Алиса и Диана в темной Руси - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова

ночь почитать «Колобок», «Теремок» и «Репку»! – прорычала Алиса.

– А можно я сразу повешусь?

– Нет!

– Почему?

– Потому что мама Инна повесится без тебя. А нам еще надо Сказочнице помочь, пошли!

Алиса вытолкала сестру из избы и ласково спросила у старушки:

– А давайте, бабушка, мы за вас попишем, а вы нам продиктуете.

«Божий одуванчик» попробовала посмотреть на милую девочку, и из ее глаз потекли слезы счастья.

– Но скажите, – продолжала напирать ученица. – Ведь всё, что в вашей книге написано – народное. Вы собирательница мифов и легенд?

– Нет, детонька, я сама придумываю сказки. Всё народное – мое. Ну, посудите, сказка «Иван-царевич и серый волк» разве могла сразу всему народу в головы вселиться?

Девочки живо представили, как миллионы Иванов-царевичей и серых волков лезут в головы миллионам пашущих землю крестьян, и рассмеялись:

– Нет!

– Да, любой текст имеет автора.

– А-а-а! Но как так? Значит, ты сидишь в Заболотье, а твои сказки гуляют у нас – в реальном мире?

– А то я у вас не живу! – начала раздражаться старушка. – Вот чем ваша мать занята? Сидит и мои сказки строчит, думая, что высшие силы ей диктуют. А вот и нет, я ей (то есть сама себе) нашептываю.

– Ты наша мама тут? Такая неказистая и сморщенная? – удивилась Алиса. – А мы тут тоже бабки?

– Не я ваша мать! А вас тут бабками нет и быть не может. Иначе б вы сюда не попали.

– Ладно, давайте дело делать и домой, – Диану не очень-то интересовало ее сказочное происхождение, ей и кошачья жизнь до сих пор комом в горле стояла. – Пойдемте в дом писать письмена ваши заветные, духовные!

– Не ёрничай! – одернула ее старшенькая.

Тут вернулся ворон Тимофей, который покинул компанию ненадолго, чтобы осмотреть окрестности. И, важно расхаживая по хвощам и плаунам, пробурчал:

– Писать за бабусю мелким шрифтом – оно-то, конечно, можно, но нужно ли? Опять же время потратите, состаритесь, умрете. В Мгачах вас обыщутся, не найдут! Есть способ получше. Там, за Бриллиантовыми горами бьет источник с живой водой. А сбегайте-ка вы туда, наберите водицы, дайте Сказочнице ее испить, она и протрезвеет, то есть прозреет.

Идея ворона очень понравилась девицам, тем более что им очень захотелось потрогать бриллианты своими руками.

– Алиса вытащила буханку хлеба, шмат сала из рюкзака, незаметно положила съестное на ступеньку рядом со старушкой и зашипела на сестру:

– Пойдем!

Сестры поспешили навстречу бриллиантам, а Сказочница долго и счастливо махала им рукой наудачу. Чернокрылый друг показывал дорогу. А хвощи и плауны сменились зарослями папоротника.

– Надо было прибраться у бабульки, – вздохнула Диана, еле поспевая за сестрицей, она, как бывшая кошка, не любила спешить.

– Некогда! Потом, когда вернемся, – отрубила тринадцатилетняя командирша.

А в воздухе запахло побоищем и небо, раскачиваясь и хлюпая тучами, затянуло свою длинную-длинную песню, которая мучила юных путешественниц всю дорогу туда и обратно, не прерываясь ни на секунду, рассказывая былину за былиной: «А Добрыня своей матушки не слушался. Как он едет далече во чисто поле, на тую на гору Сорочинскую, потоптал он младых змеенышей, ай выручил он полонов да русских…»

Глава 4. Криксы-Вараксы

Девчушки всё шли и шли, подгоняемые вороном. Вскоре сказочное Заболотье подмяло под себя папоротники и захлюпало под ногами болотцами, мягкими кочками, замелькало коряжистыми деревьями, заморгало глазами Болотников, ждущих с нетерпением, когда путницы оступятся и увязнут в зеленой жиже.

