Гавайская петля - Сергей Зверев

За кустами объявилась нетрезвая парочка, явно претендующая на скамейку. Сдавленно хихикнула женщина, откашлялся мужчина. Туманов поднялся, чтобы не пускаться в разговоры, смешался с толпой у жаровен. И вдруг почувствовал взгляд. Он начал шарить глазами по толпе. На него смотрела с любопытством, прищурив глаз, женщина-вамп. Павел рассеянно скользнул по ней глазами, сдержанно улыбнулся, скользнул в тень. Почему она так на него смотрела?

– Минуточку, Алексей Михайлович, можно с вами поговорить? – Темницкий схватил его за локоть, оттащил в сторону.

– О, конечно, Артур Кириллович, – Павел улыбнулся, расточая елей, хотя уместнее было бы двинуть бизнесмену в скулу – слишком больно тот сжал ему локоть.

– Послушайте, как вас там… – забурчал Темницкий, склоняясь с высоты своего роста. – Меня не может не волновать сложившаяся ситуация. Вы неплохо повели себя при встрече с сенатором, но что будет завтра, когда состоится ответственный разговор? Одно дело – отделаться общими фразами, когда никому до тебя нет дела, и совсем другое – когда мы начнем подробно разбирать текущие дела. Почему я должен ставить вас в известность о своих делах? Это, между прочим, конфиденциальная информация.

– Успокойтесь, Артур Кириллович, – Туманов украдкой посмотрел по сторонам. – Согласен, о ваших закулисных делишках и попрятанных по шкафам скелетах мне ничего не известно. Ваш помощник умеет хранить язык за зубами. Не нужны мне ваши секреты. От своих не знаю куда избавиться. Придется пойти на конфуз, Артур Кириллович. Прикинусь больным, а вы скажете сенатору – съел чего-то, рвет крупнейшего специалиста вашей компании, просто не в состоянии думать и говорить. Вполне естественно – а стало быть, не безобразно. А я уж прикинусь хворым, не волнуйтесь. Кстати, если хотите, чтобы все выглядело естественно, накормите меня сырой рыбой – эффект, уверяю вас, будет великолепен.

– Черт вас побери, вы мне провалите весь бизнес!

– Уверен, что нет, Артур Кириллович. Через час все гости будут в дым пьяны, а наутро половина из них сляжет. Что вам мешает через день-другой вывести в свет настоящего Алексея Михайловича? Срочная замена – один выбыл, другой влился, и, кстати, тоже информированный и грамотный специалист.

– Вам бы адвокатом работать – доказывать, что убийца – не убийца…

– Уймитесь, Артур Кириллович, развлекайтесь, не думайте о том, что будет завтра. Кстати, дельный совет – ведите себя посдержаннее в отношении Этель. Умерьте, как говорится, похотливые мысли и скабрезные намерения. Конгрессмен, положим, лопух, но остальным все видно.

– Послушайте, это не ваше собачье дело…

– А мне вот кажется, что у вас уши заалели. Не вижу в темноте. Потрясающее российское безрассудство и беготня на поводу у чувств. Лично мне до лампочки. Другим, надеюсь, тоже. Вы как ребенок, Артур Кириллович, – не хотел бы раздавать вам советы, но один, по крайней мере, назрел. Девчонок не хватает в ваших Куршевелях?

– Послушайте, я сейчас вас тресну!

– А я сдачи дам, Артур Кириллович. Симметричный ответ, как говорится. Идите-ка вы к чертовой матери и следите прежде всего за собой.

Туманов приветливо улыбнулся, махнул бизнесмену ладошкой и растворился в темноте. Но темнота не была необитаемой. Две тени выросли перед глазами, и прежде чем он успел среагировать, забормотали, перебивая друг друга:

– Павел Игоревич, мы обошли всю эту хренову территорию… Видели вертолетную площадку на той стороне парка, протопали через весь особняк… Вы уверены, что Вердис будет здесь? Может, он прячется от нас, знает, что мы его ищем?

– Ребята, давайте без паники. И не мерцайте тут, как привидения, вы меня испугали.

– И еще, Павел Игоревич. Тут повсюду парни с автоматами. Их много, они в глаза не бросаются.

– Я знаю, мужики. Это люди Бруно Крэйга – местного авторитета. Стрелять не станут, не волнуйтесь. Я сам не пойму, какого хрена они тут делают. Но нас это не касается, запомните. Они торчат особняком от парней из службы безопасности, но те о них, конечно, знают.

– Дополнительные указания, Павел Игоревич? А то мы тут охране уже все глаза проели.

– Ведите себя как ни в чем не бывало. Естественнее будьте, ребята, естественнее. Только смотрите не пейте. И девчонок не цепляйте, знаю я вас. Взглядами ограничьтесь.

