Это уже слишком - Николай Александрович Воронков

стать, при родах померла, да и ребёнок не выжил. Один руки на себя наложил от любовной тоски. Все по-разному, но все померли.

— И все в этом доме?

— Да почему в доме? Кого где смерть застала, там и померли. А здесь жил барон, сын и внук с жёнами и детьми. Только сейчас все на семейном кладбище упокоились.

— А… слуги часто здесь умирают? –на всякий случай спросил я.

— Ну как часто? — Тани задумалась — Ну, не чаще, чем другие в нашей деревне. И всё как у всех — кто от старости, кто от болячек, а кто сам по дурости куда залез. В прошлом году, вон, Санаос, наш работник, решил рыбки половить, да потом упал с лодки, запутался в своей же сети, да потоп. Люди были неподалёку, прибежали, вытащили, да откачать всё равно не смогли. Глупая смерть, но кто ж знал? Рыбу-то Санаос любил ловить, и никогда ничего с ним не случалось такого.

У меня отлегло на сердце. Вот уж…. После всех моих приключений везде гиблые места стали мерещиться.

Мне готовили комнату на втором этаже, и две женщины средних лет быстренько протирали пыль, меняли бельё на большой кровати. Вроде, всё целое, но какое-то… старое. Вроде стариковской рубахи, которая когда-то была белой, с вышивкой, а теперь… Форма сохранилась, но рубаха по цвету стала похожа на половую тряпку. И как у многих молодых, въезжающих в квартиры, оставшиеся после смерти стариков, мысль только одна — всё нахрен вынести, выкинуть, вымыть, а потом начинать всё заново. Ремонт, планировка и мебель под себя. Горько, конечно, за стариков, но если вещи не представляют исторической ценности, зачем их хранить? Каждое поколение ценит своё, так что такая капитальная чистка, наверное, это самый естественный процесс. Как с деревьями — росли, расцветали, потом состарились и засохли. И тогда их на дрова, пни выкорчевать, землю разровнять и посадить новые деревья. Так со всеми нами будет, от этого никуда не деться, но почему-то стало обидно за неизвестный род. Бились, работали, на что-то надеялись, а теперь я вот стою и уже планирую что выбрасывать и что менять. А от меня, между прочим, вообще ничего не останется, если загнусь в каком-нибудь нехорошем месте. Лошадей на колбасу, повозку продадут, и лет через десять про меня никто и не вспомнит.

Что-то меня на грустные мысли потянуло, но пришла ещё одна женщина и сказала, что мыльня готова.

Вот уж действительно «мыльня». Здание примерно шесть на шесть метров. Внутри печка с вмонтированным чаном, шесть лавок, с десяток деревянных лоханей. Вот и всё. Похоже, здесь мылась прислуга, здесь же и стирали. Вот и я удостоился чести помыться в таком историческом месте. Хотя, чего ворчать, в своих путешествиях приходилось и из ручьёв умываться, и из бочек с дождевой водой. А тут почти роскошь — тепло, чисто, и вода горячая. Чем не праздник?

Когда закончил нежиться горячей водой и вышел из мыльни, мне уже приготовили перекус. Правда, почему-то не в доме, а прямо на улице. Вытащили стол на середину двора, на нём всякая снедь. На мой удивлённый взгляд Тани стала оправдываться.

— Мы не ждали вас, господин Ленард, и сможем отмыть столовую только завтра. Ну не на кухне же вас за один стол со служанками садить⁈

Я невольно хмыкнул — ну да, со служанками зазорно, а вот выставить хозяина, чтобы ел вообще во дворе — это нормально. Но я последний год так и живу.

А на столе было на что посмотреть. Нарезка трёх видов колбас, чего-то вроде грудинки. Ещё сыр, хлеб, пара яблок. Да ещё и бутылка вина, судя по затёртой этикетке. Налил себе в кружку. Ну… что-то кисло-сладенькое, слегка хмельное. Похоже, местное вино из яблок и ещё чего-то, а бутылка осталось от того, что прежний хозяин пил. Ну да ладно, бывали времена гораздо хуже.

Пока ел, к дому подъехала двуколка. И лошадь не сказать чтобы сильно породистая, и двуколка без всяких лаков и украшательств, но женщина, подошедшая к моему столу, вызывала уважение. Лет под сорок, в простом строгом платье и лёгкой накидке, но взгляд очень даже уверенный.

— Канели, управляющая бывшими землями барона Берна. А вы, как я понимаю, господин Ленард, новый хозяин этих земель?

Я кивнул, разглядывая женщину. Сильная, уверенная, властная. Наверное, и не всегда добрая, но я здесь проездом, а вот она здесь настоящая правительница, и говорить с ней придётся в любом случае.

Оглянулся сказать, чтобы принесли ещё один стул, но к нам и так уже торопливо шла служанка со вторым стулом. Похоже, Канели здесь или уважают, или побаиваются, раз несут стул без моего приказа. А если бы я не предложил сесть и оставил её стоять?

Я указал жестом на стул, и Канели без всякого жеманства села. Посидели, разглядывая друг друга.

— Давайте я обрисую вам ситуацию, госпожа Канели, чтобы между нами не было недопонимания. Эти земли мне пожалованы королём, и это не обсуждается. Я — маг, сейчас служу в академии магии. Сюда я приехал посмотреть, что же за земли мне достались. Моя служба связана с постоянными разъездами, так что следующий раз я появлюсь здесь неизвестно когда. У меня есть другие источники дохода, так что я не буду забирать из поместья все свободные деньги и требовать ещё и ещё. Мне будет достаточно знать, что мои земли живут в достатке, и у меня есть место, куда я могу когда-нибудь приехать. Вы лучше меня знаете что пошло бы на пользу поместью, так что составьте список неотложных дел, закупок, имея в виду, что у вас будут деньги, и вам будет помогать маг –женщина начала открывать рот, но я остановил её жестом — Не торопитесь, подумайте спокойно и с прицелом на будущее.

Женщина явно не ожидала таких слов, но после задержки всё-таки кивнула.

— Ну и хорошо. Сегодня я буду отдыхать, завтра хорошенько высплюсь, ну а потом можем проехаться по землям, посмотреть что же мне досталось –женщина чуть кивнула — Значит договорились, и я вас больше не задерживаю.

Такого разговора Канели точно не ожидала. Встала, постояла, разглядывая меня, потом снова кивнула и ушла. Ну и ладушки. Мне здесь не жить, во всяком случае, в ближайшее время, и я не собираюсь строить из себя прогрессора, предлагая построить водочный завод или ещё что-то в подобном духе. Здесь откровенная провинция, сельскохозяйственный