Полёт: воспоминания - Леонид Механиков

Факт вторжения самолётов в воздушное пространство СССР был обнаружен советскими средствами ПВО, и в ноте от 10 июля правительство СССР охарактеризовало нарушения воздушных границ как «преднамеренное действие определённых кругов США, рассчитанное на обострение отношений между Советским Союзом и Соединёнными Штатами Америки», и потребовало прекратить провокационные полёты.

На определённое время полёты над СССР были прекращены. Но соблазн получить новые разведывательные данные был настолько велик, что в 1957 году полёты были вновь возобновлены. В 1957–1959 годах над СССР было проведено около 30 полётов. Причём они стали вестись не только с авиабазы в Дисбадене, но и авиабаз Инджирлик (Турция), Атсу (Япония) и других аэродромов, в частности, поднимались с Пешавара (Пакистан).

Сфера интересов американских спецслужб на этот раз — глубинные районы СССР — Сибирь, Казахстан, Новая Земля, где создавались и испытывались новые виды стратегических вооружений.

Предоставим слово генерал-полковнику в отставке Юрию Вотинцеву — в апреле 1960 года он являлся командиром корпуса ПВО, штаб которого располагался в Ташкенте: «Событиям, развернувшимся в Средней Азии 9 апреля 1960 года, предшествовали интересные факты. Какие? Всё по порядку.

В 1955 году, после окончания Военной академии Генерального штаба я был назначен заместителем командующего армией ПВО, которая развёртывалась для обороны Москвы. Части её оснащались зенитной ракетной системой С-25 „Беркут“.

Кроме „Беркута“, армия имела радиолокационные средства дальнего обнаружения, для того времени совершенные. Они тогда находились в 200 километрах от столицы. И вот, в августе 1957го, один из узлов дальнего обнаружения восточнее Минска, на высоте примерно 20.000 метров засёк цель. Она двигалась через Минск на Москву. За несколько десятков километров до зоны поражения зенитными ракетными комплексами развернулась и ушла на Запад. Перед специалистами встала сложная задача — идентифицировать цель. Она шла, во-первых, на большой высоте. Во-вторых, удивляло то, что цель „проваливалась“ — исчезала временами на экране тогда, когда не должна исчезать, то есть „проваливалась“, что называется, на ровном месте. Смущала и скорость, которая на отдельных участках резко отличалась от крейсерской самолёта и доходила до скорости полёта птицы.

Эксперты считали, если на экране радара самолёт, то он должен упасть в этот момент. Вместе с тем, отметка от цели на экране радара не могла походить на стаю птиц — на такой высоте они не летают. Природное явление? Шар-зонд, что в то время часто запускались западными спецслужбами? Но как тогда понять, что цель дошла до определённой точки, а потом стала двигаться в обратном направлении — на Запад. Вопросов больше, чем ответов. Словом, цель-„невидимка“. Авиации, способной работать на высоте 20.000 метров, ни в Военно-воздушных силах, ни в Военно-Морском Флоте не было, проверку „боем“ не проведёшь. Командующий объединением генерал-полковник Константин Казаков доложил о наблюдениях локаторщиков начальнику Генерального штаба маршалу Василию Соколовскому и министру обороны маршалу Родиону Малиновскому.

В тот же вечер в моём присутствии на командном пункте объединения состоялось совещание — его вёл начальник Генштаба.

Факт пролёта самолёта почти до Москвы был взят под сомнение, как и высота полёта цели. Но, отмечу, люди, возглавлявшие тогда Вооружённые Силы, были прозорливыми, решительными, способными принимать верные решения. С разрешения политбюро партии последовал приказ: частям нести боевое дежурство со снаряжёнными боевыми частями и топливом ракетами. Не знаю, были ли замечены Господом Богом или спецслужбами Запада проводимые нами мероприятия — транспортировка ракет, установка их на стартовых позициях и т. д., но попыток приблизиться к Москве „невидимки“ больше не предпринимали.

Однако с „невидимками“ мне пришлось ещё встретиться. В мае 1959-го я возглавил отдельный Туркестанский корпус ПВО — впоследствии корпус ПВО ТуркВО. Части объединения располагались на территории пяти республик. К слову, корпус был слаб по своему составу. В него входило всего два полка истребительной авиации на самолётах МиГ-17 и МиГ-19 и восемь радиотехнических полков и батальонов с РЛС устаревшего парка, типа П8, П-10. Это, можно сказать, двухкоординатные станции. Они определяли азимут и дальность до цели, с определением же высоты локаторы справлялись не всегда…

И вот, когда я знакомился с частями корпуса, в авиационном полку (а это был первый полк советских асов в Великую Отечественную) командир подполковник Горюнов рассказал загадочную историю. За 3–4 месяца до моего назначения, где-то в феврале 1959-го, современная по тому времени станция Л-30, единственная, кстати, в части, обнаружила воздушную цель на высоте 20.000 метров. На запросы она не отвечала. Было сделано предположение, что цель вторглась в воздушное пространство СССР.

На её перехват на самолёте МиГ-19 был поднят опытный лётчик, командир эскадрильи. Он сумел разогнать МиГ и за счёт динамической горки вышел на высоту примерно 17,5 тысяч метров.

Сообщил, что видит над собой выше на 3–4 тысячи самолёт. Но на высоте 17,5 тысяч метров МиГ-19 продержался несколько секунд и стал сваливаться. Понятно, лётчик потерял цель из видимости. Потеряли её вскоре и локаторы, а точнее единственный, который видел — П-30.

Когда пилот приземлился, то доложил результаты своего наблюдения. Он нарисовал самолёт, что видел. Крестообразный, с большими крыльями. Об этом сообщили в Москву, в Главный штаб Войск ПВО страны. Оттуда вскоре прибыл с группой специалистов командующий истребительной авиацией генерал-полковник авиации Евгений Савицкий. Москвичи долго беседовали с лётчиком, анализировали полученные данные. Итог работы комиссии озадачил весь полк — наблюдения пилота, поднимавшегося на перехват „невидимки“, были взяты под сомнение. Савицкий заявил: лётчик выдумал, что наблюдал цель при подъёме, дескать, отличиться захотел, заработать награду. Создавалось впечатление, что у комиссии была твёрдая уверенность — таких самолётов, которые бы могли несколько часов держаться на высоте 20.000 метров, нет в природе…»…Американская авиабаза Инджирлик, располагавшаяся близ турецкого города Адана, была достаточно известным объектом в мире. Потому в США официально объявили, что здесь будет дислоцироваться и эскадрилья НАСА по изучению погодных условий. Вскоре появились «научно-исследовательские» самолёты. А затем и пилоты с довольно-таки разнообразной подготовкой.