История «не»мощной графини - Юлия Зимина

Я понимала это, но все равно не могла успокоиться.

Часы показывали без четверти шесть вечера, но солнце еще щедро одаривало землю своими лучами.

– Госпожа, – осторожно позвала меня Анетта, с которой хотелось сорвать это уродливое тряпье и привести девочку в порядок. – Льюиса нужно разбудить…

– Почему? – спросила я, не желая этого.

– Если он придет позже семи вечера, то… – Анетта многозначительно замолчала, – его родители будут злиться, – подобрала она смягченный ответ.

– Да они, поди, сейчас лыка не вяжут, – мне так трудно было говорить, ведь хотелось рычать, а еще лучше рвануть к этим недородителям, схватить их хорошенько за грудки и отделать так, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнили, как нужно себя вести с детьми.

«Ну хочешь ты пить и гробить свою жизнь, хочешь быть ужранной в дерьмо свиньей, хочешь махать кулаками и выплевывать оскорбления – да пожалуйста! Но не на своего же родного ребенка, который тянется к тебе, который надеется и верит, что его мама с папой станут другими!»

Часто заморгав, я сглотнула ком горечи, который был так привычен для меня в детстве.

– Чаще всего именно за это Льюис и получал от них, – с грустью вздохнула Анетта.

«Твари! – рычал во мне внутренний демон, сверкая пламенем в глазах. – Зачем рожали его, чтобы издеваться?! Чтобы поднимать свою упавшую ниже плинтуса самооценку за счет родного дитя?!»

– Все хорошо? – спросил Лимар, смотря на меня настороженно.

«Нет! Не хорошо! НЕ ХОРОШО!!!»

– Думаю, во избежание проблем, мальчика действительно нужно вернуть его семье, – качнул головой сын герцога.

«Семье? – мысленно прорычала я. – Тех, с кем он живет, сложно назвать семьей! Больные, зависимые люди, травмирующие психику ребёнка и лишающие его детства!»

– Госпожа, – вновь позвала меня Анетта, на лице которой проглядывалось беспокойство, – прошу вас, пожалуйста, время остаётся всё меньше. Не хочу, чтобы Льюису опять досталось.

– Экипаж, на котором мы приехали, ждет возле дома, – услышала я слова Лимара. – Я попросил его задержаться.

«Мне нужно отвезти мальчика… нужно отвезти… – внушала себе, вот только так и продолжала сидеть на софе, едва сдерживая носящийся в душе поток эмоций. – Ну же, я все равно не могу его оставить у себя!» – душа противилась, слезно прося не возвращать Льюиса в жилище, пропитанное зловонным смрадом, а разум упорно твердил одно и то же, что прав на этого ребенка у меня нет.

Не хватало воздуха, руки охватила дрожь, но я все же нашла в себе силы подняться с софы и направиться к гостевой комнате, в которой крепким сном спал мальчик. В тишине, спокойствии, его никто не беспокоил… Вот только это ненадолго, потому что совсем скоро ребенку придется вернуться туда, где ему не место.

Пусть наше с Льюисом знакомство произошло совсем недавно, но я уже могла сказать, что он добрый, отзывчивый мальчонка, отчаянно нуждающийся в заботе и поддержке.

Меня разрывали эмоции. Так хотела ему помочь, защитить от той тьмы, в которой сама жила и в которой сейчас живет он, но не знала как.

– Если вы не против, – послышался голос Лимара за спиной, – мне хотелось бы сопровождать вас…

– Для чего? – обернулась я к нему, тяжело дыша.

Не хотела, чтобы сын герцога видел меня такой: слабой, ранимой, уязвимой, поэтому поспешила отвернуться, продолжая шагать к комнате.

– Хотя бы для того, чтобы помочь донести ребенка до экипажа, – продолжил мужчина. – И для того, чтобы защитить вас. Я так понимаю, там, куда мы отправимся, неблагополучный район.

На секунду замерла на месте, прикрывая глаза.

– Да, неблагополучный, – слетело холодное с моих губ. – Другая сторона жизни, лорд, которая вам не знакома.

Понимала, Лимар не виноват, что родился с золотой ложкой во рту, но мне было так тяжело от бессилия, что контролировать себя получалось все сложнее.

Ноги будто налились свинцом, но я заставляла их идти вперед. И вот рука толкнула дверь комнаты, повиснув плетью. Взгляд упал на маленького, исхудавшего мальчика, свернувшегося калачиком на огромной кровати…

– Я возьму его, – Лимар двинулся вперед, осторожно укутывая ребенка в плед и поднимая его на руки. – Не стоит так переживать, – прошептал сын герцога. – С Льюисом все будет хорошо.

24. Его никто не хотел!

Лимар

Смотрел на то, как юная графиня мучается, переживая из-за мальчонки, и понимал, что ее метания трогают меня, как и судьба самого Льюиса, которому не повезло с семьей.

Даже не представлял, как ему жилось все эти годы и через что он прошел. Такой маленький, а уже познал так много плохого. Бедняга.

Ощущая на себе напряженный взгляд Роланы, я пронес спящего Льюиса мимо нее, направляясь на выход.

– Будьте осторожны, – шла за нами старая госпожа.

Пусть она и считалась простолюдинкой, но в ее компании было гораздо интереснее, нежели с приближенными короля. Они из кожи вон лезли, выворачиваясь наизнанку, только бы обратить на себя внимание монарха.

– Хорошо, бабуля, – горестно вздохнула дочь графа, следуя за мной по пятам.

Ролана Мэй Лин… Удивительная девушка, даже близко ей подобных не встречал за всю свою жизнь. Она так искренне волновалась за Льюиса, за мальчонку из простого народа, на которого бы маловероятно, что обратила внимание хоть одна барышня из знатной семьи. Рядом с ней энергия била ключом, а эмоции чувствовались живыми, настоящими, искренними. Хотелось отслеживать ее не наигранную мимику снова и снова, ведь в моем мире это такая редкость.

– Осторожно, – шепнула юная графиня, подставляя свою распахнутую ладошку, когда я начал вносить Льюиса в экипаж. – Давайте его мне, – Ролана уселась на лавку, протягивая руки. – Пусть мальчик спит у меня.

Я не стал спорить, понимая, сейчас ей это необходимо, ведь было видно, что девушка привязалась к этому ребенку.

Осторожно усадив спящего мальчонку на колени к Ролане, я расположился напротив, подмигивая притихшей Анетте, скромно присевшей рядом со мной.

Наша поездка была молчаливой и окутанной напряжением. Слуха касалось лишь тихое поскрипывание раскачивающейся из стороны в сторону кабины и цокот лошадиных копыт.

Девочка, которую изначально я принял за мальчика, ковыряла небольшую дырку на своей штанине в области колена, а я вновь наблюдал за Роланой и за тем, как она трепетно прижимает к себе