День четвертый - Лотц Сара

Офицер – Бачи, судя по бейджу у него на груди, – повернулся к Джесе.

– Почему Альфонсо не просыпается? Что с ним? Руку я вижу, но, может быть, что-то еще?

– Он спит бо́льшую часть времени. Возможно, мы столкнулись с реакцией его организма на обезболивающие препараты. Вы его близкий друг?

– Он помог мне попасть служить на кораблях. Мы с ним из одних мест. Он мне как отец. Но я беспокоюсь еще и потому, что он нужен нам по работе. Он проработал в машинном зале пять лет. Никто не знает двигатель и генераторы так, как знает их Альфонсо.

– А вы знаете, в чем причина поломки?

Тот только пожал плечами.

– Дублирующая система работает не так, как должна. Сейчас на корабле действуют только два аварийных генератора. Не хватает мощности.

– Но вы ведь можете это поправить, верно?

Джесе не понимал, почему этого нельзя сделать. Когда он только начинал здесь работать, ему провели экскурсию по кораблю, и хотя в глубины машинного отделения его не допустили, он видел мастерские и склады с множеством запасных частей.

– Возможно. Этого я не знаю. Я работаю на капитанском мостике. Третий офицер. – Он что-то сказал Альфонсо еще более резким тоном, однако тот никак не отреагировал. – Могу я попытаться его разбудить?

– Можете попробовать.

Бачи тряхнул его за плечо сильнее, чем хотелось бы Джесе. Но веки Альфонсо дрогнули и приоткрылись. Он дернулся, издав сдавленный крик. Страх… В глазах его читался безумный страх.

– Скажите, что мы просто хотим ему помочь, – прошептал Джесе. – И спросите, что у него болит.

Бачи заговорил мягче. Альфонсо, казалось, смотрел сквозь него, но потом, похоже, все-таки начал различать окружающую обстановку. Бачи задал ему вопрос, и Альфонсо ответил низким дрожащим голосом. Они несколько минут разговаривали, и все это время Альфонсо испуганно оглядывал комнату. Бачи от ответов соотечественника становился все более и более возбужденным.

– Что он говорит? – наконец прервал их Джесе.

Бачи обернулся к нему.

– Я не знаю, как это сказать…

– А вы попробуйте, по крайней мере.

– Он говорит, что видел дьявола.

– Кого-кого?

– Он был там, когда начался пожар.

– Дьявол был в генераторной?

Бачи недоуменно пожал плечами.

– Si. Он называет его темным человеком.

– Ладно. Хм… А для него нормально делать такие заявления?

– Нет. Он человек религиозный, но никогда… – Бачи покрутил пальцем у виска.

– Не нес бред?

– Si.

– Можете спросить, болит ли у него что-нибудь?

– Он ведь говорит по-английски.

– Это да. Только он не захотел говорить ни с кем из нас.

Альфонсо добавил что-то еще.

– Он говорит, что темный человек и сейчас находится здесь, с нами.

Джесе оглянулся по сторонам.

– Вы думаете, он имеет в виду другого пациента?

– Не знаю.

Внезапно Альфонсо повернулся на бок и закрыл глаза. В последующие несколько минут Бачи попытался добиться от него какого-то ответа, но Альфонсо упорно молчал.

– Вы позаботитесь о нем?

– Разумеется.

– Я скоро снова приду навестить его. – Бачи обеими руками пригладил волосы. – Все это очень нехорошо. Я должен возвращаться.

Джесе проводил его к выходу.

– Когда мы получим какие-то ответы?

– Scusi?[10]

– Когда у нас появится Интернет? Мне просто необходимо проинформировать службу береговой поддержки.

– А с капитаном вы уже говорили?

– Я пытался поговорить с капитаном.

– Он сейчас очень занят.

Господи…

– Послушайте, не могли бы вы попросить его связаться со мной по крайне срочному делу?

– Я сделаю все, что смогу. На мостике я всего лишь третий офицер, так что возможностей у меня не так много.

– Мне необходимо встретиться с ним.

– Я сделаю все, что смогу, – повторил Бачи.

Джесе понимал, что напрасно разглагольствует на эту тему, – Марта, писавшая отчеты за столом в приемной, с интересом посмотрела на него, – но, не зная, что еще можно предпринять, был уже близок к тому, чтобы подняться на мостик и начать стучать кулаком в дверь к капитану.

