Конспект - Павел Огурцов

Несколько раз с соучениками ездил за город. На берегу Уды был разговор о том, как надо спасать тонущих. Кто-то сказал, что тонущий так крепко цепляется за спасающего, что и его топит, и, чтобы самому не утонуть, надо сначала утопающего оглушить ударом по голове и плыть к берегу или к лодке, держа оглушенного за волосы так, чтобы его голова была над водой. Поплыли. Все уже вернулись на берег, а я все еще плыву. Захекался. Опускаюсь, пробую ногой — есть ли дно. Снова плыву, снова пробую. Слышу крик: «Гарилоида тонет!» и всплеск от прыжков в воду. Вдруг чувствую удар по голове. Но я уже нащупал дно, ругаюсь и даю сдачи.

С 28-го года, после очередного ареста, папа работал кассиром в управлении милиции и выдавал зарплату во всех ее отделениях. В это лето я в центре города спрыгнул на ходу с трамвая. Свисток, милиционер пальцем подзывает меня и вынимает книжку штрафных квитанций.

Через некоторое время папа спрашивает меня:

— За что тебя оштрафовали?

Спрыгнул на ходу с трамвая. Постараюсь больше не прыгать. И не прыгал. А вскакивать на ходу в трамвай приходилось. Когда едут на работу, трамваи полны, на остановках — толпа и, если не вскочишь в трамвай перед остановкой, когда он замедляет ход, — не уедешь. Научился я это делать ловко, но впрыгивал редко: на занятия, а потом и на работу, если не очень далеко, ходил пешком.

Этим летом у Аржанковых родилась дочь, и назвали ее Алексена. В этом же году Куреневский получил назначение главным инженером на большой завод в Мариуполе.

25.

Новые специальные предметы. Новое, большое и светлое здание мастерских в получасе ходьбы от профшколы. И снова, чтобы заставить себя заниматься этими предметами и работать в мастерских, приходится преодолевать внутреннее сопротивление.

Во всем Союзе, во всех учебных заведениях — реформа учебного процесса: бригадный метод обучения. Мы разбиты на бригады, и считается, что готовимся к лекциям или зачетам и выполняем задания бригадой. Задавать вопросы можно только бригаде, вызывать к доске — всю бригаду, принимать зачет — от всей бригады. На вопросы отвечает любой член бригады, зачет ставится всем. Отменены экзамены и дипломные проекты.

— Братцы, — говорит Пекса, — не будем поддаваться соблазну. Ведь придется работать, а как работать, когда ни черта не знаешь!

Мы объединились в бригаду, пополнив ее до требуемого количества теми, кто хотел учиться по-настоящему, но, как прежде, каждый из нас занимался сам, и, как прежде, мы помогали друг другу и всем желающим. Дома эта реформа вызвала возмущение, насмешки и беспокойство за меня. Я рассказал о нашем отношении к этому методу и о том, что мы в своей бригаде занимаемся так же, как и раньше. Я никогда не обманывал, мне верили, но сомневались — сможем ли мы устоять от соблазна прятаться за спину друг друга.

— Кто же из вас отвечает, когда вызывают вашу бригаду? — спрашивает папа.

— По жребию.

— Как по жребию? Когда же вы его бросаете?

— Когда нам задают вопрос.

— А как относятся к этому преподаватели? — поинтересовалась Галя.

— Хвалят нас.

— А не сердятся, что тратите время на жеребьевку? — спрашивает Сережа.

— А время почти не уходит. Вот! — Я вынул из кармана спичечную коробку с несколькими спичками, быстро высыпал их на ладонь, быстро зажал их в кулак и быстро протянул. – У кого горелая — тому и отвечать. Всего несколько секунд.

Все засмеялись.

— Ну, цирк! — сказал Сережа.

— Хоть убейте, не могу понять — кому и зачем понадобилось это, — сказала Галя.

— А как относятся к вам другие бригады? — спросил папа.

— Да по разному... Очень скоро нашу бригаду расформировали, а нас разбросали по другим.

Недолго музыка играла, — сказала Лиза по этому поводу. Мы видели, что некоторые соученики, особенно великовозрастные, никакие задания не выполняют, ни на какие вопросы никогда не отвечают, а зачеты со всей бригадой получают. Большинство же старается учиться добросовестно, но время от времени то один, то другой заявляет, что сегодня он отвечать не может. Бригады коллективно не занимаются, и вся их деятельность сводится к выяснению — кто сегодня будет отвечать.

— А как преподаватели относятся к бригадному методу? — поинтересовалась Галя.

— Ну, Галя! О чем ты говоришь? — воскликнул папа. — Свое отношение к бригадному методу они перед учащимися не раскрывают. Верно, Петя?

— Верно. Но сегодня преподаватель украинского языка вызвал к доске бригаду и сказал: «А зараз хор пiд керуванням Кулiшенка виконає нам...»

— Ну, и что? — спросила Галя.

— Мы все смеялись, и он тоже.

— А хор виконував? — спросил Сережа.

— Виконував не хор, а солiстка Таня.

Наша компания увлеклась игрой: по выражению лица, одежде, разговору, манере себя держать и каким-то неуловимым признакам угадывать профессию. Идем по улице, один из нас вдруг, перебивая других, говорит:

— Посмотрите на ту сторону. Вон идут двое. Того, кто ближе к нам, я знаю. Угадайте его специальность.

Но таких случаев мало. Приходится, извинившись, объяснять нашу игру случайному прохожему и спрашивать, какова его профессия. Бывало, что и обругают, но чаще, улыбаясь, нас же и спросят:

— Ну, и какая у меня, по-вашему, профессия?

Если мы угадали, нам, продолжая улыбаться, отвечали — «правильно». Если не угадали, — мало кто называл свою профессию, в большинстве случаев мы слышали сердитый ответ «не угадали», и ответивший это спешил уйти.

— Интересно, почему он не хочет сказать какая у него профессия? — как-то спросил Пекса. — Стыдится ее, что ли?

— Может быть, просто ее не любит, — сказал Токочка. — И вспоминать ее не хочет.

— Если так, — сказал Изъян, то выходит, что большинство не любит свою работу.

— Это очень правдоподобно, — сказал Птицоида. — По-моему, мало кому удается найти свое призвание, это не так просто.

— Дело не только в этом, — сказал Токочка снова. — Очень многим надо как-нибудь на жизнь зарабатывать, вот и берутся за первое попавшееся дело. Тут уж не до поисков призвания.

— А ты, — спросил я Птицоиду, — нашел свое призвание?

— Думаю, что нашел: техника, люблю это дело. А вот о тебе, как мне кажется, не скажешь, что техника — твое призвание.

— А какое мое призвание?

— Ну, я не знаю... Может быть литература или что-нибудь такое из гуманитарных наук.

— Это я уже и сам чувствую.

— Тогда зачем ты учишься в нашей профшколе? — спросил Изъян.

— А я не знаю своего призвания, да и есть ли оно у меня — тоже не знаю.

— А я почти убежден, — сказал Птицоида, – что призвание к чему-нибудь есть у всех. Вопрос в том, чтобы его нащупать.