Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Кажется, он говорил, что отец владеет в Бридпорте мужской галантереей «Бентли».

– Ну, ладно, пусть так, – ответила Юлия. – Пригласи его на чай, а там – посмотрим.

Чарльз обрадовался приглашению на чай, так как оно означало реальную возможность обрести собственного друга. Тогда у него имелась только сестренка, младше его на два года, но уже сейчас это была мама в миниатюре. Тем не менее, у него оставалось на себя мало времени. Мать проверяла, чтобы он, придя из школы, умыл лицо и руки, затем выпил чашку чая с пирожным. Сразу после этого ему следовало подняться в свою комнату и заниматься. Даже перед тем, как Чарльзу еще только предстояло пойти в начальную школу, Юлия уже обучала его чтению и письму. В раннем возрасте, когда было поменьше работы по дому, она задавала ему примеры и предлагала темы для небольших рассказов. Она нисколько не сомневалась, что ее сын – гений, что наступит тот счастливый день, когда этот факт признает весь мир.

В отношении Элизабет она так не волновалась. Гораздо важнее научить ее вести хозяйство и готовить, а потом удачно выдать замуж. Дочь помогала матери во всем. Она была жизнерадостным и благоразумным ребенком. Очень быстро раскусив требовательный и вспыльчивый характер матери, она старалась как можно меньше выводить ее из себя. Элизабет пыталась наладить взаимоотношения с отцом, однако он годился только в детстве, пока она была совсем крошкой и каталась на его большом колене. Как только девочка научилась самостоятельно ходить, между ними начала расти полоса отчуждения. Его прохладное отношение обижало ее, и она начинала расспрашивать мать.

– Видишь ли, папочка родился в очень грубой семье и не может по-настоящему понимать таких людей, как мы. Он нашел свое счастье в саду. Но я знаю, это очень спокойный (здесь, вне всяких сомнений, она и ребенок безошибочно понимали «скучный зануда») и хороший человек. Очень порядочный. Любит семью, не пьет и не гуляет с другими женщинами. Не то, что некоторые из тех, кого я знаю.

Произнося эти слова, она поджимала губы и готова была расплакаться, все время вспоминая дядю Макса. К тому времени в доме появился телефон, и по проводам почти каждый день приходили сообщения о проделках дяди Макса.

Наконец наступил долгожданный день, когда Муня со своей мамой должны были прийти на чай. Госпожа Коухен оказалась особой очень взвинченной, как натянутая струна. Она мнила себя интеллектуалкой. Больше всего на Юлию произвели впечатление ее рассуждения о литературе графства Дорсет. Женщины прекрасно поладили и нашли общий язык. Руфь Коухен пообещала в следующий раз дать Юлии несколько книг, и обе они не могли нарадоваться за своих сыновей. Мальчики чинно сидели рядом во время всей церемонии чаепития.

– Сначала налить молока или чай? – непринужденно спросила Юлия.

– Сначала – чай, – ответила Руфь.

Юлия покраснела от гнева, однако ее восхищение Руфью не знало границ. Наконец-то она могла у кого-то поучиться. После чая мальчики поднялись поиграть в комнату Чарльза. Муня присел на одну из двух одинаковых кроватей, огляделся и сказал:

– У тебя тут чисто. Чарльз рассмеялся.

– В нашем доме нет ни пылинки. Будь уверен, моя мать только и делает, что каждый день выискивает пыль под кроватями. Твоя тоже такая?

– Нет. Зато она помешена на литературе и искусстве. Все время что-то чинит или рисует. Отцу надоела до смерти.

Чарльз слегка изумился, что Муня не боится критиковать своих родителей и предстать в его глазах непочтительным к ним. Однако, словно бальзам на рану, в его душе промелькнуло приятное чувство искренности и взаимопонимания, как бывает только у настоящих друзей. С этого момента они стали совсем неразлучны.

Оба мальчика должны были поступать в местную среднюю классическую школу, поэтому, как только им исполнилось девять лет, учебные нагрузки сильно возросли. Одна только мысль об отборочных испытаниях после курса начальной школы тяжелым грузом довлела над всей семьей. Муня был гораздо способнее Чарльза, поэтому особого давления не испытывал. А у Чарльза плохо обстояли дела с латынью и математикой, из-за чего Юлия приходила в полное отчаяние, так как сын оказывался в классе только пятым, вместо того, чтобы быть первым, ну, в крайнем случае, – вторым. Она обратилась к господину Экклесу, который предложил нанять репетитора. Таким образом в доме в скором времени появился высокий и сухопарый, отталкивающего вида, человек по имени господин Фитч.

У него были седые набриолиненные волосы, которые прилипали к розовому черепу, а из его длинного красноватого носа постоянно текло. Он имел просто отвратительную привычку беспрестанно сморкаться и вытирать нос тыльной стороной ладони, безобразным жестом выставляя напоказ свои глубокие волосатые ноздри. Чарльз, будучи крайне привередливым и брезгливым, находил репетитора просто омерзительным. Когда тот при первой встрече протянул ему руку, Чарльзу стало противно от влажного мягкого затяжного рукопожатия, и он невежливо поскорее отдернул свою ладонь.

Юлия, несмотря ни на что, радовалась. Господин Фитч был самым настоящим преподавателем из привилегированной частной школы.

– Разве может он оказаться плохим? – позже говорила она смущенному Уильяму. Муж не возражал против возникших дополнительных расходов, так как дела у них теперь шли неплохо.

Действительно, когда Чарльзу исполнилось девять лет, Уильям решил купить машину. Он был дико рад этому, так как наконец-то отец и сын нашли общий интерес. Это был маленький черный «Моррис-Майнор», ставший Уильяму забавной игрушкой на всю жизнь. Теперь у него не только имелся самый большой огород – предмет зависти всего Бридпорта, но и автомобиль, на который он изливал всю свою нерастраченную любовь и нежность. Уильям часами мог натирать и полировать его до блеска. Затем вечером вывозил Юлию на прогулку. Юлии очень нравились подобные выезды. Хотя поговорить им особенно было не о чем, кроме детей и семейных дел, она наслаждалась ездой по городу, раскланиваясь из машины с друзьями и знакомыми. Хантеры постепенно поднимались вверх по социальной лестнице. У Юлии теперь была близкая подруга Руфь, которая приглашала ее по утрам на встречи за чашечкой кофе в узком кругу, и Юлия постепенно стала втягиваться в чтение книг, которые давала Руфь. Многие из этих книг Юлия про себя считала невероятно скучными, с медленным развитием сюжета, но их было необходимо читать, чтобы поддерживать отношения с другими дамами, у которых не было иных дел, кроме как сплетничать, читать книги и обсуждать новые фильмы.

Занятия с репетитором, начавшиеся через неделю после его первого знакомства с мальчиком, был источником постоянной тревоги для Чарльза. Господин Фитч занимался с учеником в передней гостиной, где в эти незабвенные зимние вечера Юлия собственноручно разводила огонь в камине. Как только в половине пятого репетитор приходил в дом, Юлия подавала чай и домашний торт или пирожные. Порхая вокруг, как назойливый воробей, она не знала, чем угодить этому великому человеку, который преподавал в известной частной школе и мог говорить по-латыни.