Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса

— А ты сама кто такая?

— Гостья ведьмы.

— Ведьмы значит.

— Ну да.

— Ну, бери тогда сколько нужно.

— Я могу заплатить.

— В нашей деревне деньги ни к чему, труд нас кормит, а ведьме мы все большие должники, помолиться ей чтоль сегодня, авось подскажет в следующий раз, где рыбка будет покрупнее.

— Помолиться? Ей, а не богу?

— А ты до наших богов попробуй докричись. Из Кадата церковник пришел, часовню поставил, а толку то. Он же сам потом к ведьме ходил, порог обивал и челом кланялся, чтоб у него жена разродиться смогла, да земля в огороде поскорее оттаяла.

— И что, все к ней так ходят и молятся?

— Не все, конечно, но большинство, особливо по праздникам каким дарами угощают, чтобы беда домой не пришла. Бывает, и не знаешь, где найдешь, где потеряешь, а она все подскажет, если надо. Ты сама не забудь у нее совета попросить, как поедешь.

— Совета?

— Агась, она всегда дает один совет, непонятный поначалу, но как что случится, так сразу все ясно становится, а после того, как им воспользуешься, можно за новым указанием обращаться, только не слишком часто. Ведьма попрошаек не уважает, и если ничего сам без указок сделать не можешь, то с ее советом тебе и подавно нечего делать будет.

— Ясно, спасибо, я даже как-то не знала.

— Она б наверняка сама что-нибудь да сказала бы, но на будущее предупрежу. На встречу с ведьмой бери блокнот и после разговора всё-всё-всё записывай. Человеческая память, как решето, тут забыл, там запамятовал, а в нужный момент, ать, и не вспомнишь, что там делать-то надо.

— Хорошо, спасибо большое, а позвольте еще вопрос. Гета говорила, что тут камни бывают для украшений, не подскажете, где их поискать?

Ладонь, держащая удочку, с тяжестью поднялась и махнула в сторону дальней части пляжа.

— Чуть дальше, по бережку, до первых сосен. Там все камни лежат.

— Еще раз спасибо!

— Да иди уж.

Вынув из кармана скомканную серую авоську из тугих серых нитей, я забрала из ведра две рыбины и, закинув их в сеть, поспешила вперед, к невысоким утесам, на которых нестройной толпой ютились молодые стволы сосен. Под ними, на каменистом берегу, среди множества валунов, я заметила искомые мной камни, зелеными пятнами выглядывающие из-под края набегающих волн.

Подобравшись поближе, я отложила на плоскую поверхность обломка скалы свою сумку и авоську, закатав повыше рукава. Предстояло как-то подобрать янтарь, и, отыскав наиболее безопасное для моей обуви и ног место, я присела, запустив руку в холодную воду. Пальцы тут же заныли, в кожу будто бы впились сотни мелких иголок. Зашипев, я постаралась как можно скорее вытащить несколько зеленобоких булыжников, отбрасывая их чуть подальше от моря. Едва последний из них приземлился у моих сумок, я сунула окоченевшую руку в рукав, стараясь согреть ее и вернуть чувствительность.

— Хватит с меня приключений, пора домой.

Поздней весной лазать у холодного моря вообще идея довольно дурная.

Молчал бы, я хочу сувениры, ожерелье красивое или серьги.

И ради этого у тебя всю ближайшую ночь будут ныть суставы.

Не будут, меня Гета вылечит, я уверена, она мне не откажет.

А еще после парочки таких сувениров пальцы у тебя будут как у того старика.

Не бухти! Разворчался тут, житья никого нет. Я может и не вернусь сюда никогда, а ты меня такой редкой радости лишаешь.

Ах ну да, это же важнее здоровья.

Поджав губы, мне захотелось отвесить этому излишне болтливому богу сочную оплеуху, но увы, это все еще не представлялось возможным.

Закинув камни к рыбе в авоську, я еще раз постаралась согреть пальцы и побежала в сторону дома, заметив, что все еще недолгий солнечный день уже подходит к концу.

