Падение летающего города 1. Путь Самирана - Максим Александрович Лагно

То есть у идущего по Пути Двенадцати Тысяч Граней был выбор: выучить много слабых озарений или несколько сильных. Именно сильные озарения определяли твоё предназначение на Всеобщем Пути.

Мадхури привела в пример себя:

— Я владею одним ярким озарением «Восстановление Жизни». Тремя светлыми озарениями: «Мягкие Руки», «Молодой Образ» и «Живая Молния».

— Э-э-э. Так…

— Далее. У меня есть пять заметных озарений. Не буду их перечислять. Одно из них это «Наведение Сна». Остальные — мерцающие озарения, которые я усвоила в Доме Опыта. Всё как у всех. Огонь, молнии и прочее, включая «Закалку Тела», «Порыв Ветра»…

Видимо, на моём лице было такое недоумение, что Мадхури спросила:

— Тебе что-то непонятно?

— Почти всё. Например, как озарения влияют на предназначение? Если я выучу какой-нибудь яркий «Порыв Ветра», то кем я стану? «Рвущим Ветер» или что?

— Яркое озарение ввело меня в сословие Возвращающих Здоровье, то есть тех, кто владеет исцеляющими озарениями. Яркий «Порыв Ветра», скорее всего, ведёт к предназначению Защищающих Путь, то есть воинов.

— А сколько граней стоит самое слабое озарение?

— Не слабое, а «незаметное». Называй вещи правильно.

— Хорошо. Сколько граней стоит незаметное озарение?

— Десять граней.

— А самое сильное. То есть — «яркое»?

— Шесть тысяч.

— Ничего себе разница? — удивился я.

— Поэтому оно и называется — «яркое озарение». Моё «Восстановление Жизни» может спасти смертельно раненого или заразившегося грязной болезнью. Или я могу использовать яркое озарение, чтобы быстро вылечить сразу много людей от ран или отравлений.

— Сколько у вас осталось граней?

— Ровно триста. Я их берегу для сотворения кристаллов озарений. Лучше всегда иметь запас свободных граней, чтобы…

— Подождите, — взмолился я. — Дайте мне разобраться. Ваши заклинания…

— Озарения! — резко поправила Мадхури. — Заклинания — это там, у низких грязеедов. Не произноси такие слова на Дивии.

— Хорошо, не буду. Озарения делятся на уровни по количеству затраченных на них граней?

— Да. Ступени.

Я начал загибать пальцы:

— Яркое озарение — самое мощное. Оно стоит шесть тысяч граней, так?

— Верно.

— Ниже него идёт…

— Светлое озарение. У меня их три.

— Сколько стоило выучить одно?

— Тысячу граней.

— Потом…

Мадхури нетерпеливо прервала меня:

— Ты выучишь это в Доме Опыта. Для того туда и пойдёшь. Выбор предназначения — это не то, что ты делаешь много раз в жизни. Я свой выбор сделала с помощью главы рода Саран.

Я склонил голову, соглашаясь.

— А что происходит, когда грани заканчиваются? — спросил я.

— Ничего. Просто человек перестаёт усваивать новые озарения. И не может творить кристаллы озарений.

— А можно пополнить запас граней?

— Каких именно граней?

— Блин, а они разные?

— Двенадцать Тысяч Граней даются один раз в жизни. Но есть ещё свободные грани, которые можно получать разными путями.

— С помощью грязного колдовства?

— Это кривой путь, забудь о нём. Свободные грани можно получить в храме во время благоволения. Или добыть их из ненужных кристаллов. И ещё по-всякому.

Несколько минут я переваривал информацию. Мне всё ещё непонятно, почему грани, не использованные для усвоения озарения, назывались «свободными», при этом грани, добытые разными путями, тоже почему-то назывались «свободными», но их нельзя было потратить на усвоение озарения, а только на слияние какого-то кристалла озарения. Даже показалось, что я попал в японскую RPG, которые славятся своим безумным геймдизайном.

Пожалел, что у меня нет блокнота. Если записывать, то всё становится немного яснее. Даже японские RPG.

— А вы уверены, что при рождении даётся ровно двенадцать тысяч граней и не более? — спросил я. — Бывает ли так, что граней больше. Ну, к примеру, двадцать четыре тысячи?

— Так не бывает и никогда не было.

Я не стал говорить маме Самирана, что у меня именно так. Вероятно, я получил их за себя и за Самирашку, за того парня, в чьём теле оказался.

Но вот был ли этот дар ошибкой Двенадцати Тысяч Создателей? Ошибаются ли они? И вообще — кто они такие?

* * *

Листья, закрывавшие арку в мою комнату, зашуршали. Послышался шёпот Служанки:

— Старшая хозяйка, я принесла еду.

Мама Самирана поднялась и провела рукой по листьям, они раздвинулись, пропуская Служанку с подносом.

— Хозяин спит? — спросила мама Самирана.

— Да, госпожа.

— Хорошо. Сообщи, когда он проснётся.

— Да, госпожа.

Быстро поставив еду, Служанка удалилась.

Я тут же схватил крышку коробочки с едой — и получил шлепок по рукам.

— Ты должен сказать слова, — сказала мама Самирана.

— Какие ещё слова?

— Воистину возвышенный всегда начинает есть только после того, как поблагодарит Создателей за возможность жить на летающей тверди, не касаясь грязи нижнего мира.

— Гости во дворце Карехи жрали без молитвы, — возразил я.

— Ты же сам видел, как завершили свой Путь эти нечестивцы?

Я рассмеялся:

— Не хочу кончить, как Вакаранга Карехи.

— Созидающие Пищу считают, что их озарённая еда и без молитвы угодна Создателям. Ведь она уже озарена гранями. Но если ты не хочешь вести себя, как грязный мясник, то должен произносить благодарные слова до еды, а не отрыгивать, как делают мясники после.

Я понял, что Созидающие Пищу — чванливое и заносчивое сословие. Такое же, как Возвращающие Здоровье. Кажется, каждое сословие предназначения считало себя круче других.

— Научите меня молитве, — попросил я.

В прошлой жизни я не верил в бога, так как он ничем не подтверждал своего существования. Но с Создателями лучше не шутить.

Строчка за строчкой я повторил за Мадхури такую молитву:

`

<<Отделившие твердь от грязи,>>

<<Мы благодарим вас за свет жизни и вкус пищи.>>

<<Из Сердца Дивии мы вышли, туда же и вернёмся,>>

<<Вознося хвалу Создателям.>>

<<Грязь никогда не достигнет Света.>>

<<Свет более не падёт в грязь.>>

<<Свет более не падёт в грязь.>>

<<Свет более не падёт в грязь.>>

`

С почтительным ужасом я трижды повторил последнюю строку молитвы и накинулся на еду. В меню снова были одни салаты, куски незнакомых овощей, похожих на буряки, и куски других овощей, тоже невкусных, похожих на какие-то коренья. И ни кусочка мяса. Неужели родители Самирана — веганы?

Хорошо, что хлеб похож на хлеб, хотя и не чета нашему — липкая, пахнущая плесенью субстанция, словно плохо пропечённая. Кажется, даже не из пшеницы.

Согласно нашей исторической науке, люди научились выращивать пшеницу и ячмень где-то семь тысяч лет назад. Китайцы хвастались, что они делали это и десять тысяч лет назад. Но любые заявления китайцев о своей якобы древности нужно делить на два, а потом ещё на два, и всё равно это будет преувеличением.

Наличие хлеба в Дивии не состыковалось с данными нашей истории. Как