Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

— Пусть продезинфицируется.

Зайкин сел на диван рядом с Гогой, у которого слипались глаза, и крикнул Игнатьевой:

— Рит, Гога в отключке уже.

Та не слышала. Им с Сиран было весело. Девушки хохотали, скрючившись. Зайкин только помотал головой и прикрыл Гоге рот. Друг дернулся, но не проснулся.

Карина огляделась вокруг, будто только что очнулась. Стало казаться, что она очень давно не смотрела на часы. И телефон не нашла по карманам. Сумка до сих пор валялась у входа.

— Ты с ночевкой? — спросил у нее Зайкин.

— Наверное.

Алкоголь лишил девушку воли и желания думать. Усталость навалила такая, как после суточного стрима на максималках. Биттер и херес, смешавшись, отравляли кровь, а токсины выедали мозг, зато на душе полегчало. Карина все равно продолжала сидеть и слушать бредовые ночные разговоры пьяных людей. Игнатьева с Сиран хохотали на весь поселок, кружились, падали, поднимались и подпевали словами не из той песни, которая играла. Парни тоже много смеялись, особенно когда подтянулись Варданян с Каменчуком. Гога дрых. Настена и Самвел ютились в уголке у окна за тюлем, никем не замечаемые и ничего не замечающие.

Карина специально к ним пригляделась. Парень перестал казаться суровым, глаза весело щурил, улыбался тонко, но дружелюбно, и краснел. Под тюлем в тени видно не было, но мозг достраивал картинку по ощущениям. Настена тоже краснела, хотя пыталась казаться раскованной. Беседовали оба увлеченно. «Он же тоже армянин, подруга, — переживала Карина. — Опять те же грабли».

Под утро Зайкин уложил их с Настеной в своей комнате. Карину отнес на руках, потому что она споткнулась на лестнице, захохотала и не смогла подняться. Подруга добралась сама, хотя долго не могла насмеяться. Парень окунул Карину в шелковую постель и накрыл одеялом по самый подбородок. Смешки еще вырывались из груди с хрипом, а глаза она открыть уже не могла. Слышала только запах, любимый кокосовый, и чувствовала теплые касания пальцев на щеках. Мягкой подушечкой он провел по ее губам и несколько раз разгладил нижнюю. Она облизалась и посмаковала. Нежная рука прочесала волосы. Сразу пришло успокоение. Сознание погрузилось в сон.

Глава 5. Одиночества, которых два

Карина забыла выключить будильник, ведь планировала сегодня с утра работать. Настена ворчала не по-человечески. Впрочем, похмельная голова даже родную речь бы не распознала. Череп ломался и вжимался в мозг, а в желудке кто-то страдал и мычал. Состояние было жутким.

Час проворочавшись, Карина все-таки смогла подняться с кровати, доползти до ванной и спуститься на первый этаж, где бодрый Зайкин всем разливал кофе.

Варданян с Сиран лежали на диване в обнимку. В креслах сидели Самвел и Каменчук. Миша шел к туалету.

— Доброе утро, Кариш, — приветствовал Зайкин и побулькал коричневую жидкость в стеклянном чайнике. — У тебя реально кофейная чуйка.

— Сам приучил, — пробормотала она, лениво шагая к компании.

Все сидячие места были заняты. Карие глаза искали хотя бы табуретку. Хозяин сообразил быстрее и принес стул из кухни. Друзья вели заунывный похмельный разговор.

— Зай, ты случаем не тот кролик из рекламы «Дюрасел»? — заметила Сиран. — У тебя нескончаемые батарейки.

Парень только посмеялся на это. Кофе он оставил на столике, а сам ушел на кухню готовить завтрак. Карина чувствовала себя бессильной, но любовь окрылила ее ровно настолько, чтобы пойти за ним и там плюхнуться на ближайший стул.

— Решила помочь? — улыбнулся Зайкин.

— Хочу проконтролировать процесс приготовления своего завтрака, — девушка почувствовала почти физическую боль от напряжения мозга, когда выговаривала эту фразу и поморгала, чтобы сфокусироваться на реальности.

— Ну, на тогда, контролируй.

Он всучил ей нож, деревянную доску и авокадо. Карина послушно принялась очищать его от кожуры и нарезать на тонкие доли. Получалось криво, но Зайкин не делал никаких замечаний, только любовался с улыбкой. А девушка мучилась, потому что шкура отрывалась вместе с мякотью, а косточка никак не хотела высовываться.

— Кариш, я тут решил воспользоваться одной просьбой, — парень отошел к плите, обмакнул кусок хлеба в яичную жижу с приправами и кинул в шипящее масло на сковороде. — Приглашаю сегодня к себе домой на ужин.

— Оо, свидание? — лицо вытянулось, губы кривились в усмешке, но ей самой показалось, что в голосе мелькнула надежда, поэтому она прочистила горло и опустила взгляд на раздавленный авокадо. — Мы же договорились без интима.

Зайкин хихикнул и подмигнул, чуть высунув язык.

— Так все в силе. Пока. По крайней мере.

Русые брови поднялись и опустились. Карина свои нахмурила. Карие глаза с подозрением прищурились.

— Ладно. Должна — приду.

— Отлично. Адрес и время скину позже.

С завтраком они возились недолго. Точнее, Зайкин все делал быстро и ловко, потому успел и пожарить гренки, и нарезать остальные ингредиенты для салата, и смешать их после. Карина все это время пытала авокадо и материлась.

— Народ, хавчик готов, — Зайкин широко распахнул дверь на кухню.

Гости лениво поднялись с насиженных мест и поплелись на зов. Все уже проснулись. Настена позевывала, но шла с полузакрытыми глазами на запахи жареного. Карина первой уплела свою порцию и восторгалась его умением делать из простых вещей невероятные деликатесы. Все сразу к ней присоединились и стали восхищаться еще до того, как попробовали само лакомство.

Когда все взбодрились, время потекло быстрее. Беседа оживилась. Голоса стали громче. Карина молчала, но смеялась со всеми от души. Потом поймала себя на мысли, что наслаждается утром, бессмысленными, но забавными разговорами, присутствием этих людей и особенно Зайкина. Она чувствовала себя хорошо именно сейчас, несмотря на похмелье и нависшие проблемы.

Взгляд ловил, как задорно смеется Настена и заигрывает в шутку с Зайкиным, как Игнатьева ворчит на всех и пытается управлять хаосом за столом, как Гога ее дразнит и целует, как Варданян смакует завтрак и нахваливает друга за угощение, а Сиран его гладит и улыбается. Во всем этом было много искренней простоты и приятности. Зайкин за всеми ухаживал, подшучивал и пританцовывал, задавая здоровую атмосферу, где каждый ощущал внимание и комфорт. Даже Самвел улыбался и сидел в удобной позе, больше не смущаясь и никого не стесняясь. Каменчук с Мишей подтрунивали над Зайкиным, зная, что тот не обидится.

Карина пыталась вспомнить, но не смогла, чувствовала ли до этого себя так спокойно в компании чужих людей. В тусовке Трунова ей всегда было чуть-чуть стыдно и неловко, как не на своем месте. Она частенько ловила насмехающиеся взгляды и грубые издевки, но тогда считала это нормой, потому что не знала, как бывает еще.

Через час все стали собираться по домам. Карина