Убийца поневоле - Александра Маринина

Этот человек убил Равиля и шлет деньги его юной вдове. Значит, он убежден в своей правоте и тверд в своих намерениях. Значит, он не отступится. Игорь Ерохин – последний, кому Вакар собирается воздать по заслугам, покарать за прошлый грех. Он столько лет выжидал, он так долго терпел, что теперь выполнит задуманное, чего бы ему это ни стоило.

Вернувшись вечером домой, Игорь впервые в жизни испытал настоящий страх. Это был даже не страх, а ужас, ужас перед неизбежным, тот самый, который лишает человека воли и коварно предлагает смириться и обреченно ждать конца. Первым желанием было напиться до бесчувствия, чтобы хоть на какое-то время забыться. Но Игорь сумел преодолеть слабость. К утру, промаявшись всю ночь, он пришел к выводу, что должен опередить своего противника. Он, Игорь Ерохин, не позволит себя убить. Он первым нанесет удар. Если Вакар сумел убить трех человек и остаться на свободе, стало быть, никто в милиции не связывает эти три смерти с той давней историей. А коль так, то и убийцу Вакара не станут искать среди тех, кто когда-то убил его сына. И никто никогда не узнает…

5

Владимир Сергеевич Вакар отнес в учебный отдел экзаменационную ведомость и уже собрался было выйти в коридор, как услышал удивленный возглас Вероники – преподавателя-методиста.

– Ну и дела! Вы сегодня поставили только одну «пару». Что это с вами, Владимир Сергеевич?

Вакар славился на всю Академию Генштаба тем, что бывал на экзаменах абсолютно нетерпим к незнанию своего предмета. Его нельзя было умаслить ничем – ни протежированием, ни лестью, ни подарками.

– Есть профессии, в которых неграмотность приводит к фатальным последствиям, – повторял он. – Это относится в первую очередь к врачам, инженерам и военным. Если от вашей ошибки могут погибнуть люди, вы не имеет права на ошибку.

Он не стеснялся ставить «неуды» и категорически запрещал пересдавать экзамен другому преподавателю. Если такое все же случалось и пронырливый слушатель ухитрялся добиться разрешения на пересдачу кому угодно, только не профессору Вакару, Владимир Сергеевич находил возможность опротестовать результаты экзамена и упорно гонял хитреца по всем темам тактико-специальной дисциплины, пока не убеждался в том, что вероятность той самой ошибки достаточно мала.

Сегодня он был на удивление снисходителен, и хотя отличных оценок поставил, как обычно, мало, но двойка была действительно только одна. Сегодня он заметил, что его будущая жертва следит за ним. Сегодня и впрямь был необычный день.

– Я сегодня добрый, – улыбнулся он Веронике. – Наверное, расположение планет благоприятное, и слушатели отвечали на удивление прилично.

Вернувшись в свой кабинет, он снял генеральскую форму и переоделся в штатское. Подумав немного, снова разделся, повесил костюм в шкаф, надел спортивную форму и спустился в зал.

– Товарищ генерал! – вытянулся перед ним в струнку инструктор-методист.

– Добрый вечер, капитан, – кивнул Вакар и быстро прошел в дальний конец зала, где стояли макивары.

Он наносил удары и старался уклониться от многочисленных имитаторов рук и ног, которые стремились ударить его в голову, в плечо, в голень. Его тренированные руки не чувствовали боли от соприкосновения с жесткой деревянной поверхностью макивары, ноги автоматически совершали мягкие пружинистые движения, уводя его поджарое тело от коварных деревяшек, а глаза цепко держали в поле зрения все источники опасности.

Сегодня все изменилось. У Владимира Вакара появился противник. Не безвольная жертва, не спившийся алкоголик, не глупый и доверчивый мерзавец-рэкетир, не тихий и ничего не подозревающий бухгалтер, а настоящий противник. Жестокий убийца, знающий, что за ним ведется охота, и стремящийся первым напасть на охотника. Вакар видел, как Ерохин вывел молоденького милиционера на стройку, а вышел без него. Генерал тогда не стал больше преследовать Игоря, а остался возле метро и спустя некоторое время заглянул на огороженную территорию. То, что он увидел, подтвердило его подозрения. Он никому об этом не сказал по единственной причине: чтобы никто не связал их имена и не открылась тайна трех предыдущих убийств. И еще он боялся, что, если Игоря привлекут за убийство милиционера, он, Вакар, не сможет выполнить свой долг перед Еленой и Лизой, и дом снова погрузится в вечный тягостный и так опротивевший ему траур.

