Городские легенды - Рина Эм

Но потом вспомнил, как сам ходил не в себе после посещения Сливовского и сказал:

— Ну, рассказывайте.

Девушка проговорила:

— Спасибо. Я вижу, вам не до меня. Но вы всё же…

— У меня тоже недавно было такое. Давайте, жгите уже про вашего медведя.

Она втянула воздух:

— Правда?!

Максим молчал.

— Ну… хорошо. Сначала у меня умер папа…

— Задушили? Медведем? — спросил Максим.

— Нет. В дом пробрался грабитель с… гвоздодёром и… — она всхлипнула.

— Ага. Ну и? — Максим вовсе не собирался её жалеть, хотя то, что она рассказывала было ужасно.

— Он не знал, что папа не хранил в доме ни денег, ни ценностей. Наверное пришел в ярость и просто… просто разбил ему голову со злости. О господи!

Она всхлипнула снова.

— Знаете, это очень тяжело, терять близких. Я вас понимаю, у меня умерли все, кроме брата. Но если вам надо поплакать, то лучше вам к психологу. А если у вас проблема с… потусторонним — рассказывайте.

Она уставилась на него круглыми глазами:

— Мне… так жаль! Ваших близких!

— Угу. Мне тоже. Рассказывайте.

— Потом умерла мама. Знаете, они с папой были в разводе и каждый жил своей жизнью. Я думала, мама его не любила. Она на него сердилась всегда, а когда папа умер, она даже не сказала мне про это! И я накричала на неё, сказала всякие злые слова! А мама... поехала в дом папы и она… она умерла прямо там, в кабинете, где за день до того убили папу! Представляете?!

— Да, да. А почему она умерла? Её задушили?

— Я думаю, она вошла туда, увидела место, где папа умер, не выдержала и… остановилось сердце… она любила его, а я думала, что она чёрствая, эгоистичная! А она просто была обижена и всё. И сердце...

— Ясно. Плюшевый медведь появится в вашем повествовании? Что-то вы совсем издалека зашли.

Она немного разозлилась:

— Ничего не издалека! Я училась в Москве. Когда узнала, что папа умер, прилетела домой. Пока была в пути, мама умерла. Я была в шоке... и сейчас я в шоке тоже. Не важно, я решила остаться в папином доме, знаете, попрощаться с ними в ночь перед похоронами. Вспомнить счастливое детство и их...

— Прекрасный порыв! Что потом случилось?

— Я пошла в душ, а когда вернулась нашла на постели плюшевого медведя.

— Того самого?

— Угу. Только я его не клала на кровать. Я его вообще не видела много лет до вчерашнего вечера. Этот медведь моя детская игрушка, я спала с ним всегда. Но потом папа забрал медведя и не отдал его мне даже когда они разводились…

— Плюшевого медведя забрал? Простите, он много пил? — сдвинул брови Максим. — ну ни хрена себе.

— Папа вообще не пил! — горячо возразила она. — Это просто был еще папин медведь. Он сам с ним играл в детстве.

— И видимо не повзрослел! — Максим тут же сдал назад: — Ладно, простите! Я не хотел. Продолжайте.

— Короче, я нашла на постели медведя когда вышла из душа. Он там лежал, а до того его там не было. И я его туда не клала! Но я не удивилась. Я как-то даже обрадовалась. Типа вот, знак от родителей. И обняла его. Уткнулась в бок, а он… он вдруг обхватил меня лапами и начал душить.

Максим почесал бровь. История совершенно идиотская.

— Вы уверены, что он вас душил? Может быть вы уснули, носом в него уткнувшись?

— Я не уснула. Мне ничего не померещилось потому, что когда он начал втискивать мое лицо в свое кудрявое пузико, я не могла оторвать его ещё довольно долго. И еще вот. Видите? — она указала пальцем на царапину на щеке. — Это от его пуговичных глазок.

Конечно Максим ей не поверил. Плевать, что она говорит, ей могло и показаться. Одна в доме, где только что умерли родители. Не зря же ей этот медведь привиделся.

Был бы он психологом, завернул бы что-то умное про чувство вины перед родителями, рядом с которыми она не была в последний трагический момент их жизни.

Но где-то в глубине его сознания маячил мальчишка с жалом, выпадающим изо рта и развидеть его никак не удавалось. Только из-за этого Максим согласился поехать с ней вместе и посмотреть на плюшевого медведя — душителя.

Выехали утром, на другой же день. Мария была такая же потерянная, глаза стали ещё краснее.

— Знаете, что странно? — сказала она, когда выехали из города в сторону Заволжья.

— Ну, расскажите.

— Тот мужчина, который убил папу. Знаете, он умер следом, в тот же день.

— Да? И отчего? Задушили?

— Нет. Истыкали чем-то острым, в низ живота, где пах и бедра. Он истек кровью прямо в душе. Знаете, что еще?

— Что? — от её истории в низу живота у него всё сжалось.

— У отеля была припаркована его машина. В ней собака. Мёртвая. Так же истыкана чем-то острым типа спицы.

— Камеры смотрели? — спросил Максим.

— Я?! — изумилась Маша. — Конечно нет. Полиция смотрела. Убийц пока не нашли. Зато в номере, в сейфе этого парня знаете что нашли?

— Что? Вы можете, нет, давай на ты! Ты можешь сразу нормально говорить, Маш? Без лишних вопросов?

— Нашли комбинезон весь в крови моего папы и гвоздодёр. Знаете какой?

Тут она повернулась и посмотрела на него.

— Какой? — со вздохом спросил он.

— Фирмы Суприм. Такой гвоздодер стоит около ста двадцати тысяч.

— Чего?! — подскочил Максим. — Сколько тысяч?! Гвоздодёр?!

— Сто двадцать, — ответила она. — Да уж.

— Так, подожди! А откуда ты узнала про это? Тебе что, полицейские рассказали?

Она кивнула:

— Да. Рассказали. Они спрашивали не знаю ли я, принадлежит ли гвоздодер моему папе. Это важно для расследования. И они считали вначале, что это папин инструмент.

— То есть, они думали, твой папа купил гвоздодёр за стольничек? Почему?

Она только усмехнулась краем губ.

— Скоро увидишь.