Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Спасибо, – ответила Регина. – Я так рада, что познакомилась с вами. Вы оказались точь-в-точь такой, как я себе представляла.

Они уже направлялись к двери, когда Регина взяла Беа за руки и добавила:

– Знаете, вы в его жизни были превыше всего.

– Вот в этом-то и беда, – ответила Беа. – И только сейчас я поняла это. Спасибо вам за все.

Когда они уже были на улице, Беа глубоко вздохнула и осмотрелась. Стояла ранняя осень. Здесь, в саду, ее отец провел большую часть своей жизни. Весь сад был пронизан солнечным светом. На часах было уже половина шестого вечера, и тени на лужайках становились длиннее. Воздух напоен ароматом роз и ночных фиалок. Маленький аккуратный садик казался оазисом мира и спокойствия. Время словно остановилось и потеряло власть над этим уединенным домиком.

– Я рада, что мы с ней встретились, – сказала она Эмилии.

Подруга взяла ее под руку и повела к машине.

– Ну вот и хорошо, от сердца немного отлегло, как увидела ее в обычной жизни.

– Знаешь, просто поразительно: совсем на нее не сержусь, как хотела до этого. Кажется, я ожидала увидеть кого-то, кто был в своих поступках неискренним, а она на самом деле оказалась больше похожей на кухарку или нянечку – такие, вряд ли, могут иметь вредный и злой характер.

Услышав вздох Эмили, Беа спросила:

– О чем ты?

– Я просто так, беспокоюсь о малыше. Так ужасно, когда ребенок еще не успел появиться на свет, но уже никому не нужен. Ты, по крайней мере, была желанной для отца, Каролина – для Регины. Должно быть, страшно расти и сознавать свою ненужность. – Она запнулась, испугавшись, что сказала лишнее, и искоса посмотрела на Беа.

– Я до сих пор как-то не задумывалась о ребенке, – ответила Беа.

– Слишком увлеклась его другой жизнью. Но мне и в самом деле стоит подумать и принять для себя решение, несу ли я какую-то ответственность за этого ребенка.

Они ехали обратно в свое поместье и, как только свернули на пыльную дорогу, что вела к дому, Беа взглянула на реку, которая текла параллельно дороге. Она увидела себя ребенком, беззаботно резвящимся в камышовых зарослях. Вслух она произнесла:

– Как бы там ни было, но, думаю, не могу здесь оставаться. Не хочу портить светлые воспоминания, связанные с этим счастливым местом.

– Я прекрасно все понимаю, – ответила она и пожала руку Беа. – Утро вечера мудренее.

К утру Беа решила, что ребенка возьмет она. Кроме того, одной ей просто не справиться с младенцем, и это она тоже взвесила. Верное мудрое решение пришло ей на ум рано утром, когда она, не сомкнув глаз, лежала в кровати.

– Конечно, – сказала она себе, закрыла глаза и уснула. Впервые после смерти отца сон был крепким и спокойным.

За завтраком она завела разговор о младенце. Они с Эмили сидели в сумрачной столовой за огромным столом из красного дерева. Беа разлила чай, посмотрела на Эмили и сказала:

– Эмили, я всю ночь напролет думала о ребенке. Я приняла решение взять его.

– Я знала, что будет именно так. Я не представляла, что ты можешь поступить иначе, позволив кому-то чужому забрать твоего племянника или племянницу. Как ты предлагаешь все это устроить?

– Ну, – ответила Беа, – здесь уж без тебя никак не обойтись. Я же не смогу одна нянчить младенца. У меня никогда не было опыта общения с маленькими детьми. А тебе всегда они нравились… Почему бы мне не продать это поместье, а вместо него не подыскать для нас домик, где бы мы вместе занялись воспитанием ребенка?

Лицо Эмили засветилось радостью и смущением.

– Знаешь, Беа, я ожидала, что ты попросишь меня остаться с тобой на несколько недель. Причина – не в ребенке. Мне кажется, что мы всегда были вместе. Словно сама природа создала нас с тобой друг для друга. Я бесконечно счастлива взяться за воспитание ребенка и с превеликим удовольствием останусь жить у тебя.

Обе женщины обменялись полными любви и привязанности взглядами. Беа, которой всегда с трудом удавалось выразить свои чувства, сказала:

– По крайней мере, из всей этой грязной истории должно же получиться хоть что-то хорошее. – Она нежно потрепала Эмили по щеке.

Следующие несколько дней были беспокойными. У родителей Эмили камень свалился с плеч, когда они услышали о соглашении, так как теперь оказывались абсолютно свободными от обязательств материально поддерживать дочь, однако жизнь заставляла их теперь поискать служанку. Вести вместе дом женщинам было не так-то привычно и просто, поскольку благодаря двум мировым войнам старых дев развелось порядочно. Беа думала над тем, как получше продать имение, и решила оставить только кухарку и горничную. Вдвоем с Эмили она провела много часов в поисках подходящего жилища, пока наконец обе не наткнулись на уютный домик, стоявший посреди вересковой долины, которому и суждено было стать их пристанищем.

Регина очень обрадовалась, когда Беа предложила ей забрать новорожденного младенца. Она пообещала никогда не говорить Каролине, куда дела ребенка. Если ребенок позже, когда вырастет, захочет узнать о своей матери, тогда Беа расскажет ей всю правду, но до тех пор ей не хотелось, чтобы Каролина вмешивалась в жизнь ребенка.

– Боюсь, что обязана поступить так же и в отношении вас, – сказала Беа Регине.

– На этот счет можете не беспокоиться, – ответила Регина, находившаяся все еще в глубокой скорби. – Каролина должна родить на следующей неделе и собирается принести ребенка сюда, как только ее выпишут из больницы, а после этого улизнуть с другим мужчиной, которого она уже успела подхватить. Я тотчас же дам вам знать.

– Благодарю вас, – ответила Беа, и отправилась вместе с Эмили приобретать все необходимое для новорожденного.

Каждая из них была почему-то совершенно уверена, что родится обязательно девочка. К счастью, снежным февральским днем пришло известие о том, что Каролина четвертого февраля родила здоровую девочку весом шесть фунтов восемь унций. Регина просила Беа приехать к ней в пять часов вечера 19 февраля, чтобы забрать крошку. Беа и Эмили были в восторге. Они долго выбирали имя. Эмили вязала, как сумасшедшая, а Беа готовила комнату, пытаясь предусмотреть все, до последних мелочей. Суетилась кухарка, а горничная улыбалась и бормотала что-то себе под нос. Дом очень скоро наполнится криками младенца, а веревка во дворе – раздуваемыми ветром парусами белых пеленок.

Из всех домочадцев больше всего тревожилась Беа, так как кому, как не ей, придется взвалить на свои плечи заботу о финансовой поддержке ребенка, поскольку Эмили унаследует от родителей ничтожную сумму, однако, эмоционально Беа никогда не приходилось общаться с младенцами. Втайне от Беа Эмили попросила местный собачий питомник подыскать для них двухмесячную сучку боксера. «Назвался груздем – полезай в кузов» – успокоила она себя несколько дней спустя, когда отправилась забирать щенка из питомника.