– Не глазейте по сторонам! – советовал подружкам Тимоша.

И сестры не глазели. Вдруг они услышали детский плач. Плач нарастал, превращался в истерический рев и вопли. Девушки переглянулись и поспешили на помощь к дитяти – совсем в другую сторону, налево. И тут кочки закончились. Дитя ревело всё жалостней, но нянек и несчастную сиротинушку разделяло болото, похожее на озеро. Глаза Болотников в воде хищно поблескивали. Сахалинки ни за что бы не догадались, что мохнатые кучи, еле-еле выступающие из воды (то ли пни, а то ли кочки) – это одни из самых нехороших водяных духов, которые жаждут новых утопленниц, дабы превратить их в Русалок. А малыш на другом берегу захлебывался от плача.

– Надо плыть! – решила Алиса.

– Не надо! – каркнула птица.

– Пусть ревет, – повела носом Дина. – Пойдемте отсюда.

– Вы оба бесчувственные остолопы! – сделала вывод семиклассница, передала рюкзак третьекласснице и прыгнула в воду.

Она попробовала плыть, но у нее не получилось. Кочки-Болотники подкрались поближе к жертве и стали ждать. Девочка тонула, махала руками и захлебывалась. Дитя перестало плакать, будто замерло, ожидая, что будет дальше. Ворон спохватился и сел на склонившуюся над водой тонкую осинку. Динка догадалась, наклонила дерево еще ниже, прямо на голову сестры:

– Хватайся, дура! – закричала она.

И дура, не будь дурой, ухватилась. Вылезла кое-как. Мокрая, зеленая, в тине.

– Русалка чистой воды! – обошел ее со всех сторон ворон.

Болотники разочарованно расползлись по своим местам-засадам. Детский плач возобновился с новой силой, но уже зловеще и угрожающе. Сестры поежились.

– Бежим! – крикнула младшенькая.

И они побежали. Плач, казалось, поскакал за ними следом. Он возникал то слева, то справа, то сзади, а потом и вовсе прочно засел впереди. И всё это вкупе с тем, что небо продолжало бубнить свои былины.

– Жуть! – твердили сестренки.

Но надо было спешить туда, куда указывал черный пернатый друг. Вдруг плач закончился, и девочки чуть не споткнулись о сидящего во мху голенького малыша. Он агукал, улыбался и жевал траву-мураву.

– Какой милый! – воскликнула Алиса.

Диана наклонилась над карапузом, понюхала его и отшатнулась:

– Пусть сидит, уходим! – она потянула Алису подальше от малыша.

Девоньки убегали, оглядываясь, а дитя разозлилось, раскраснелось, потом почернело и превратилось в мерзкое создание, похожее на отвратную ляльку-кровопийцу из фильма ужасов. Адова кукла взлетела в воздух и зависла над людьми, капризно хихикая:

– Крикса-плакса, Варакса-пустомеля! Крикса-плакса, Варакса-пустомеля!

– Ах, Крикса-Варакса! Как же я не вспомнил про него? – поразился Тимофей своей забывчивости. – Идем, идем дальше, не смотрите на него, девоньки, а то он в душу к вам поселится, и будете вопить с утра до ночи.

– Как Алиска в детстве? – хмыкнула Дианка, наслышанная о младенческих истериках сестры.

– Как я в детстве? Мои вопли? – тринадцатилетняя барышня нахмурила лоб, подумала секунду-другую, остановилась, подняла руки к летающему над ней уродцу и крикнула громко-громко. – Крикса-Варакса, изыди! Крикса-Варакса, изыди! Крикса-Варакса, изыди!

И вдруг случилось чудо: из Алискиной души вырвалось существо, похожее на малышку, но со страшной мордой, и полетело в объятия к Криксе-Вараксе. Жуткие младенцы обнялись и запричитали хором:

– Крикса-плакса, Варакса-пустомеля! Крикса-плакса, Варакса-пустомеля!

– Ну, слава богу! – вздохнула Диана и проделала то, что категорически