Городские легенды - Рина Эм

рядом с этой цифрой какое-то племя, чьё имя уже забыто? Всего лишь капля.

Максим спросил:

— Ну и зачем нам знать об этом событии?

— Дело в том, что эта легенда очень тесно связана с тем, что вы видели в доме. Ваш отец был хранителем этой легенды, Мария.

Маша села:

— О чём вы говорите?

— О том, что после того, как в озере Еуин утопили всё племя с детьми и женщинами, призраки умерших начали являться своим убийцам. Это были злые, мстительные духи. Через какое-то время форт опустел. Но призраки озера Еуин последовали за своими убийцами. Они искали мести.

— Вы серьезно? — тоскливо проговорила Маша.

— Шаманам удалось успокоить призраков и заключить их в фигурки животных. Но фигуркам требовался хранитель. И именно им был ваш отец, Мария.

— Вы серьёзно...

— Его настоящая коллекция не предметы искусства, а фигурки животных, которые вы увидели в саду. Прежде хранились в сундуках, в запертой комнате. Его главной задачей было петь им особые песни, чтобы призраки спали и дальше. Все прочее — остальные предметы это так, для отвода глаз.

— Я не понимаю. Чего вы от меня хотите? — Мария выглядела потрясенной.

Максим подумал, она, скорее всего даже не понимает ничего.

— Вы должны понять ситуацию, Мария! — с нажимом сказала Милагрес. — Понять, что есть обозлённые духи, которые спят лишь пока им поют колыбельные. Прежде ваш отец каждый вечер проводил ритуал и успокаивал их. Фигурки спали в своих покоях. Но потом ваш отец…

— Потом его убили! — пискнула Маша.

— Потом он заболел. Очень тяжело заболел. И тогда он вызвал меня. Понимаете?

Маша покачала головой:

— Нет! Я ничего не понимаю!

— Я ваша дальняя родственница. Скажем, ваша троюродная племянница. Ваш отец умирал, кто-то должен был его заменить на посту. Вы были так молоды, он хотел, чтобы вы жили и радовались жизни. Потому он попросил приехать меня. Мы собирались заключить фиктивный брак чтобы я спокойно унаследовала его коллекцию и его бремя. Но не успели сделать этого. Его убили.

Маша тихонечко заплакала.

— Ему оставалось совсем немного. И он вас очень любил, Мария. Вы были его главной драгоценностью. Он пытался уберечь вас от этого, но не смог. Не по своей вине. И теперь вам придётся заменить его.

Маша ничего не сказала, она плакала. Максим спросил:

— Почему ей придётся? Собирались же вы!

— Собиралась, — согласилась Милагрес. — Но я не успела стать его супругой.

— Это обязательно? — настаивал он.

— Да. Самый первый шаман, усыпивший призраков, получил над ними особую власть. Только он мог продолжать успокаивать их. Каждый вечер шаман входил в покои духов и пел, глядя на них. И они успокаивались ещё на одну ночь.

— Дело в том, что ярость призраков так велика, что заговор шаманов усыпляет духов только ненадолго. Потом они постепенно просыпаются и становятся всё сильнее и крепче с каждым днём. Два дня назад они начали покидать хранилище и появились во дворе. Потом проникли в дом. Сегодня они уже были на воротах. Кто знает, где они завтра. Поэтому, Мария, вам придётся заняться ими. Иначе они придут за вами…

— За мной? — Маша подняла красные глаза. — Но почему?!

— Они знают, что вы наследница и злятся, что вы не успокаиваете их.

Когда Милагрес ушла, Маша рыдала ещё некоторое время. Била руками в подушку. Максим не знал, чем помочь. Слёз он не любил, а сделать ничего не мог.

Потом она ушла в ванную. Максим подумал, когда она уснёт, он уедет. Спросит у Милагрес, может ли что-нибудь сделать и если нет — уедет тут же.

Маша вышла из ванной чисто умытая. Глаза у неё блестели.

— Ты можешь мне помочь? — спросила она сердито.

Максим кивнул:

— Я постараюсь. Чем именно?

— Поцелуй меня, — она выставила вперед подбородок.

— Чего? — Максим улыбнулся. — Шутишь?

— Не шучу, — она подошла ближе. — Может быть уже завтра мне придётся пройти это ритуал. Никуда не деться. Я не знаю, что потом будет. Может я стану как папа, такой же затворницей. И пока я еще я, хочу пожить немного. Хоть что-то почувствовать!

Она уже стояла прямо напротив него. Положила на плечо руку:

— Я тебе совсем не нравлюсь? Ну немного?

— Нравишься! Ты очень… красивая и вообще. Но я не хочу пользоваться твоей… этой… беспомощностью!

— Можно тогда я воспользуюсь твоей? — спросила она и села к нему на колени.

Прохладные губы коснулись его рта. Максим вздохнул и поцеловал её тоже.

Милагрес сидела на кухне, когда он вышел сделать себе кофе. Была полночь, но всё равно не уснуть. Маша зато спит, раскинувшись в постели. Ну хоть ей хорошо.

Он вздрогнул, увидев на фоне окна силуэт ее тётки, включил свет:

— Вечер добрый! Не помешаю?

Она покачала головой:

— Нет.

Он включил чайник и сел напротив:

— Я хочу спросить, Маша изменится после ритуала? Она говорит, что её отец был очень замкнутым.

— Он всегда был таким. С детства.

— А почему он вообще уехал? Какой смысл был ехать через пол мира?

— Там его сочли злым колдуном и решили сжечь его дом. Он спасался. Здесь, в России такое невозможно.

— А может если бы сожгли его коллекцию, всё бы закончилось? — сердито спросил Максим. — Я слышал, призраки не любят огня.

— Ох, если бы всё было так просто! — проговорила она. — Увы.

— Ясно. А почему медведь? — спросил Максим и она удивленно на него взглянула:

— Что?

— Почему медведь, я спрашиваю? Остальные фигурки как фигурки. Каменные, резные и этот… медведь!

— А, это… медведь был ошибкой Гвино, — сказала Милагрес. — дело в том, что он всю жизнь общался с призраками и привык к ним. Когда дочь была маленькой, он решил сделать ей хранителя. И хранитель едва не убил Марию. Она не помнит уже, но медведь чуть не задушил её.

— Хм, ничего себе!

— Гвино забрал медведя и спрятал, а