Оставить на память - Лина Ласс

вечерам я вспоминаю её, и мне становится так тоскливо… Может, всё дело в том, что вопросы, которые я задаю, так и остаются без ответа. Что тогда произошло? Почему она сбежала? Вернулась ли к мужу? Это как стучаться в запертую дверь. Но когда я вижу Марту или слышу её голос в телефонной трубке, эта тоска отступает, мне легчает. Она будто лекарство от печали. Пойми, Пол, я не пытаюсь заменить одно другим. Просто хочу уже перевернуть эту страницу. А Марта — это мой путь вперёд.

Пол подумал как бы это лекарство от печали не оказалось с временным эффектом, но вслух произнёс:

— Я не так консервативен как ты, парень. Моё благословение тебе не требуется. Марта — девушка современная и самостоятельная, и сама в состоянии решать свою судьбу. Но я рад, что ты решился двигаться дальше, — он дружески похлопал Генри по плечу. С Войта после этих слов будто сняли тяжкий груз. Напутствие Пола его воодушевило. Войдя в дом своего друга, он ещё испытывал небольшие сомнения, а правильно ли он поступает? Созрел ли он на самом деле для такого серьёзного поступка? Не разочарует ли он Марту? Он видел как она в него влюблена, как смотрит и ловит каждое его слово, жест, улыбку. И сам замечал, что думает о ней с нежностью.

Но это была не любовь. Он даже никогда не говорил ей это слово. Но Марта, сама однажды произнеся заветное "люблю", не требовала взамен ответного признания. А может просто не показывала, что хочет услышать его. Но девушка и правду стала ему дорога, о чём Генри не раз ей говорил. И она каждый раз обнимала и целовала его с такой страстью, будто большего и не нужно. С ней было удобно. Марта не устраивала сцен, не капризничала, не требовала большего. Казалось, она была совершенна во всём — её отличало прекрасное сочетание ума и красоты, силы и женственности, лёгкости и напористости. В сексе она была искусна и раскрепощена, но в жизни скромна и собрана. Для любого мужчины Марта была воплощением идеала. И мысль, что с ней можно прожить счастливую спокойную жизнь, не оставляла Генри.

Правда, порой его смущало то, что он не чувствовал в ней надлома. Она будто всю жизнь прожила в воздушном замке, не зная горестей и печалей. Не было той ниточки, что связала его с одной рыжей девушкой, когда два человека, каждый со своей болью, нуждались друг в друге, будто от этого зависела вся их жизнь. Генри никогда не говорил с Мартой об этом, никогда не упоминал о Нике, даже не рассказывал о Уилле и о том, как его смерть повлияла на него. Всякий раз, когда речь заходила о брате, Войт старался уйти от этой темы, и Марта, замечая, как это ему неприятно, старалась не затрагивать её. Генри чувствовал, что не достаточно откровенен со своей девушкой и это его беспокоило, но он боялся не почувствовать того облегчения, что испытал, открывшись Нике. Будто понять его могла только одна женщина на всей земле.

Однако он уже купил кольцо, и сделать предложение Марте не показалось такой уж безумной идеей. Ему непременно будет с ней хорошо. Они постараются сделать друг друга счастливыми. Он никогда не забудет того, что было с ним в Норвегии, но застревать в этих воспоминаниях не хотел. Хотя его ещё мучили вопросы и порой они готовы были разорвать ему голову, мешая заснуть. Тогда помогал виски… или Марта. Стоило её языку проникнуть ему в рот, а руке под резинку трусов, он выбрасывал эти мысли прочь.

Тем же вечером, получив от Пола благословение, он пригласила её в ресторан. Романтика была совершенно не свойственна для Генри. Он не хотел бросать кольцо в бокал и при всех просить выйти за него. Всё это отдавало крайней пошлостью. Ужин был всего лишь ужином, но это помогло ему собраться с мыслями. Марта как всегда была ослепительна. Укладка волнами и красная помада на губах делали её роковой женщиной, и, глядя на неё, Генри всё больше убеждался, что всё делает правильно.

После он отвёз её домой и прежде чем за ними закрылась дверь он достал из кармана бархатную коробочку и преклонил колено. Марта от неожиданности слегка покачнулась на каблуках и, ахнув, закрыла рот руками.

— Марта, ты знаешь, что я не умею делать красивые жесты, но… — начал Генри, — боюсь тебе придётся поверить мне на слово, что это самый романтичный из всех поступков, которые я когда-либо делал. Я не знаю как ещё больше выразить то, насколько ты стала для меня родным человеком. Я пойму, если ты расценишь моё предложение как необдуманное и поспешное, но уверяю тебя, что в своём решении я уверен. Я хочу сделать тебя счастливой и приложу для этого все усилия. Марта Луиза Гитис, выйдешь ли ты за меня замуж?

Генри казалось, что её молчание длилось вечность. Он уже подумал, что ошибся в её чувствах, когда услышал тихое "да". Марта протянула ему дрожащую левую руку, и он надел ей на палец кольцо. Она улыбалась, рассматривая крупный бриллиант, хотя в глазах блестели слёзы. Он вытер их и легко поцеловал в том месте, где они успели пролиться. Затем поцелуи стали более смелыми, и спустя минуту Марта уже срывала с него одежду, распалив его так, что сексом пришлось заняться тут же, не отходя далеко от входной двери. До спальни они так и не добрались.

Свадьба состоялась уже в декабре в скромном семейном кругу в одной живописной английской деревеньке. Марта оказалась непритязательной невестой, не настаивая на пышной церемонии, о чём мечтают многие девушки. Друзьям и родственникам, прислав приглашение на празднование Рождества, до последнего не говорили о реальном поводе, чтобы уберечься от любой попытки посягательств вездесущих папарацци.

Никого не смутило, что они знали друг друга всего восемь месяцев. Мать Генри была растрогана, узнав, что сын будет жить с супругой в Англии, ближе к ней. После гибели Уилла она ощущала пустоту и одиночество не смотря на то, что её брат был рядом и поддерживал её. Ей не хватало сыновней любви, а теперь её старший ребёнок возвратился к ней. Марта, с которой она познакомилась за несколько месяцев до этого ей нравилась, но Генри чувствовал в ней какую-то настороженность, словно его мать не до конца доверяла его выбору.

После медового месяца, который они провели на Мальдивах, они вернулись в Лондон. Марта с энтузиазмом принялась