю ребенка, пока не уронила и присаживаюсь рядом на кровать. — Мам, я не знала, как тебе рассказать… и папе тоже. Он не знал.

− Юль, ну как так, а? Как гром среди ясного неба — ты стала бабушкой, − смеюсь, вспоминая вопли моей мамы. — Я бы не стала тебя ругать, или осуждать. Эх ты, тихушница!

− Мам, я… − начинает Юля, но в палату входит медсестра.

Мы обсуждаем, что нужно моей дочке и малышу, я иду покупать вещи в ближайший магазин. Забегаю в аптеку, покупая все по списку. Если бы мама не скрыла от меня, что Юле рожать скоро, сейчас бегать бы не пришлось. Я бы устроила дочь в самый лучший роддом города.

Но теперь уже поздно, куда «скорая» привезла, там и останется, до выписки. Как врач сказала, роды прошли без осложнений, ребенок тоже в порядке, дня через три заберу дочь и внука домой.

Я почти час провожу с дочкой и малышом. Юля дремлет, обессилев от родов, а я тихо сижу на стуле. Палата трехместная, но две другие кровати еще ждут своих временных хозяек. Совсем мало стали рожать.

Помню свою палату в роддоме, на шесть коек. И еще не хватило, поставили две к ночи. Пройти негде было, мамочек выписывали досрочно, чтобы другим место освободили. А теперь пусто почти в роддомах.

Ребенок зашевелился, и я подошла к мальчонке. Красивый малыш. Не выдержала, отправила видео сестре. Пусть знает, что стала тоже бабушкой, двоюродной. Но сначала вышла в коридор и позвонила ей, вот только Катя будто не обрадовалась. Голос странный, безжизненный.

Немного подумав, позвонила Стасу. Думала, что застану врасплох, но Исаев уже знал. Ему дочь сама позвонила и рассказала. Меня это задело немного. Меня дочь сама и не думала уведомлять. Зашла в палату, дождусь, пока проснется и спрошу, в чем дело.

− Мама… ты еще не ушла? — встрепенулась Юлька и сразу нырнула рукой под подушку. Вытащила смартфон, глянула в него и снова убрала.

− Надоела тебе уже? Уйду сейчас… кто папашка−то? — вопрос естественный и мучает меня второй час.

− Да… никто.

− Так не бывает, у всех есть отцы и матери. Или, хочешь сказать, что сама не знаешь? — прищурилась. И так бывает. Последствия студенческих вечеринок. — Ну и ладно, воспитаем.

− Да знаю я, кто отец… просто… − Юля побледнела и откинулась на подушку. Закрыла лицо руками. Ей страшно это произнести будто.

− О, боже… тебя изнасиловали? — опускаюсь на край дочкиной кровати, готовая выслушать и пожалеть свою кровиночку.

− Мам, не выдумывай, − усмехается, даже фыркает на мою нелепую «догадку». — Просто тебе не понравится отец моего ребенка… ты будешь злиться.

Смотрю на внука. Рыженький… я ничего не имею против рыжих, лишь бы человек был хороший. Наш разговор прерывает Стас. Протискивается в палату с огромным букетом, кучей шаров и плюшевым белым медведем в человеческий рост почти.

И еще умудряется Егорку держать. Надо же, не меняется, такой же романтик. Он отпускает сынишку на пол, а сам сграбастывает Юльку в охапку, заваливая ее подарками. Как меня, когда она родилась.

− Мама.

Мальчик подошел ко мне так незаметно, пока я любовалась на первую встречу деда с внуком. Даже вздрагиваю. Егорка тянет руки ко мне, просится, чтобы взяла. Отказать не могу, поднимаю его и обнимаю. Вместе смотрим, как Исаев умиляется внуком.

Через полчаса нас выгоняют, мамочке нужно отдыхать. Мы прощаемся с дочкой и малышом. Так непривычно, у меня до сих пор в голове не укладывается, что я бабушка.

− Как тебе статус деда? — останавливаемся, чтобы одеть Егорку, на улице осень и дождь накрапывает.

Мимо нас проходит мужчина в белой накидке, прикрывая лицо букетом. А я слежу за ним, знакомый будто. Он опасливо оглядывается и ныряет в палату моей дочери. Догадка опаляет мозг. Забываю про Исаева. Он говорит что−то, но я уже бегу обратно к палате.

Степка!

Что он забыл здесь? Мужу моей сестры нечего делать у моей Юльки, если только… Вот гаденыш!

Вот почему Катюшка разговаривала со мной сквозь зубы. Этот ее поганец склонился над кроваткой моего внука и делает предположения, на кого он похож.

− Ты чего так рано? Мои еще не ушли, спалят ведь, − шипит на Степку Юлька.

− Да и ладно, все равно узнают. Я ушел от жены, квартиру снял пока для нас. А потом в твою квартиру переедем, снимать дорого.

− Губу закатай, мерзота! — толкаю дверь и делаю шаг через порог. — Вот значит, как, доченька! У любимой тетки мужика увела… А я думала, чего все тихушничаешь, а оно вон как!

Наступаю на Степку, хватаю с кровати