Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса

Ноги сами понесли меня вперед, к городу, в голове словно набат гремело желание прибежать к Иранон прямо сейчас, но мимолетное отражение в одном из кристальных валунов напугало даже больше, чем последствия выпитого. Пришлось задержаться, вернуться на корабль и вновь привести себя в порядок. Хотя бы настолько, чтобы не пугать прохожих. Среди жителей острова не водилось пьяниц, и никто из них не понял бы моего внешнего вида.

Замерев на пороге до боли знакомого дома, я нетерпеливо постучал, молясь всем богам, чтобы мне открыла не Софи.

— Простите?

Окруженная своими маленькими глиняными помощниками, рыжеволосая красавица в перепачканном фартуке встретила меня удивленным взглядом. Она всё еще не выглядела старше Иранон, и теперь, когда я заметно прибавил высоте, казалась очаровательно маленькой и милой.

— Здравствуйте, Деметра, я ищу вашу дочь. Мне… мне нужно передать ей нечто важное.

Оглядев меня с ног до головы и явно не оставшись восторге, девушка всё же вышла ко мне на крыльцо. Красноватые от постоянной работы пальцы указали, в какой стороне находится лавка моей кудряшки. Горячо поблагодарив Деметру, я тут же направился туда, быстро отыскав на краю рынка невысокое здание с аккуратной деревянной вывеской, на ней чьей-то твердой рукой были нарисованы чайник и трубка. Стоило шагнуть внутрь, как запахи трав окутали меня, едва ли не пьяня разнообразием и сладостью, какие-то из них я даже узнал, запомнив при жизни птицей.

— Иранон…

Имя так легко сорвалось с губ, но напоследок болезненно кольнуло сердце. Как давно я не называл его? Едва ли не десять лет я не мог ее звать, не мог надеяться на ее отклик, а теперь… Оторвавшись от уборки полок, хрупкая фигурка хозяйки замерла на небольшой складной лестнице, зеленые глаза встретили меня с явным интересом. Отложив тряпку и спустившись к прилавку, Иранон подошла ближе, рассматривая меня как неведомую зверюшку. Длинные золотые рога поблескивали в свете из окон, отбрасывая задорные солнечные зайчики по стенам. Персиковые щеки едва покраснели при улыбке.

— Я могу вам чем-то помочь?

Дежурная фраза, пусть и сказанная ласково, как умеет только моя кудряшка, легла мне на плечи непомерным грузом и словно тугой силок стянула горло. Я не знал, что сказать, не представлял, что я вообще буду делать в таком случае. Я отчаянно и пылко верил в то, что одно моё появление всё прояснит. Иранон обязана была вспомнить меня, вспомнить прошлую жизнь, как она любила, и я любил, как много мы пережили и оставили позади вместе, но на растерянном лице девушки не проступило и капли узнавания. Моя последняя надежда, хрупкая, как весенний лёд, растаяла без остатка. Для кудряшки я был чужим и незнакомым человеком.

Неужели ведьма была права? Я ничего не могу вернуть.

— Вы… вы что-то хотели? У вас такой потерянный вид.

— Я многое потерял сегодня.

Сделав шаг к выходу, я хотел уже уйти, скрыться, пока Иранон не застала неприглядную картину моего горя, но блестящие отполированные трубки на витрине у самой двери зацепили мой взгляд. Потянувшись к внутреннему карману, я достал платок и развернул последний маяк своего прошлого.

— Вы можете это починить?

Передав поломанную трубку в мягкие руки кудряшки, я проследил, как она зашла за прилавок, достав небольшую лупу, пинцет и парочку незнакомых мне инструментов. Осмотр обещал быть не из простых. Притулившись к стене и рассеянно наблюдая за происходящим, я постарался не думать ни о будущем, ни о настоящем, будто снова возомнив себя простой птицей. С одной стороны я отчаянно желал, чтобы ведьма продлила срок моего заточения, но с другой… в таком виде я Иранон совершенно бесполезен и в обоих случаях вынужден буду сражаться с собственными чувствами.

— Как?

Отвлеченный от умственных рассуждений, я с некоторым удивлением заметил, что кудряшка вновь взяла трубку в руки. Склонившись над ней, но даже не пытаясь собрать, она повторила свой вопрос.

— Как ты умудрился ее сломать?

Первые капли слез упали на платок, плечи девушки мелко задрожали. Громкий всхлип словно хлыстом ударил по моим нервам, заставив в мгновение ока оказаться рядом. Обняв ее и прижав к себе так сильно, насколько это возможно, я уткнулся в любимую вихрастую макушку. Мокрое лицо кудряшки ткнулось мне в шею.

— Она же стоила дороже моей жизни, а ты…

— А я слишком поздно понял, что ничего во всем мире не может стоить дороже тебя, Иранон.