Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник) - Сирил Хейр

Вот это удача! Не понимая, что говорит, Анна воскликнула:

– Правда? Как это мило с ее стороны!

Женщина с удивлением на нее посмотрела.

– Неплохой человек, если разобраться, – заметила она. – И ко всему прочему владелица этого участка земли, который мы арендуем у нее под питомник.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Анна сказала:

– Знаете что? Если не возражаете, я, пожалуй, пойду взгляну еще раз на… хм… шотландцев, – и зашагала в направлении вольера, находившегося ближе ко входу, решив любой ценой оставаться в границах питомника, пока здесь не объявится миссис Ховард-Бленкинсоп. Между тем Мартин оставил женщин, и Анна краем глаза видела, как он «переговаривался» с парочкой юных фокстерьеров, присев на корточки у одной из дальних клеток. Анна мысленно обругала его и тоже приготовилась «беседовать» с собаками хоть до конца дня, если возникнет такая необходимость.

Но ей повезло. Не успела она дойти до клетки со щенками скотч-терьера, как на сцене появилась особа, которая могла быть только миссис Ховард-Бленкинсоп. Эта дама оказалась полной женщиной около сорока лет, ходившей по земле с такой важностью, словно эта самая земля ей принадлежала. Впрочем, в данном случае так и было. Но Анну больше заинтересовало ее лицо, которое показалось ей лицом вполне здравомыслящего человека. И ее одежда отличалась удобством и продуманностью. На ней были простые туфли на низком каблуке, плотные чулки и твидовый костюм с некоторыми современными декоративными элементами. Но все же эта разумная и практичная дама, по мнению Анны, кое в чем ошиблась. Отправляясь навестить одну собаку, она прихватила с собой другую – старого-престарого гончего кобеля. И, похоже, животному, наверняка побывавшему здесь не один раз, это не слишком нравилось, поскольку кобель постоянно скулил и старался укрыться за юбкой своей хозяйки. Это не спасло его от непрестанных наскоков беременной Шейлы, так что разговор между встретившимися у вольера женщинами постоянно прерывался то отчаянным лаем, то отрывистыми командами хозяек, пытавшихся призвать своих питомцев к порядку.

– Добрый день, Мэри, – произнесла миссис Ховард-Бленкинсоп, едва миновав арку ворот. – Пришла вот посмотреть, как поживает мой бедный Руфус… Не скули, Фриц, она не причинит тебе вреда, и ты отлично это знаешь!

– Добрый день, – ответила молодая женщина. – Шейла! Сейчас же оставь его в покое. Извините, миссис Ховард-Бленкинсоп. Боюсь, Шейла из-за беременности стала слишком раздражительной. Итак, о Руфусе. Полагаю, он в полном… Шейла! Ко мне!

– Пойдем, Фриц. Она знает, что ты ее боишься, и пользуется этим. И тем не менее… Мэри, не могли бы вы увести собаку? Я бы не захватила Фрица с собой, но ему так не хватает обычных воскресных прогулок, правда, дорогой?

Без особого желания Мэри схватила Шейлу за ошейник и увела в дом. Фриц, избавленный от своей недоброжелательницы, уселся на землю и принялся яростно чесаться. Хозяйка наклонилась к нему, чтобы потрепать по ушам, огляделась и тут заметила Анну.

– О! – воскликнула она. – Извините. Полагаю, вы пришли, чтобы купить какую-нибудь собачку, а я вам помешала. Я вас не заметила, простите.

Оказавшись лицом к лицу с человеком, ради которого она приехала в Линкольншир, Анна неожиданно почувствовала, что не может сказать ни слова. К счастью, миссис Ховард-Бленкинсоп определенно привыкла к тому, что молодые женщины в ее присутствии теряют дар речи, и, к облегчению Анны, взяла продолжение беседы на себя.

– Любите собак? – осведомилась она, зашагав к вольеру, в котором сеттер, учуяв хозяйку, уже залился радостным лаем. – Впрочем, о чем я спрашиваю? Каждый приличный человек любит собак – я так думаю. – Миссис Ховард-Бленкинсоп бросила взгляд через плечо на Мэри, следовавшую за ними. – Хорошая девушка. Правда, нерегулярно платит ренту, но я тем не менее стараюсь помогать ей чем могу. Но в любом случае не давайте тех денег, которые она требует. Если поторгуетесь, всегда есть шанс сбросить цену на полгинеи, а то и больше. Только не говорите ей, что я вам об этом сказала. Ну, здравствуй, дорогой Руфус. Видишь, малыш, твоя старая хозяйка пришла тебя навестить. Как поживает наш мальчик? Как видно, не очень хорошо. Бедняжечка… – И она начала сюсюкать с собакой, чего не стесняются даже самые большие интеллектуалы при общении с четвероногими друзьями.

