Дизайн для реального мира - Виктор Папанек

против искусственного устаревания, а также нецелесообразных товаров. Впервые за несколько десятилетий потребители стремятся к качеству, долговечности и простым, незатейливым изделиям. Кроме того, потребители готовы при возможности заплатить немного дороже за кастрюлю, которая послужит 20–30 лет, хорошо сделанный велосипед, качественную мебель и приличные инструменты.

Второе открытие касается хорошего дизайна старых вещей. Все больше людей вынуждены покупать подержанные вещи в магазинах благотворительных организаций Добрая воля, Армия спасения, Общества св. Винсента де Поля, Общества инвалидов. И тут выясняется, что тостер тридцатилетней давности работает лучше, чем его новейший дешевый эквивалент; что книжная полка из вишневого дерева (если очистить ее от противной на вид краски) выглядит и служит лучше, чем какой-нибудь стеллаж из древесностружечной плиты.

Мода на частые переезды осталась практически на том же Уровне, что и 13 лет назад. Хотя люди пытаются оставаться на одном месте из-за высоких ипотечных ставок и стоимость переезда постоянно растет, поиск работы все равно принуждает сотни тысяч людей к частым переездам.

Если тенденция к временному использованию продолжится, не нанося вреда окружающей среде, мы увидим, как предметы, инструменты и артефакты, которыми мы владеем, подвергнутся сортировке. Кое-какие вещи сохранят свою неизменную ценность в качестве семейного наследства, сувениров, за любовь и мастерство с которыми они были сделаны или красоту.

Ко второй группе относятся вещи, которые мы вы не раздумывая: бумажные салфетки, одноразовые пузырьки лекарств, а также подлежащие возвращению пузырьки жестянки, которые мы скорее вернем, чем выкинем. Третья группа состоит из тех вещей, которые мы принимаем как постоянные: кинокамеры, аудиотехника или транспортные средства и так далее. Такими приборами мы владеем, пони что они будут использоваться только в течение ограниченного времени и что появление технологически более совершены вещей закономерно. Предметы этой группы наконец станут отражать смысл временного «владения» благодаря низким ценам или системе проката.

Можно надеяться, что такие изменения произойдут и заставят нас задуматься о том, что мы действительно ценим.

В общем, мы ясно видим, что некоторых аспектов нашей культуры бумажных салфеток избежать нельзя и они на самом деле полезны. Однако преобладание критериев рынка пока отсрочило появление рациональной стратегии дизайна. Ни пользователи, ни промышленность ничего не сделали, чтобы решить, что стоит выбрасывать, а что нет. Кроме того, владельцам акций и вице-президентам по маркетингу гораздо удобнее продавать одноразовые вещи по таким ценам, как будто ими собираются владеть вечно. Две альтернативы существующей системе цен — прокат и понижение цен в сочетании с возвращением инвестиций покупателям через широкие возможности перепродажи или «смены моделей» — еще не были исследованы. Технологические инновации прогрессируют во всеускоряющемся темпе, в то время как сырье иссякает.

Вопрос о разработке стратегии дизайна и маркетинга в условиях системы частной собственности и капитализма пока не решен. Но искать новые ответы на вопрос устаревания и ценности придется.

6

Змеиное масло и талидомид:

Массовый досуг и скверные причуды

Нравственное негодование всегда охватывает меня как непосредственное физическое ощущение.

Потом я чувствую, как выделяется адреналин в крови, как мускулы жаждут немедленной деятельности.

АРТУР КЕСТЛЕР

Мы уже выяснили, что дизайнер должен сознавать свою общественную и нравственную ответственность. Ведь дизайн — самое совершенное орудие, которое на сегодняшний день есть у человека для придания формы его продукции, окружающей его среде и в более широком смысле — ему самому. Дизайнер должен анализировать прошлое, а также предсказуемые будущие последствия своих действий.

Это трудно, так как часто жизнь дизайнера бывает обусловлена системой, ориентированной на рынок и управляемой законами выгоды. От таких искусственных ценностей трудно полностью освободиться.

Именно самые счастливые народы, которым повезло с географическим положением и историей, сегодня отличаются наиболее вульгарным менталитетом и слабой приверженностью нравственным принципам.

Однако я бы не назвал эти народы счастливыми, несмотря на внешние проявления их процветания.

Но если даже богатые чувствуют подавленность из-за отсутствия идеала, для терпящих настоящие лишения идеал — это первая жизненная необходимость. Там, где хватает хлеба и недостает идеалов, хлеб не заменяет идеала. Но там, где не хватает хлеба, идеалы — это хлеб

(Евгений Евтушенко «Преждевременная автобиография». Перевод с английского).

Любой дизайн — это своего рода воспитание. Дизайнер пытается воспитать своего клиента-производителя и людей на рынке. Ведь в большинстве случаев дизайнеру отводится роль (или, еще чаще, он сам себе отводит роль) производителя «игрушек для взрослых» и целого попурри блестящих, сверкающих, бесполезных технических новинок, и при этом вопрос ответственности становится сложным. Молодежь, подростков и детей призывают покупать, коллекционировать и вскоре выкидывать бесполезный и дорогой мусор. Лишь в редких случаях молодым удается противостоять этому.

В Швеции пятнадцать лет назад десятидневная «Ярмарка для подростков», рекламирующая продукцию для молодежного рынка, подверглась такому суровому бойкоту, что едва не была сорвана. По сообщению Sweden Now (т.2, № 12, 1968), молодежь в знак протеста против избыточного, по их мнению, потребления устроила свою «антиярмарку» под лозунгом «Черта с два мы будем покупать!». В этот знаменательный день тинейджеры со всего Стокгольма на автобусах приехали в экспериментальные театры, где состоялись показы фильмов и пьес политической направленности и на семинарах обсуждались такие темы, как голод в мире, загрязнение окружающей среды и наркотики. По их мнению, официальная «Ярмарка для подростков» должна была положить начало систематическому плану эксплуатации молодых европейцев, убедить их в том, что им нужно больше одежды, машин и бесполезных «символов статуса».

Сейчас, в 1984 году, среди шведской молодежи все еще продолжается сильное сопротивление роли «покупателей-наркоманов» или даже пассивных потребителей. «Во многих районах Западной Европы стиль жизни, раньше считавшийся альтернативным, стал теперь доминирующим для сотен тысяч немецких, голландских и скандинавских молодых людей. Они сочувствуют третьему миру. Они несут груз вины за собственное процветание» (Newsweek, 24 октября 1983 г.).

Но Швеция — все еще скорее исключение, чем правило. Идеи «чистого» дизайна и морального нейтралитета дизайнера всегда появляются, когда дизайнеры достигают официального статуса, начинают получать зарплату или субсидии. Это напоминает попытку отстоять дизайнера как независимого профессионала и защитить его от назойливого вмешательства менеджерских групп; но, к сожалению, это также самообман, вводящий в заблуждение и общественность.

Что бы произошло, если бы все общественные и нравственные обязательства были отменены, если бы комплексу «реклама — дизайн — производство — исследование рынка — извлечение прибыли» действительно была предоставлена полная свобода? Как бы он, при помощи своих ручных «ученых» — специалистов по психологии, технике, антропологии, социологии и средств массовой информации — изменил или исказил облик мира?

Я написал сатирическую заметку с