Когда мы научимся летать - Геннадий Вениаминович Кумохин

Игоря. Как-никак в одиннадцатый класс перешел. Должен знать.

Девочки нашли его на баскетбольной площадке санатория, где ребята с увлечением гоняли мяч.

Игорь подошел разгоряченный, с явной неохотой. Однако послушно присел и принялся решать.

— Э, мы такого способа не проходили, — недовольно сказала Иринка, когда решение было найдено, и результат сошелся с ответом.

— Но ведь так проще.

— Ну и что ж, что проще. Нам нужно решать так, как мы умеем.

Иначе не получалось и у Игоря.

— Ну вот, видишь! — торжествовала Иринка.

Игра на площадке разладилась. От группы скучающих ребят отделился один. Подошел, заглянул через Иринкино плечо в тетрадь. Она посмотрела на него искоса: загорелый, стройный, в синих атласных трусиках.

— Шоколадку подарите — решу вашу задачку.

— Вот нахал, — подумала Иринка.

— Во-первых, шоколадки дарят только маленьким и девочкам, а во-вторых, обойдемся и без твоей помощи.

Он улыбнулся широко и, ничуть не обидевшись, присел на лавочку рядом с подвинувшимся Игорем.

— Артем, ну ты идешь, что ли? — окликнул его кто-то из ребят.

— Нет, идите сами.

— А, вот так. Теперь все ясно, — он написал оба способа.

Ответы совпадали.

— Если нужно еще что-нибудь решить, обращайтесь.

— Спасибо, мы уж как-нибудь сами, — отвечала Иринка.

Девушки пошли домой, и ребята вызвались их провожать.

Так они шли в первый раз.

Аллеей, по которой будут ходить вместе, а потом еще долго будут вспоминать об этом.

— Придете сегодня на танцы? — спросил он, улыбаясь чему-то.

— Может быть, — ответила Иринка неопределенно.

Потом Иринка будет искать тайный смысл в этих словах. Своих и его. Но его не было. Было просто позднее утро. Деревья стояли тихие. Светило солнце.

Все четверо подставляли лица его красящим лучам и думали о своем.

Он спросил, как будто ни к кому не обращаясь, но она знала, что вопрос был адресован именно ей.

Что-то начиналось. Неопределенное. Свистела иволга в роще. О чем она свистела?

О чем ты думала, Иринка? А если бы знала, как все потом обернется, что было бы тогда?

Они шли мимо пруда, мимо одноэтажных корпусов, мимо цветочных клумб. Вот и знакомая калитка в заборе. Иринка уже дома.

В тот вечер она отважилась прийти на танцплощадку одна. Никто из компашки больше не собрался. По разным причинам. Большинство отравились в кино.

— Чего я там не видела? Этот фильм показывали в Москве еще весной.

— Но ведь ты будешь одна, — уговаривали ее подруги.

— Ну и пусть.

Что-то неудержимо притягивало ее в тот вечер к танцплощадке. Неужели обещание? Чепуха какая!

Иринка думала еще не в лад со своим сердечком, но поступала в лад.

Подходя к площадке, Иринка заметила, что народу больше по эту сторону ограды, чем по ту. Это могло означать только одно: дежурил Михеич.

Этот сухощавый колченогий старик был страшным законником и пропускал только по санаторным книжкам.

Иринка остановилась в нерешительности, не зная, как дальше поступить: уйти домой или же отправиться, пока не поздно, в кино.

— Так что же мы не танцуем?

Иринка обернулась и опять его не узнала.

Ты был совсем другой, не похожий на дневного. Стоял, довольный собой. Ты ведь всегда любил удивлять. Больше всего на свете ты любил удивлять.

— Разве не видишь, кто там стоит?

— Кто стоит? Да это Михеич. Он мой друг.

Иринка посмотрела на него недоверчиво.

— Пойдем смелее, не трусь, — посторонился, пропуская ее вперед.

— А я и не трушу, — ответила Иринка, но на всякий случай обернулась, — а вдруг смотается.

Он поздоровался с Михеичем за руку, похлопал его по плечу:

— Ну, что, Михеич, скрипишь?

— Скрипим помаленьку. Что делать?

Михеич от такого панибратства не отказывался, но явно его не одобрял.

Уже поднимая руку, чтобы положить ее на плечо партнера, Иринка заметила завистливые взгляды девиц, столпившихся у края площадки — не иначе он был какой-то важной «птицей».

Иринка чувствовала только его руку на спине, но они были одно целое. В такт двигались их ноги. А глаза? Они тоже были заодно. Его рука. Иринка чувствовала, что этой руке можно довериться. Это была сильная рука.

Они кружились в вальсе и летели все быстрее и быстрее, и все расступались перед ними. Они не сказали друг другу ни слова, ни во время этого танца, ни потом, в перерыве. Бывает такое время, когда хорошо и без слов.

К закрытию Михеич несколько утратил бдительность, и на площадке постепенно собралась вся компашка.

— Какая ты сегодня красивая, — шепнула ей на ухо Ритка.

— Обыкновенная, как всегда, — улыбнулась Иринка.

— Ну, что, познакомилась, наконец, с Карасиком? — спросил Игорь.

— Как познакомилась? — не сразу поняла Иринка, — так это и есть Карасик?

Иринка не задумывалась над тем, что с нею происходит.

Она не понимала, почему Карасик то не отходит от нее целый день, а то точно также болтает с другой девушкой, а на нее даже внимания не обращает.

Ладно, была бы она ему безразлична, а то ведь чувствовала, что нравится Карасику. Он был непонятен, необъясним и, может быть, поэтому, нравился ей еще больше.

Потом был поход на Круглое озеро.

Сначала договаривались идти всей компанией, но постепенно девушки одна за одной отказались от этой затеи. Таня «черненькая» поругалась с Карасиком из-за какого-то пустяка. Не так чтобы очень, но идти в поход отказалась. Таня «беленькая» осталась с ней в знак солидарности.

Ритка, та, наверняка бы пошла, но к ней в тот день приехал отец. До этого она отдыхала в Санжарах с мамой.

Было ли это случайностью?

Позднее Иринка начнет думать, что все было нарочно подстроено Карасиком. Так или иначе, они выступили в поход всемером. Шестеро ребят и среди них Карасик, который клятвенно обещал защищать Иринку и не давать ее в обиду, и она.

Поначалу все складывалось благополучно. До озера было километров пять. За разговорами Иринка даже не заметила, как добрались до места.

Окруженное лесом, чистое и глубокое озеро было очень красиво. А полянка, со стороны которой они пришли, казалось, просто предназначена для беготни и прыжков. Ребята отправились купаться, а Иринка без устали носилась с ракеткой по густому ковру ромашек

По очереди она обыграла в бадминтон всех ребят и была невероятно горда этим.

Разгоряченная и запыхавшаяся, она пожелала искупаться, но ребята устроились играть в карты, и никто не поддержал девушку в ее начинании.

— Смотри, не заплывай далеко, там на средине …, — крикнул ей издалека Карасик.

Но она не расслышала его слов, да и не желала ничего слышать. У берега росли кувшинки, вода была теплой и пряной, настоянной на аромате склонившихся