Вокалистка - Сергей Павлович Бакшеев

— это чума! Небывалый ажиотаж, — делился восторгом Евгений. — Официально билеты по шесть рублей, но в кассах их нет, разошлись по министерствам и партийной номенклатуре. А перепродают их по двести пятьдесят! Жаждущих — море! Народ выкладывает две месячных зарплаты за яркое зрелище. Чума!

Сана пожала плечами:

— Зачем позвал, Женя?

— Как обычно, шаманить. Озвучить этот маскарад.

Якобсон верил, что удивительные способности Сане достались от деда-шамана, и не исключал, что сибирской девушке со шрамом помогают потусторонние духи.

— Стоп! — Якобсон хлопнул в ладоши, музыка стихла.

Администратор накинулся на темнокожего парня:

— Твое дело танцевать! Петь и не пробуй, твой микрофон отключен. А вы, девочки, не на заводской дискотеке парней клеите, а на большой сцене выступаете. Движения раскованные, но не вульгарные, бедрами больше, бедрами! На лицах томные улыбки, а взгляды на зрителей, скользите глазками. Вы же видели, как «Boney M» выступают. Я на вас кучу бабла угрохал, на концерт отправил.

— Это Паула в ритм не попадает, — оправдывалась одна.

— Какая Паула! Запомните свои имена: Бобби, Лиз, Мейзи и Марси. Поехали, заново!

Зазвучала ритмичная музыка, репетиция продолжилась.

— Откуда ты их взял? — спросила Сана.

— А Патриса Лумумбы на что? — Имелся в виду институт дружбы народов, где учились студенты из разных стран. — Там нашел парня с гривой и девчонку длинноногую, уломал их. А тех двух губастеньких из борделя одолжил. Дорого, но дело того стоит.

— Какое дело?

Якобсон снова хлопнул в ладоши, объявил перерыв и скомандовал:

— Примерка костюмов. — Он указал на комнату без двери, где женщина со швейной машинкой хлопотала над белой атласной тканью. — А завтра утром здесь же вам сделают прически.

Женя подозвал смазливого паренька в яркой одежде, ткнул в газету с фотографией «Boney M» на Красной площади и отдал распоряжение:

— Сделаешь, как у них. Сможешь?

Парень радостно закивал, с любовным восторгом глядя на администратора.

— Ты на меня не пялься, — пожурил его Якобсон. — Ты здесь только ради причесок. Держи газету и отвали.

Оставшись вдвоем с Саной, он пожаловался:

— Верчусь, как белка в колесе. А что делать, когда еще такой шанс выпадет.

— Что ты задумал, Женя? — прямо спросила Сана, наблюдая столь необычные приготовления.

— Завтра у «Boney M» последний концерт в Москве. Они повсюду твердят, как им нравится в Союзе, прям уезжать жалко. На этом я и сыграю, запущу слух, что группа не улетела, а решила посмотреть Золотое кольцо России. Я уже договорился о концертах группы с Карибских островов во Владимире, Ярославле и Костроме.

— А вместо «Boney M» будут… — Сана кивнула на девушек, примерявших атласные обтягивающие комбинезоны с искусственным мехом и блестками.

— На сцене они, за сценой ты, Шаманка.

— Думаешь, прокатит?

— На ура! За пять дней даем десять концертов — и разбегаемся. «Boney M» улетели, но обещали вернуться.

— Только Женя Якобсон может такое придумать, — покачала головой Сана.

— Да я сопливый пацан по сравнению с западными воротилами. Знаешь, что я узнал? У «Boney M» ведущий солист Бобби Фаррел всего лишь танцор. Поет под фанеру!

— И ты так сделай. Зачем тебе я?

— У них аппаратура, которая нам и не снилась. Если я поставлю заезженную пластинку, что угодно может случиться. Нужен живой голос, чтобы подстроиться под любые ситуации. Ты будешь петь главные партии, а девчонки подпевать. «Холи-холи-дэй» они тянут. Для тебя это обычная работа, Шаманка, — убеждал Якобсон.

— Обычная? Ты намекаешь, что оплата прежняя?

— Я же плачу, даже когда ты простаиваешь.

— Не припомню такой недели.

— Ну, хорошо, сотка за концерт.

— Пятьсот, — потребовала Сана.

— Это грабеж, у меня не фабрика Гознака! — закатил глаза Якобсон.

— Женя, мне пора. — Сана сделала вид, что собирается уйти.

— Ладно-ладно, триста, — администратор поспешно схватил ее за локоть. — Это край, Шаманка, больше не могу, у меня куча затрат.

Триста на десять, три тысячи за пять дней — деньги огромные, на них можно приобрести маленькую кооперативную квартиру, прикинула Сана и решилась:

— По рукам. Когда начинаем?

— Я знал, что не откажешься. — Якобсон расплылся в улыбке, которая тут же сменилась озабоченностью: — Тебе надо сходить на концерт, увидеть, как они заводят зал. Опять мои расходы.

— Сэкономь. Я слышала их через стену. Считай, что видела.

— Правда? — Якобсон обрадовался. — Тогда так. Сегодня-завтра репетируем, а послезавтра начинаем тур во Владимире. Куй железо, не отходя от кассы!

27

Первый концерт в областном дворце культуры города Владимира прошел без антракта. Зрители с восторгом принимали знаменитую группу «Boney M», которая на афише значилась, как безымянная группа с Карибских островов, но все понимали, о ком идет речь.

Музыка-праздник, бьющая в голову, как веселящее зелье, от которой не только ноги, а все тело пускается в пляс разительно отличалась от сентиментальной и патриотически-бравурной советской эстрады. Зрители с трудом сдерживали порывы вскочить с кресла. После заключительной песни «Sunny» зал загремел овациями, люди раскрепостили внутренние пружины, заполнили проходы, рванули к сцене и дружно требовали исполнения на бис.

Но предусмотрительный Якобсон не хотел терять драгоценные минуты. Он дал команду закрыть занавес, а музыкантам приказал покинуть сцену:

— Пока дураки дерут глотки, вы быстро уходите. Чтобы никаких фоток на память и автографов! У служебного входа ждет тонированный микроавтобус. Сразу в него!

— Я лучше прогуляюсь, — решила Сана. Она отпела весь концерт, находясь за сценой, и не опасалась преследования фанатов.

— Там мороз, побереги горло, Шаманка. Я тебя сам отвезу.

Администратор убедился, что подставные артисты незаметно уехали, расправил плечи, скованные напряжением, и направился в кабинет директора дворца культуры. Аплодисменты пред закрытым занавесом постепенно стихали, зрители расходились, живо обсуждая концерт. Сана выхватывала отдельные реплики, и все они были похожи — люди гордились, что им повезло увидеть знаменитую группу воочию.

Она переключила внимание на разговор в директорском кабинете.

Властная женщина Вероника Игоревна Матвеева пересчитала полученные от Якобсона деньги и подняла недовольный взгляд:

— Вы обещали больше.

— Вероника Игоревна, это первый концерт. Пятьсот билетов ушли по номиналу через театральные кассы, мы перепродали только двести. Максимум по двадцать-тридцать рублей. Так и было задумано для раскрутки.

— И что дальше? — недоумевала директор.

Якобсон отдернул штору и показал в окно на выходящих зрителей.

— Вы слышали овации? Посмотрите на толпу — все в восторге! Первые зрители обеспечат сарафанное радио, возникнет ажиотаж. Завтра у нас два концерта. Оставьте по сто билетов для нужных людей, остальные я продам через спекулянтов. Билеты уйдут по пятьдесят-сто рублей, я вам гарантирую.

— Сорок процентов