Пентюх - Алексей Александрович Стопичев

грылю, растолкал сопящую Тварь и потопал в направлении гостиницы со странным названием «Лисок». Через полминуты меня догнал молодой офицер, вряд ли старше меня, и протянул руку:

- Позвольте представиться: Эйнар Эрхардович Рамсов.

Я тоже представился, и глаза юноши удивлённо расширились:

- Не вы ли, Семён Петрович, убили враря?

- Совершенно случайно, - неохотно ответил я, и добавил: - Можно просто Семён.

- А я Эйнар, - затряс мою ладонь офицер, - Очень, очень рад нашему знакомству! Не поверите, только вчера читали с друзьями статью о вас и мечтали познакомиться!

- Взаимно, - выдавил я, опасаясь, что эмоциональный гвардеец просто-напросто оторвёт мне руку.

- Взаимно мечтали познакомиться? – ещё шире распахнул глаза белобрысый офицер.

- Взаимно рад знакомству, - я вырвал наконец руку, - Как я мог мечтать познакомиться с вами, если я о вас до сегодняшнего дня не знал ничего?

- Увы, - тут же поник головой Эйнар, - Про меня ещё не пишут в газетах. Но настанет время! И про меня напишут! И не раз!

- Главное, чтобы не в криминальной хронике, - буркнул я, открывая дверь в гостиницу.

- Что? – опешил офицер.

- Шутка, - пояснил я Рамсову. Тот секунду помолчал и захохотал так оглушительно, что я вздрогнул. Так мы и вошли в гостиницу: я, втягивающий голову в плечи, и молодой офицер, хохочущий во всё горло. Навстречу нам выдвинулся из-за стойки грузный бородатый мужик и представился:

- Хозяин-с гостиницы Макар Васильевич Зайцев! Чего изволите?

- Комнату и ужин, - тут же сказал Рамсов.

- И мне тоже, - сказал я, когда хозяин гостиницы перевёл взгляд на меня.

Заселили нас быстро, комнаты оказались на втором этаже. А вот ужинать мы спустились на первый, в небольшой зал со столиками. Офицер тут же подсел ко мне, и принялся рассказывать о своих мечтах прославиться. В этот момент меня и догнало очередное приключение. Причём, опять, не спрашивая разрешения. Видимо, приключения эти, два года не трогавшие меня, вдруг поняли, что упустили что-то важное и скопом ломанули к моей скромной персоне. В общем, мимо нашего столика проходили трое других офицеров, один остановился, услышал Рамсова и выпалил:

- Да что ты знаешь о службе, щенок?

Глава 5. Ещё одна нелепость с тремя смертями

Стоит признать, что остановившийся офицер возрастом не сильно отличался от моего знакомого Эйнара, потому, тут ещё разобраться надо было, кто из них больше щенок. Справедливости ради стоит отметить, что оскорбивший моего спутника был изрядно пьян, оттого и допустил, видимо, такое грубое высказывание. А может, и вовсе искал причину для ссоры, неважно с кем. Знавал я таких и в моём мире. Рюмку выпьют и начинают на себе рубаху рвать. А Рамсов вспыхнул, как спичка. Вскочил и процедил тихо:

- А ну, повторите, что сказали, сударь!

Двое дружков хамоватого офицера подскочили к своему спутнику, схватили его за руки. Один принялся втолковывать пьяному:

- Митяй! Успокойся! Нам командир головы поотрывает!

А второй обратился к Рамсову:

- Подпоручик, наш друг перебрал, не обращайте внимания!

- Пусть объяснится, поручик! – потребовал Эйнар и выпятил вперёд челюсть.

Честно говоря, разборки между дворянами вещь увлекательная для просмотра. К примеру, в Бирюле я видел несколько раз ссоры и дуэли между стрелками и охотниками. Там всё было проще. Оскорбили. Вытащили револьверы. Постреляли друг в друга, и кто жив, тот спокойно ушёл. Но среди дворян, я слышал, вначале политесы разводят. И дуэли по строгим правилам. Потому, откинувшись на спинку стула, решил понаблюдать за этим шоу. Впрочем, так как проголодался, то кушать не перестал, одним глазом поглядывая на тарелку, а другим – на раздухарившихся дворян. А там представление разворачивалось, как в театре. Пьяный Митяй начал орать через своего друга Рамсову, что щенок – он и есть щенок.

- Да как вы смеете, подпоручик! – заорал бешено Эйнар, раздувая ноздри.

- Я-а-а-а, всё-о-о-о смею-у-у-у, - пьяно растягивая слова насмешливо произнёс Митяй.

- Если вы не извинитесь, то сильно пожалеете! – срывающимся голосом проговорил мой попутчик.

- Подпоручик, - более трезвым и рассудительным голосом ответил друг буяна: - Не горячитесь! Если вы вдруг убьёте Митяя, то будете иметь дело со мной и с подпоручиком Смирновым! Это я вам обещаю!

Рамсов побледнел, ибо идея стреляться поочерёдно сразу с тремя противниками, выглядела минимум самоубийственна. Но парень оказался не робкого десятка, наклонил голову чуть вперёд и, глядя исподлобья, сказал непримиримо:

- Я требую извинений!

Митяй, рыгнув, заговорил нарочито громко:

- Что там этот щенок протявкал?

Второй его друг тяжело вздохнул, начал было говорить что-то успокаивающее, но мой попутчик рявкнул:

- Требую от вас меня удовлетворить!

Я, признаться, испорченный нашим миром, на этом месте хихикнул, и один из офицеров повернулся ко мне, гневно раздувая ноздри, и шагнул вперёд. А я в это время котлету на вилке держал. И он своей белоснежной штаниной прямо в эту котлету и упёрся. Я испуганно отдёрнул руку, глядя, как от грязного пятна на штанине, оставленного котлетой, потекла вниз капелька жира. Офицер тоже опустил вниз глаза и прошипел:

- Ты, надеюсь, с оружием?

- С оружием, - пискнул я, и потянулся к револьверу, проверить, на месте ли он. И тут завертелась ужасная свистопляска. Офицер, видимо, неправильно истолковав моё движение, отпрыгнул назад, сбил пьяного Митяя с ног. Тот, падая, потянул из кобуры свой пистолет. Офицер с пятном на штанах споткнулся об рухнувшего Митяя и грохнулся на спину, тоже умудрившись быстро выхватить револьвер. Видимо, когда он споткнулся о друга, то выстрелил, и последний из трёх, оставшихся на ногах офицеров, получил пулю в живот, согнулся и заорал дурным голосом. Военный с пятном на штанах тоже заорал и стал палить из револьвера в моём направлении. Я в это время еле-еле вытащил револьвер, но выстрелить не успел. И одна из пуль запачканного котлетой скандалиста попала в Митяя, пытавшегося встать. Митяй опять пальнул из своего оружия, и я услышал, как пуля просвистела возле моего уха. От страха я нажал на курок, и револьвер дёрнулся у меня в руке, оглушив на мгновение. Будто в страшном сне я увидел, как в центре лба запачканного котлетой появилось отверстие,