Семья (не) на один год - Мария Сергеевна Коваленко

словно в отдалении от всего. Я тоже всегда устраивался именно на нем. И вероятно, выражение моего лица было таким же, как сейчас у Леры — смесь растерянности и непонимания.

Будто забыла, как разговаривать, Лера кивнула.

Вроде бы одно короткое движение. Не упрек, не истерика. А захотелось удариться головой о стену.

— Это просто комната... — Я мягко потянул жену вверх. Заставил встать. — Не знаю, что ты подумала, но это не то.

Собственное косноязычие добивало.

— Здесь столько игрушек и одежды... — Серые глаза кое-как сфокусировались на мне, нежные губы дрогнули.

— Детям всегда покупают много... если хватает денег.

Обхватив руками за талию, Лера неожиданно прижалась головой к моей груди. Стала еще более тихой и спокойной.

Наверное, нужно было радоваться. Только почему-то не получалось. Как справиться с женской истерикой, я знал: в суде случалось и не такое. А с этим...

— Все розовое, очень красивое, — неожиданно продолжила Лера. — Вы ждали девочку.

— Да... Ждали.

— У нее, вероятно, и имя уже было?

Моя непостижимая женщина прижалась еще сильнее. Буквально слилась со мной каждым углом.

— Аня. — Говорить вдруг стало трудно. Мешал дурацкий ком в горле.

— Это ведь ты его придумал, так?

Меньше всего на свете я ожидал этот вопрос. Какая была разница кто? Зачем сейчас эти знания? Но Лера так жалась. Так напряженно смотрела снизу вверх, будто от ответа зависело что-то важное.

— Да, — произнес я на выдохе.

Вместе с этим словом на меня лавиной сошли воспоминания о выборе имени. О наших бесконечных спорах с Алиной и разных церковных календарях. О нумерологии, астрологии и еще какой-то ерунде.

Алина свято верила: имя — это самое важное, что мы можем дать ребенку. Ценнее воспитания или достатка. Каждую неделю она формировала новый список со всякими Дашами, Глашами и Риммами. Советовалась с разными гуру. Пока я однажды не поставил точку в этом «кастинге».

Непростое было время для меня, хоть и счастливое. Самый долгий выбор. Тогда он порой злил, порой смешил.

А сейчас я смотрел на свою молодую красивую жену. Видел потрясение в ее влажных глазах. И впервые в жизни на каком-то диком, интуитивном уровне чувствовал, что ошибся.

Глава 13

Лера

Лавина часто сходит с гор только потому, что верхний слой снега слабо скреплен нижними. Иногда для катастрофы хватает какого-нибудь несчастливого лыжника или слишком смелого альпиниста.

Как оказалось, в отношениях примерно так же.

У нас с Никитой все же было слишком мало времени друг для друга. Вначале три дня отпуска, потом — лишь выходные и мои редкие поездки.

В первую из них я обнаружила в доме мужа детскую комнату. Как назло, тогда сразу же вспомнились слова Кристины. И о том, что муж до сих пор не простил себя за смерть ребенка. И о том, что именно он выбрал имя.

Это вроде бы уже не было важно. Но стало первой пригоршней снега в нашей лавине.

После этой поездки я долго не могла уговорить себя на Москву. Мы с Никитой вновь перешли в формат «воскресная семья». Уставший с дороги он. Соскучившаяся и слишком активная я. И максимум сутки на двоих.

Иногда такие встречи получались каждую неделю. Иногда — через две, а то и через три. Но сценарий каждый раз был одинаковым: миллион поцелуев, горячие объятия, быстрая близость и только потом разговоры.

Чаще говорила я. Рассказывала о подготовке к экзаменам. Делилась приключениями лучшей подруги — ее попыткой избежать брака с Пановым и беременностью от Лёшки. Получив горький отворот-поворот, тот теперь уже ни во что не верил и не спешил второй раз звать Наташу в ЗАГС.

Никита почти ничего не рассказывал. С каждой встречей он становился только все более молчаливым и замкнутым. Сильнее обнимал, жарче любил и все настойчивее просил беречь себя... ценить. Читал самые настоящие лекции о том, что в отношениях самое важное — не другой, а я сама.

Чаще всего эти лекции меня пугали. Они слишком сильно походили на подготовку к чему-то важному и нехорошему. Порой я ощущала себя полной дурой, которой любимый мужчина не решается доверить свои проблемы.

Ну а после, спустя полгода после свадьбы, случилась моя третья поездка в Москву.

Наученная горьким опытом, я предупредила Никиту за три дня до вылета. Заранее сказала, что не поеду к нему домой, и поклялась дождаться в ресторане.

Наверное, нужно было предупредить еще и перед самым вылетом. Освежить свои планы в памяти мужа! Но за последние месяцы я столько раз отрывала его от важных дел, что сейчас звонить не решилась.

Вместо напоминаний устроилась в удобном кресле самолета. Потом на такси доехала до офиса Никиты. И снова осталась с носом.

— Здравствуйте. А Никиты Юрьевича, к сожалению, нет на месте, — огорошила меня секретарша мужа.

— Но известно, когда он вернется? — Я мысленно отругала себя за очередную неудачную попытку устроить сюрприз.

— Мне жаль... — Дамочка пожала плечами. — Когда суды, он предупреждает, а сегодня... У меня нет информации.

— А вообще известно, где он?

Вряд ли это могло помочь. Более бредовой идеи, чем гоняться за мужем по Москве, и придумать было сложно. Но секретарша странно побледнела, и мне временно стало не до скромности.

— С Никитой что-то случилось? — В первую очередь подумалось о больнице. — С ним всё хорошо?

В голову тут же стали лезть диагнозы, которые можно было приписать Никите. Одна только его постоянная усталость чего стоила!

— Да... Всё хорошо... — Дамочка как-то странно замялась.

— Тогда где он?

Демонстрируя всем своим видом, что не уйду, пока не получу ответ, я уселась в удобное кресло напротив ресепшен.

— Он...

Будто надеясь на чью-то