Ночи Клеопатры. Магия любви - Татьяна Вяземская

Она ожидала, что он повторит подводящую итог фразу еще раз или хотя бы поинтересуется, поняла она или нет. Но Цезарь, видимо, счел тему закрытой и перевел разговор на какую-то другую тему.

Много позже, путешествуя по Нилу, Клеопатра спросит у своего возлюбленного, почему он тогда не окончил разговор вопросом «ты поняла?» – как, к примеру, всегда делал ее отец.

– Зачем? – удивился Цезарь. – Если я тебе что-то говорю, предполагается, что ты меня понимаешь. Если ты не в состоянии уразуметь настолько элементарных вещей – какой смысл тебе что-либо объяснять?

Гражданская война тем временем продолжалась. Огорченный поражением на море (несмотря на то что флагманский корабль потонул, римский флот все же одержал победу, причем довольно ощутимую, потопив более трети кораблей Птолемея) юный царь нанес несколько неожиданных ударов. Они были отбиты, но легионы Цезаря понесли серьезные потери. Может, не слишком и серьезные, но по крайней мере более заметные, чем рассчитывал Цезарь.

– Пора браться за дело самому, – бурчал он. – Но для начала подождем, пока меня перестанет штивать.

– Перестанет – что?

– Штивать. Качать, то есть. Это слово используют моряки.

В дни болезни он стал употреблять в разговоре много неизвестных Клеопатре слов из лексикона солдат и моряков. Книжная девочка, изучавшая латынь по трактатам философов и произведениям поэтов, вдруг обнаружила, что язык, который она считала красивым, но несколько скучноватым, зализанным, что ли, приобретает «вкус», становится живым, пускай более корявым, пускай более грязным, но живым, выпуклым.

Память у нее была великолепная, и буквально через несколько дней она применила несколько «изученных» выражений в разговоре с Цезарем.

Римлянин смеялся долго и громко, потом вздохнул:

– Ну, вот, испортил ребенка. Твоя латынь была так хороша! Впрочем, меня оправдывает только то, что площадной брани я тебя не обучил.

– Научи! – тут же вцепилась в него Клеопатра. – Ну, пожалуйста!

– Зачем? Я не стану говорить тебе, что женщине, хоть молодой, хоть старой, браниться не к лицу; иной раз просто по-другому не получается. Но объясни мне, для чего тебе это нужно? Все твои подданные говорят либо по-египетски, либо по-гречески. Из всех римлян ты общаешься только со мной и с моими командирами, которых я ругаю сам и уступать тебе это удовольствие не собираюсь. Если ты отправишься в Рим, там эти слова лучше не использовать.

– Научи!

Он усмехнулся.

– Я не говорю «нет». Как только ты аргументированно мне объяснишь, для чего тебе это, я сразу выполню твою просьбу.

Она подумала пару мгновений.

– Знаешь, знания, как говорится, кушать не просят. И никогда не можешь предугадать, какие знания и в какой момент тебе понадобятся. Только продолжая обучаться, человек остается человеком, а не…

– Довольно, – рассмеялся Юлий. – Ты умеешь быть очень убедительной. Я так понимаю, что это школа александрийских мудрецов? Правда, не уверен, что твои учителя обрадовались бы, узнай они, на что ты тратишь приобретенные с их помощью навыки риторики. Обещай только, что не станешь пробовать новые, гм, приобретенные навыки в беседе со своими учителями.

– Объясни мне, почему ты не приказал казнить Арсиною. Она даже не под стражей!

Младшая сестра сегодня с утра явилась во дворец, наговорила гадостей придворным и с победным видом удалилась.

Если бы у нее были развязаны руки, Клеопатра приказала бы задержать сестру. Но Цезарь еще тогда, когда Арсиноя была доставлена в обмен на Птолемея, настоятельно просил, чтобы младшая царевна оставалась на свободе. Свобода, конечно, была относительной, дворец Арсинои охраняли римские легионеры (Руфрий выделял для этого самых проверенных ветеранов и еще тех солдат, которые совсем недавно женились – Цезарь поощрял браки своих солдат с местными девушками, считая, что это сильнее привяжет солдат к этому городу), а когда она выходила из дворца, за ней по пятам следовали соглядатаи, не слишком-то и прячась. Попробуй она покинуть городские пределы, была бы немедленно схвачена, но в пределах города девушка могла ходить где угодно.

Вот она и ходила.

За десять дней до этого она посетила сестру и попыталась наговорить гадостей ей, но ее миссия окончилась не слишком-то успешно: Клеопатра попросту не стала слушать. После первых же произнесенных сестрой слов она подскочила и вмазала крепким кулачком по породистому носу, так похожему на ее собственный. Пошла кровь, и Арсиноя моментально ретировалась.

Говорили, что после этого она четыре дня не выходила из своих покоев, пока не спала опухоль, но Клеопатру это как-то не интересовало.

И вот сегодня – новая попытка. Причем весьма разумная: не станет же царскую сестру, да и вообще – женщину, бить Аполлодор или тот же Диокл.

Арсиноя – как змея, думала Клеопатра. Ей обязательно надо кого-то ужалить, иначе отравится собственным ядом.

– Почему Арсиноя на свободе? – повторила она свой вопрос.

Цезарь, что-то в этот момент записывавший, поднял голову.

– Потому что я хочу покончить с этой войной раз и навсегда.

Клеопатра свела брови в одну линию. Связи между этими двумя событиями она не видела.

– Может, объяснишь все-таки?

Юлий покачал головой.

– Давай рассуждать вместе. Чего больше всего хочет твоя сестра?

– Занять мое место, – буркнула Клеопатра. И на троне, и в постели Цезаря, но говорить Юлию об этом она не станет: предполагается, что о попытках Арсинои влезть в койку Цезаря ей неизвестно.

– Что ей для этого надо?

– Прикончить меня.

– Ну, допустим, прикончить тебя сама она не сможет, иначе давно попыталась бы это сделать. Идеальный вариант – если ты погибнешь… сама собой. Она истеричка и дура, но – не идиотка. Она, возможно, даже знает, что ты – фараон. Что ей еще нужно?

– Выйти замуж за Птолемея. Кажется, она хочет этого не только из-за власти.

Цезарь удовлетворенно кивнул.

– Что она станет делать для этого?

– Помогать Птолемею. Но как?

– Что бы ты делала на ее месте, попади тебе в руки какая-то ценная информация?

– Постаралась бы передать ее как можно быстрее. Но какая ценная инфо… Погоди, за ней же следят.

– Да, это было непросто, – самодовольно улыбнулся Цезарь. – Но чем сложнее задача, тем интереснее ее решать. Многоходовки, дорогая моя, многоходовки – единственный способ борьбы с политическими противниками. Ведь многие не видят или не желают видеть дальше собственного носа.

– Ты…

– Постарался, чтобы ей попала в руки информация, которую она сочтет чрезвычайно важной. И что самое главное, которую сочтет важной ваш общий брат. Мне нужно, чтобы он на время отвел свои основные силы, и он сделает это. А я нанесу удар. А потом нанесу второй, и с этим идиотизмом будет покончено.