Неожиданно словно из-под земли возник Мартин и взял Анну под руку. Затем, отведя ее от клетки с Руфусом, тихо спросил:

– Это кто?

– Миссис Ховард-Бленкинсоп, – словно бы с удивлением ответила она.

На лице у Мартина появилось озадаченное выражение.

– Уверен, что нет, – сказал он.

Анна с минуту смотрела на него в полном недоумении, пока до нее не дошло, к чему он клонит. Когда же это произошло, ее недоумение лишь возросло. У Анны не осталось сомнений, что эта женщина значительно отличается от данного Элдерсоном описания. Прежде всего, эта дама определенно получила неплохое воспитание. Конечно, ее манеры могли вызвать легкое удивление в Хэмпстеде, но здесь, в деревне, она была на своем месте. И ни у кого – и меньше всего у служанок отеля «Пендлбери-Олд-Холл», считавшихся у себя в заведении тонкими знатоками определения положения людей в обществе, – не повернулся бы язык назвать ее «женщиной, ведущей себя не как леди».

– Произошла какая-то ошибка, – решила Анна.

– Эта женщина никогда не останавливалась в отеле «Пендлбери», – уверенно сказал Мартин. – Не может быть, что это она.

– Может, когда выезжает на отдых, она ведет себя по-другому, чем здесь? – высказала Анна весьма спорное предположение.

Впрочем, секундой позже вопрос разрешился сам собой. Миссис Ховард-Бленкинсоп закончила беседовать со своим любимцем, отряхнула юбку, на которой лапы Руфуса оставили пыльные следы, и произнесла:

– Должно быть, я произвожу впечатление не слишком умной особы, поскольку подняла из-за этого пса такой шум. Но на это я вам, Мэри, скажу так: когда вы достигнете моего возраста и если у вас не будет детей, вы в плане общения станете очень зависеть от своих собак.

«Таким образом, нам еще предстоит прояснить и проблему с „сыном“», – подумала Анна. Она буквально сгорала от любопытства, не зная, как его удовлетворить. Тем временем драгоценное время утекало, поскольку миссис Ховард-Бленкинсоп, позволив себе еще немного телячьих нежностей с Руфусом и обменявшись с Мэри сплетнями, кто, за сколько и какую собаку купил, определенно собралась уходить. Анна многое отдала бы, чтобы продолжить знакомство с ней, но не представляла, как это сделать.

Неожиданно ей на помощь пришел Мартин. Видимо, эта женщина тоже заинтересовала его, и он решил изменить свою политику невмешательства и участвовать в расследовании наравне с Анной. В подходящий момент он включился в беседу, которую вели местные дамы, сообщив о своих наблюдениях, связанных с собаками, а поскольку его замечания оказались любопытными, умными и верными, тут же был принят в маленькую компанию собачников. Позже он сообщил Анне, что эти наблюдения были чуть ли не единственными его познаниями в данной области.

Мартин совершенно очаровал миссис Ховард-Бленкинсоп, которая потребовала, чтобы он немедленно назвал себя и представил свою спутницу. Услышав фамилию Дикинсон, она пристально посмотрела на Анну и задумалась.

– Дикинсон! – наконец произнесла она. – Кажется, я уже где-то слышала эту фамилию. Или видела? Причем совсем недавно… Ах, ну конечно! – Она снова устремила взгляд на Анну и со значением добавила: – Правда, у девушек нынче не принято слишком долго носить траур.

– Да, это был мой отец, – призналась Анна.

– Боже! – воскликнула дама и в знак сочувствия даже прищелкнула языком. – Что ж, в такое тяжелое время приобрести собаку действительно хорошая идея. Присутствие в доме щенка прекрасно отвлекает от печальных мыслей.

Анна до конца не понимала, как Мартину это удалось, но спустя десять минут они вместе с миссис Ховард-Бленкинсоп уже двигались по улице, направляясь к старому дому в Грандже, каким-то образом отделавшись от юной хозяйки собачьего питомника и даже ничего у нее не купив. Миссис Ховард-Бленкинсоп оказалась человеком словоохотливым, и когда они достигли ворот домовладения, Анна уже довольно много знала о кризисе в сельском хозяйстве, причудах местного викария и даже об упрямстве покойного полковника Ховард-Бленкинсопа. И абсолютно ничего об отеле «Пендлбери».

Гостям предложили остаться на чай в старом, но при этом довольно комфортабельном доме, оказавшемся внутри примерно таким, каким Анна себе и представляла. За исключением гравюр Уистлера, которые Анна никак не ожидала здесь увидеть и которые, на ее взгляд, стоили больше, чем все это домовладение. После чая хозяйка отвела гостей в беседку, чтобы они могли подышать свежим воздухом и полюбоваться красотой уже клонившегося к закату августовского вечера. К этому времени Анна почувствовала, что они с Мартином уже наладили приятельские отношения с миссис Ховард-Бленкинсоп, и решила поговорить о наболевшем.