– Но вы хотя бы знаете, где мы находимся?

– Scusi?

– Ну, в море. Где мы дрейфуем? Вы знаете, где мы сейчас?

– Мы можем пользоваться методами ручной навигации.

– Мы уже отклонились от курса? Поэтому нас до сих пор не нашли?

– Да, мы дрейфуем, но можем отслеживать, как быстро и как далеко продвигаемся.

– Ну и?..

– Я должен возвращаться на мостик.

Джесе отпустил его.

– Он заставил Альфонсо заговорить? – спросила Марта.

– Да. Немножко.

– И что он сказал?

– Только то, что на корабле находится дьявол.

– Я и сама могла бы такое сказать. Нет, серьезно, что он сказал?

– Я и так серьезно. Он сказал, что пожар устроил дьявол.

– Господи Иисусе!

Джесе допил остатки дозы кофеина, стараясь не думать о средстве спасительного бегства, которое скрывалось за дверью кладовки аптеки. Выглядит он, должно быть, хреново. Нужно побриться. Принять душ. Его белая форма была помятой и неопрятной, в пятнах от перехваченного в спешке прошлой ночью холодного карри.

Он вернулся в манипуляционную. Глаза Альфонсо снова были закрыты, дышал он медленно и размеренно. Психически больной по-прежнему не приходил в себя. Джесе бросил взгляд на третью койку, пустую. Она манила к себе, звала. Он мог бы прикорнуть на ней, а когда проснется – глядишь, они будут уже в Майами и все это останется позади. Он зажмурился и увидел мерцающие, пляшущие звезды на внутренней стороне век.

Из приемной послышались громкие голоса, и через секунду в дверь просунулась голова Марты.

– Это жена Гари Йохансона. Она хочет с вами поговорить.

– Чья жена?

– Парня, что у тебя тут.

Раздался пронзительный вопль:

– Где он? Я хочу его видеть! – и в комнату ворвалась женщина с короткими темными волосами, в еще более коротких шортах и с отвратительными манерами.

– Мэм, – обратилась к ней Марта, – я же просила вас подождать.

– Где он?!

У нее за спиной возвышался усталый охранник. Он был не из тех, кого видел Джесе, когда его вызывали в каюту девушки. Этот, Пран, был молодым, с редкими усиками.

Тут женщина заметила мужа.

– Гари! – Шлепая сандалиями, она решительно прошла к его кровати, потом вопросительно взглянула на Джесе. – А что это за капельница?

– Необходимо было ввести ему успокоительное, мадам.

– Успокоительное? Но почему?

– Он был перевозбужден.

– Стюардесса рассказала, что он напал на нее, – неосторожно вмешался охранник.

Это была ошибка.

– Что? Напал на нее? Она лжет! Гари не мог сделать ничего такого. Он у меня ягненок!

– Успокойтесь, – сказала Марта. – Здесь есть еще один пациент, а мы ведь не хотим никого потревожить, верно?

Она улыбнулась женщине, и та, похоже, немного поутихла.

– Гари? Гари, ты меня слышишь?

– Некоторое время он пробудет без сознания.

– А что с ним?

– Мы точно не знаем. Он когда-нибудь страдал психическим расстройством?

– Нет! Что вы такое говорите?!

– Просто пытаюсь прояснить картину того, с чем мы столкнулись.

– Короче, он ни на кого не нападал! Это совершенно исключено!

– У него есть аллергия на что-либо?

– Что?

– Есть у него какая-нибудь аллергия, о которой нам следовало бы знать?

– Нет! Нет у него никакой аллергии. Ох, погодите… Он не любит сыр.

Марте – следует отдать ей должное – удалось подавить улыбку.

Женщина бросила на Джесе острый взгляд.

– А что, на борту нет американских врачей?

– Доктор Зимри более чем компетентен, – вмешалась Марта.

Женщину это не убедило.

– Вы ведь присмотрите за ним, правда? – хнычущим тоном обратилась она к Марте.

– Да, мэм. А теперь идите. Когда он проснется, мы дадим вам знать.

– Я буду не в каюте. Я сейчас с друзьями на палубе «Лидо».