Оставив рыбу в стазисном коробе своего маленького вагончика, я проверила демона и вернулась к дому ведьмы. Он принял меня в свои жаркие объятья натопленных печей, особенно контрастирующие с промозглой погодой, забирающейся своими ледяными пальцами под одежду и, казалось, в каждый шов. Перешагнув порог прихожей, я охотно сняла верхнюю одежду и, повесив ее рядом со стенкой печи, еще несколько минут наслаждалась теплом, проникающим под кожу, прислонившись к белому боку. Боюсь, я бы прямо там и уснула, убаюканная здешним уютом, но меня вовремя нашел Василий, с некоторым удивлением заметив меня, сидящей на табуретке у печи.

— Веснушка, ты замерзла что ли?

— Немного, у моря ветер неприятный и мне пришлось сунуть руку в воду, чтобы вытащить камушки.

— Какую руку?

— Свою.

Я растерянно подняла правую ладонь, не совсем понимая, к чему был вопрос, но грубоватые пальцы мужчины тут же шустро ощупали суставы и кисть, пытаясь как будто что-то разглядеть.

— Надо было с тобой идти.

— Что-то не так?

— Нет, но на всякий случай я дам тебе мазь, обработаешь на ночь, и марш ужинать, я приготовил взвар от простуды и наваристый суп.

— Х-хорошо, а Мом уже вернулся?

— Вернулся, Гета его в спальне уложила, спит пока, надеюсь, что так будет всю ночь.

— Сильно простыл?

— Не знаю, с болезнями, сестра говорит, сложно о чем-то судить наперед, пока вроде бы не страшно, но все может быстро поменяться.

Покивав, я неловко подняла глаза на Василия и заметила отголоски переживаний в его взгляде. Мужчина старался держаться спокойно, но тем не менее, нервничал, попутно выливая часть нерастраченной заботы на меня.

Ужин и остаток дня прошли как-то смазано. Я подспудно ощущала чужую тревогу, но могла лишь беспомощно наблюдать за развитием событий. От возможности моего мешка с чудесами Гета с Василием отчего-то отказались, заявив, что магия им еще понадобится, но, судя по реакции, я бы сказала, что они просто боялись того, что может им предложить эта маленькая кроличья нора. Честно говоря, я сама слегка ужаснулась, представив, на что, можно было бы обменять магию ведьмы, не зная заранее, что предложит мешок: лекарство или наоборот какое-нибудь чудовищное оружие. Мом все так же спал, но температура его неуклонно поднималась, предвещая в будущем жар и возможно бред. Заглянув к нему единожды, относя воду Гете, я заметила царапины от ветвей на бледной щеке, израненные руки и пару расцветающих синяков на открытой коже.

— Он кого-то встретил в лесу?

— Дикого зверя и мавку, что его чуть не пришибла.

Гета хмуро смотрела на правнука, сжимая его кисть. В комнате, как Василий и обещал, оказалось прибрано и чисто, но воздухом постепенно завладевал запах лекарств и снадобий.

Помаявшись с мелкими поручениями до ночи, я, как и было велено, помазала руку мазью от боли в суставах и отправилась спать, надеясь, что Мому все же полегчает. Едва я закрыла глаза, как из соседней комнаты послышался тихий хриплый стон.

Вскочив на месте, я с удивлением обнаружила в окне луну, зависшую над лесом, и, отыскав часы, поняла, что прошло куда больше времени, чем казалось.

Накинув на пижаму теплый халат, я на цыпочках проскользнула к соседней двери и, приоткрыв ее, не обнаружила на месте Гекату. Из кухни послышался плеск воды и перезвон пузырьков, видимо, ведьма отлучилась приготовить еще немного лекарства.

Кажется, я не смогу уснуть, слыша этот хрип.

А стоило бы хотя бы попробовать, или признаться, что тебя ведет любопытство.

Переступив порог, я закрыла за собой дверь и, обойдя кровать, села на край, прикоснувшись к горячей ладони Мома. Его черные вихры прилипли к лбу, нездоровый румянец отпечатался на щеках, всхлипнув, парень вздрогнул и начал едва слышно шептать что-то.

— Отец… постой… подожди…

Голос сорвался на очередной хриплый стон, испуганными мурашками отозвавшийся по моей спине.

— Мом, тише, все хорошо.

— Папа… прости…

Сама, чуть не разрыдавшись, я прикоснулась к пылающей щеке Мома, и тот охотно прижался к ней, вновь зашептав.

— Папа, я не смог… не смог… прости…

— Что не смог?

Слова слетели с моих губ прежде, чем я успела подумать, но парень неожиданно ответил.