Русский нетворкинг - Александр Кравцов

В Москве это, наоборот, не принято. Полезных связей здесь намного больше, однако и отношения с ними менее глубоки, и в целом люди стараются соблюдать в отношениях баланс взаимной выгоды.

Соответственно, если для монетизации нетворкинга по-русски главной проблемой становится сам переход от «дружбы» к «деньгам», иными словами — от создания близости к извлечению из нее выгоды, то для Москвы главная дилемма — найти баланс между поддержанием близких отношений с текущими контактами и построением новых связей.

Этот вопрос — точка бифуркации, позволяющая выделить из числа потенциальных «покорителей Москвы» тех, кому она действительно покорится. Те, кто приехал в столицу из провинции, но упорно продолжают придерживаться традиционных общероссийских паттернов при построении и использовании социальных связей, как правило, оказываются в проигрыше и спустя какое-то время вынуждены вернуться обратно. Те же, кто, напротив, стремится опираться исключительно на инструментарий западного нетворкинга, в основном почерпнутый из переводных изданий на эту тему, в целом демонстрируют более высокую результативность.

Наиболее же успешными в Москве оказываются те, кто сумел найти эффективный баланс между двумя наборами подходов и комбинировать их в зависимости от требований конкретной ситуации.

Дополнительная глава 2. Нетворкинг релоканта

55. Чужак в краю чужом

Как следует из названия, эта разновидность нетворкинга становится актуальной, когда человек переезжает на новое место жительства. Каковы бы ни были причины, побудившие его к этому, и в каком бы направлении он ни перемещался, практически всегда он оказывается в ситуации, которую характеризуют три обстоятельства.

Во-первых, значительная часть его прежних социальных контактов обрывается или переходит на уровень редких/разовых; соответственно, ресурсные возможности его нетворка резко сокращаются.

Во-вторых, каких-либо новых контактов у него либо нет совсем, либо они слишком немногочисленны и/или слабы, чтобы компенсировать понесенные потери.

В-третьих, в короткие сроки исправить эту ситуацию затруднительно. Даже если у человека имеются базовые навыки нетворкинга (а у наших соотечественников они встречаются нечасто), строить новые связи мешает несколько объективных факторов — от необходимости решать в первоочередном порядке вопросы, связанные с работой или организацией быта, до культурного или языкового барьера с окружающими.

Поэтому практически все релоканты испытывают серьезный стресс, вызванный чувством одиночества и уязвимости. И реакции на стресс у них, как правило, также схожи.

Таким образом, эта глава будет актуальна для всех типов релокантов — и для наших соотечественников, которые переезжают за рубеж, и для тех, кто, наоборот, переезжает из других стран в Россию, и для тех, кто просто перемещается из одного региона в другой в пределах одной страны.

56. Эволюционный вариант: «свой среди своих»

Рациональная последовательность действий для релоканта по освоению новой территории состоит из трех этапов.

Вначале ему необходимо «зацепиться» — иными словами, найти себе место в новом социуме.

На втором этапе — «закрепиться»: упрочить свое положение, чтобы высвободить ресурс, необходимый для дальнейшего развития.

Наконец, третий этап, составляющий цель релокации, — «развиться»: использовать возможности, которые ему предоставляет новая территория, для того чтобы подняться выше в ее социальной иерархии.

Однако люди — существа иррациональные и в стрессовой ситуации обычно действуют, скорее исходя из привычных, устоявшихся поведенческих паттернов, чем руководствуясь рациональным расчетом. И чаще всего их действия при этом неосознанно направлены скорее на возврат к прошлому, чем на построение нового будущего.

Так, утратив значительную часть близких социальных связей, люди инстинктивно стремятся компенсировать потери за счет укрепления оставшихся. Например, стараются отыскать на новом месте старых знакомых или же пытаются как можно скорее перетянуть следом за собой родственников либо друзей. Очень часто при этом они предпочитают селиться компактно, поблизости от родственников, земляков, других своих соотечественников или тех, кто также оказался в положении «чужака в чужом краю», ориентируясь на этническую или религиозную общность.

Другой «естественный» паттерн, особенно часто встречающийся среди тех, кто приехал из небольших городов в мегаполис или просто оказался в среде, имеющей серьезные культурные и языковые отличия от прежнего места жительства, — это ограничение географии собственных передвижений. Иными словами, люди стараются искать работу, выбирать места для отдыха и развлечений в непосредственной близости от места жительства. При этом нередко отдавая предпочтение заведениям, которыми владеют или управляют такие же релоканты или их потомки.

Помимо стремления приблизить свой образ жизни к привычному, основная причина такого поведения заключается в неосознанном желании минимизировать влияние главного стрессового фактора — повседневных контактов с местным населением. Страх утратить собственную идентичность, перестать быть «своим» для тех, кто еще остался в составе нетворка, приводит к тому, что люди ограничивают общение с «чужими», замыкаясь в кругу «своих».

Результатом становится формирование так называемых гетто — районов с преобладанием представителей определенной национальной, религиозной или социальной группы, уклад жизни в которых на 90% соответствует тому, который существовал на прежнем месте жительства большинства релокантов на момент их переезда. Иными словами, вместо того чтобы перебраться в новую, более способствующую их росту среду обитания, они воспроизводят прежнюю — со всеми ее недостатками, к которым к тому же прибавляются местные проблемы.

Если в силу каких-то причин гетто не возникает — например, рядом нет достаточного числа людей из «прежней жизни», чтобы из них можно было сформировать такое сообщество, — то в худшем случае человек, придерживающийся «нативного» подхода к релокации, замыкает свой нетворк пределами собственной семьи, лишая себя каких-либо перспектив удержаться на новом месте.

Однако такое все же случается редко. В большинстве случаев причины миграционных процессов затрагивают большие массы населения: люди переезжают, либо спасаясь от неблагоприятных условий на прежнем месте, либо в поисках новых возможностей для роста. Соответственно, на новом месте релоканта чаще всего будут окружать те, кто находится в том же положении и движим теми же причинами. А риск того, что он последует «естественному» или «эволюционному» пути освоения на новом месте, только увеличивается.

Если на новом месте уже имеется крупная, влиятельная и относительно открытая для новичков диаспора, в краткосрочной перспективе тактика «держаться своих» может принести некоторые положительные плоды. Например, снизить уровень первоначального стресса и культурного шока. Или предоставить релоканту дополнительные возможности «зацепиться» на новом месте.

Однако в долгосрочной перспективе минусов у нее оказывается намного больше, чем плюсов. С одной стороны, большое количество соотечественников вокруг может позволить человеку обойтись без адаптации к новым условиям — так, на Брайтон-Бич в Нью-Йорке или Санни-Айлс в Майами можно прожить всю жизнь, так толком и не выучив английский. Кроме того, существуют локации, где в силу исторических причин национальные диаспоры составляют основу социального ландшафта, например Дубай, Сингапур или Торонто. В некоторых из них роль выходцев из какой-то