– Павел Игоревич, так это Ордынкин специалист по бабам. А у меня жена. И по лавкам двое. Лично мне эта тутошняя пышность – как бритвой по горлу. По мне так лучше в кирзачах, в навозе по колено.

– И будьте настороже – публика уже накачалась. Возможно, кто-то ждет, пока народ расслабится.

Павел плохо представлял, что должен делать. Как сказал кто-то умный – чтобы знать, что делать, надо знать, чего опасаться. Изображать скучающего джентльмена? Слишком вызывающе. Лезть в толпу? Накроет, съест и выплюнет.

Он вздрогнул – по округе прокатился разбойничий свист. Толпа ахнула. В небе над особняком образовался огромный зеленый шар – и взорвался, разбросав ослепительные брызги. Буквально тут же над крышей выросли еще два – красный, желтый. Не успели распасться, как со свистом взметнулись две новые стрелы – между ними, и завертелась огненная свистопляска. Толпа восторженно завыла. «Огненная потеха» – любимое развлечение всех сословий во всех странах во все времена. Стреляли с крыши особняка. Пара мгновений, и все небо над «дворцово-парковым ансамблем» было охвачено безумным фейерверком. Дым, пальба, феерический хоровод…

Стреляли долго. Туманова вынесло к толпе. А едва закончился салют, барабанщик несколько раз ударил по палочкам, и понеслось заводное кантри – бессмертная музыка белого населения Америки.

Туманов выбрался из толпы немного оглушенный, потерянный, придерживал очки, норовящие сползти с носа. «Почему бы не выпить?» – мелькнула предательская мыслишка. Он начал протискиваться к «полевому» бару, у которого вилась приличная толпа любителей горячительного, но тут почувствовал, как завибрировал телефон на бедре.

– Павел Игоревич, возможно, что-то происходит… – Он с трудом различал в чехарде отрывистые выкрики Кошкина. – Видели того типа – слащавого, очкастого, волосатика? Он и еще кто-то – мы физиономию не разобрали – вытащили сенатора из толпы, вроде как поговорить, и ведут к особняку. Вы сейчас ближе к выходу, мы видели, вы к бару пошли – хитрый, да? Последите, в общем. Мы, конечно, не уверены, что это Вердис…

Сердце застучало. Павел обогнул «походный» бар, быстрым шагом направился к чернеющему кустарнику. Оказавшись в темноте, метнулся в сторону, пролетел между деревьями и зашагал по аллейке, ведущей к парадному крыльцу. Трое стояли на подъездной дорожке тесным кружком и энергично совещались. Туманов повернул на девяносто градусов, пробежал по газону и спрятался за деревом. Он не слышал, о чем беседовала троица. Перебрался поближе.

– Да бросьте вы, – раздраженно говорил сенатор. – Не вижу повода для беспокойства. Госдеп постоянно под кого-то копает, работа у них такая – делать вид, что они работают.

– На этот раз все серьезно, Мартин, – обеспокоенно отозвался собеседник. – Они арестовали несколько счетов в моем банке, проверяют законность финансовых операций. Джим пять минут назад получил сообщение на сотовый. В Вашингтоне уже утро, и офис наводнен следователями…

– Это не шутки, сенатор, – вступил в разговор третий участник «совещания» (видимо, Джим). – У Стоуна рыльце в пушку; если его возьмут за жабры, он сдаст с потрохами всю свою компанию. Вы должны немедленно позвонить его секретарше – пусть удалит из базы все упоминания о компании «Контико»… Сенатор, пожалуйста, не делайте вид, что вы ее не знаете. Это та самая фифа модельного вида, у вас с ней что-то было в отеле «Хилтон», помните? Только вас она послушает, сенатор. Поверьте, мы можем завалить все дело.

– Дьявол, черт знает что, – разорялся сенатор. – Отдохнуть спокойно не дадут. Когда же мы изведем, наконец, эту надоевшую клептократию.

«Ага, – подумал Туманов. – Воруют по мелочам, путаются под ногами и не дают воровать по-крупному».

Сенатор взбежал на крыльцо. Двое кинулись за ним. Туманов напрягся – если эта троица скроется в доме – там хоть в пейнтбол играй. Но сенатору требовалось больше света – крыльцо освещалось фонарями на массивных опорах. Он звонил по мобильному. Двое поднялись повыше, мялись в нерешительности, всматривались в темноту. Одного из них он видел в окружении сенатора – надменный тип с внешностью небрежного банкира. Второго не знал, но уже по росту было понятно, что это не Вердис. Павел терпеливо ждал финала. Закончив свои темные дела, сенатор спустился на аллейку. Проворчал:

– И что бы вы делали без меня, заговорщики, мать вашу… Все в порядке, Стоун сказался больным, оборону держит вице-президент Гаррисон. Уверяет, что следователям не за что зацепиться, а Тильда сама удалила информацию о «Контико», перегнав ее предварительно на защищенный от посторонних диск. Эта баба умнее вас, господа.