Табу для мажора - Злата Романова

добираюсь до дома. Однако, зайдя в квартиру, понимаю, что оставила в ресторане свою сумочку, а в ней мои кредитки. Черт! Звоню Асе, чтобы объяснить ей ситуацию, и она обещает посмотреть и перезвонить. Но до ее звонка проходит добрых двадцать минут.

– Мы тут все перерыли, но не нашли, Вань, – расстроенно говорит она. – Видимо кто-то взял, но в зале есть камеры, так что Кир с менеджером сейчас просматривают запись.

– Думаю, будет лучше, если я просто заблокирую свои кредитки, – смиряюсь с неизбежным я. И в этот момент раздается звонок в дверь. – Подожди минутку, кто-то звонит в дверь. Не отключайся.

Я бегу к домофону и увидев за дверью Феда, который держит в руках мою сумочку, насмешливо махая ею в камеру, почти оседаю на пол.

– Ась, нашлась моя сумочка, – говорю с истерическим смешком. – Отменяй поиски, привезли прямо на дом. Потом перезвоню.

Отключаюсь, прежде чем она успеет задать вопрос, и нерешительно, очень медленно, все же открываю дверь незваному гостю.

– Ты кое-что забыла, – говорит Дубов, входя внутрь без приглашения.

А когда я тянусь пальцами к своей сумке, перехватывает мою руку и толкает меня к стене, нависая надо мной своим огромным телом и глядя на меня сверху вниз со слишком опасным огнем в глазах.

Глава 17

– Зачем ты приехал? – выдыхаю вопрос почти ему в губы, настолько близко находятся наши лица, когда он наклоняется ко мне, ловя мой взгляд своим.

– Вернуть сумку, – лжет Дубов.

– Правду, Фед. Ты мог отдать ее Асе или вообще забить. Ты не добрый самаритянин, возвращающий людям их забытые вещи.

По моей шее ползут приятные мурашки, а в животе все сжимается от его близости. От его потрясающего запаха. Действие этого гада на мое тело не изменилось. Я все еще хочу его, всегда хочу. Он действует на меня, как самый сильный возбудитель. Так, что здравомыслие отключается напрочь. Как и чувство самосохранения.

– Ты права, – с серьезным лицом соглашается он. – Я пришел, потому что у меня есть вопросы и я хочу получить на них ответы, Стужа.

– Какие вопросы? – спрашиваю с придыханием, думая, что это лишь повод.

Каждый раз, когда он называет меня Стужей наедине, что-то во мне содрогается. Прямо, как сейчас. Потому что в таких случаях Фед говорит это совершенно другим, особым тоном. Словно ласкает. И как бы безумно это не звучало, мне кажется, так оно и есть. Возможно, он и сам этого не замечает, но я заметила. И мне нравится до дрожи в коленках. Черт! Как же мало мне нужно, чтобы поплыть от этого гаденыша…

Его взгляд опускается на мои губы и я инстинктивно их облизываю, а он подается чуть-чуть вперед, почти касаясь, но останавливается в жалких миллиметрах.

– Что у тебя было с Антоном?

Поначалу я даже не понимаю, что именно он спросил. А когда слова медленно проникают сквозь дымку желания, охватывающего мое тело и туманящего мысли, недоуменно хмурюсь.

– С каким Антоном?

– Павловым! – зло чеканит Фед, наблюдая за мной острым взглядом.

Его настроение меняется, как по щелчку пальцев, но мне этого хватает, чтобы прийти в себя. Я отталкиваю его от себя и отхожу на шаг влево по стенке.

– Ничего не было, – отвечаю твердо, не понимая, с чего бы ему спрашивать меня о парне, который умер еще когда я училась в школе. Помнится, они с Федом тогда дружили, но оба учились на три класса выше моего, так что я не общалась с ними. Антон погиб в автокатастрофе, еще несколько лет назад. – Почему ты вообще о таком спрашиваешь? Он же умер.

– Умер, – горько усмехается Фед. – Ты хотя бы помнишь кто это, я удивлен.

Меня больно царапает это замечание. Совершенно несправедливое, потому что я не такая черствая, какой он вечно пытается меня выставить.

– Да пошел ты!

– Не пойду! – рявкает Дубов, жестко хватая меня за плечи. – Мне нужны ответы сегодня, Стужа. Расскажи мне про себя и Антона.

– Да ты с ума сошел! – пытаюсь оттолкнуть его, но он даже не дергается. – Отпусти!

– Не пущу! Говори, Стужа!

– Нечего мне тебе рассказывать, понял?! – кричу, напуганная его состоянием. – Твой Антон был уродом и едва ли я захотела бы иметь с ним дело! Хотя о мертвых либо хорошо, либо никак, так что успокойся!

– Сука! – отталкивает он меня. – Он был уродом? А ты тогда кто? Это ведь из-за тебя!..

Он осекается, а я в шоке смотрю на него, удивленная такой яростью, да еще и без повода.

– Что из-за меня, Фед? Я действительно не понимаю, почему ты задаешь вопросы о Павлове, – пытаюсь воззвать к его разуму. – Он встречался с Васей, ты же знаешь. Это единственное, что нас связывало. То, что он когда-то встречался с моей сестрой. И если ты помнишь, к моменту его смерти они уже расстались.

– А почему они расстались? Об этом ты не хочешь мне рассказать?

– Какая разница? – начинаю закипать я. – Они оба мертвы, Фед! И моя сестра, и твой друг. Какое отношение это имеет ко мне? Когда они встречались мне было пятнадцать! Что я могу знать? В то время самым близким человеком для Васи была Ари, так что спрашивай у нее!

– Я спрашиваю тебя! – упрямо твердит свое этот псих.

– Тогда спрашивай прямо! – выхожу из себя. – Задай конкретный вопрос и уйди, наконец!

Он смотрит на меня волком, тяжело дыша и сжимая кулаки, но не говорит. Не понимаю почему мы вообще ссоримся из-за такого абсурда, но Дубов явно знает больше моего, однако упрямо молчит.

– Ты спала с ним? – наконец, выпаливает он, и я не могу сдержать истерический смешок.

– Ты с ума сошел? Нет, конечно! Мне никогда не нравился Антон и, хотя он пытался пару раз зажать меня, я себя в обиду никогда не давала, так что нет, Фед, я с ним не спала. Почему это так важно для тебя?

– Потому что я пытаюсь понять, что, блядь, пошло не так! – говорит он с долей растерянности, отводя взгляд, а у меня в голове появляется лишь больше вопросов без ответов.

– Я все еще не понимаю о чем именно речь. Объясни мне.

– Нет, – сразу же закрывается он. – Мне пора.

– Ты не можешь так уйти! – хватаю его за предплечье, когда он разворачивается к двери.

Дубов грубо стряхивает мою руку, явно спеша убраться подальше.

– Тебе же лучше, если я уйду, – мрачно говорит он, выскакивая за дверь и захлопывая ее за собой.

Я могу лишь растеряно смотреть на то