Вакар бил по макиваре, видя перед собой ненавистное лицо Ерохина. Ему отпущено Еленой четырнадцать дней, из которых два уже прошло. Если он не успеет, то может потерять жену, которая в своем маниакальном упорстве обязательно сделает по-своему и наймет какого-нибудь проходимца, который потянет ее за собой на скамью подсудимых. Он должен успеть, повторял про себя Владимир Сергеевич в такт наносимым ударам и быстрым прыжкам и «уходам», он должен успеть. И теперь он полностью владеет ситуацией, не ждет покорно, пока Ерохин соберется с ночевкой к своей пассии и ранним утром пойдет по удобному пустырю. Нет, теперь он может взять все в свои руки. Если Ерохин за ним следит, его можно, как осла за морковкой, отвести туда, куда нужно. Заманить туда, где можно будет наконец покончить со всей этой историей.

Как следует потренировавшись, Вакар отправился в душ. Стоя под прохладными струями воды, он ощущал приятную мышечную усталость и с удовлетворением отметил, что одышки нет совсем. Генерал Вакар был в отличной форме.

6

Виктор Костыря даже не сразу понял, отчего он проснулся. На светящемся табло электронных часов горели зеленые цифры 4.00. Он снова закрыл в глаза, и в этот момент услышал звонок в дверь.

– Ты чего лежишь? – сонно пробормотала его очередная подружка, переворачиваясь на другой бок. – Уже второй раз звонят. Кого это к тебе черти носят посреди ночи?

Костыря быстро натянул трусы, вышел в прихожую и прильнул к дверному глазку. Лестничная площадка была хорошо освещена, и в глазке он увидел искаженное линзами женское лицо.

– Кто? – осторожно спросил он.

– Открой, Костыль, надо два слова сказать, – послышался женский голос. – Открывай, не бойся.

Виктор накинул на дверь цепочку и щелкнул замком. Перед ним стояла молодая женщина, с ног до головы затянутая в ярко-алую кожу. Густая копна длинных черных кудрей тоже была перехвачена алой кожаной повязкой. Верхние пуговицы на куртке были расстегнуты, и ему была хорошо видна висящая на шее толстая золотая цепочка с крупным кулоном в виде цветка. Виктор даже заметил, что один лепесток на цветке был отломан.

Женщина не сделала ни малейшей попытки войти в квартиру. Она словно бы даже не замечала, что дверь перед ней удерживается цепочкой.

– Слушай, Костыль, – негромко сказала она. – Оставь девчонку в покое. У нас с ней свои дела и свои счеты, а ты путаешься под ногами и все время мешаешь. Имей в виду, нам лишние свидетели не нужны. Будешь таскаться за ней – попадешь в очевидцы, а оттуда – прямиком в покойники. Обе дорожки короткие, разбежаться не успеешь – а они уже и кончатся. Усвоил?

Костыря оторопело молчал.

– И вот еще что, миленький, – продолжала незнакомка как ни в чем не бывало. – Ты, как я понимаю, человек подневольный, как тебе скажут, так ты и сделаешь. Поэтому ты передай своему начальничку мои слова, к нему они тоже относятся, а чтобы он тебе поверил, вот тебе моя фотография. Пусть любуется перед сном. Да пусть запомнит меня получше, не приведи Господь ему еще когда-нибудь мне поперек дороги встать.

Она швырнула Виктору под ноги белый конверт, повернулась и быстро побежала вниз по лестнице. Больше всего его поразил тот факт, что он не слышал ее шагов. Она двигалась совершенно бесшумно. Как только она исчезла из поля его зрения, Костыре показалось, что она просто растворилась в воздухе.

На деревянных ногах он вернулся в комнату, сел на постель и закурил. Подружка крепко спала, отвернувшись к стене. Черт возьми, неужели он все-таки ошибся с девчонкой? Он ведь был так уверен, что она чиста, а тот случай в магазине, когда она ушла от наблюдения, расценивал как досадную неприятность.

Его размышления были прерваны оглушительно громким телефонным звонком.

– Господи, будет мне покой в этом доме или нет? – простонала девушка, зарываясь головой поглубже в подушки.

Звонил Сурик. Голос у него был такой, будто он только что видел привидение.

– Костыль, ко мне только что приходили.

– Кто? – спросил Виктор, чувствуя противное посасывание под ложечкой.

– Баба какая-то, вся в красном. Страшная – жуть. Говорит, что мы должны от девчонки отстать, а то нам всем конец.

– Когда она у тебя была?

– Да только что. Костыль, что делать? Надо Артему звонить…

– Я спрашиваю, когда она у тебя была? – медленно повторил Виктор. – Подумай как следует.