Алиса и Диана в темной Руси - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова

Сердце стучало у обеих. Момент встречи так волнителен! Целая буря мыслей промелькнула в детских головах за этот короткий путь.

– Родители уж и не ждут нас живыми?

– Не ждут.

– А во-о-он и наш огород.

– Дед Иван копает картошку.

Дед всё ближе. Девичьи сердца стучат все сильнее: «Бух! Бух! Бух!» – так и стремятся выскочить наружу.

– Дед, как же я соскучилась по тебе! – заорала Алиса и сбила старого с ног.

Неожиданно для малышки дедушка забранился:

– Совсем что ли? Полчаса не прошло, как виделись! Где лопата, засранка?

– Там, наверное, у тоннеля, – растерянно пробормотала внучка.

– А это еще кто? – грозно рявкнул Ивашка, показывая на младшенькую.

Ворон же предусмотрительно полетел в лес залечивать раны, подальше от семейного скандала.

Алиса грудью закрыла сестру от гнева деда:

– Диана. Наша Дина.

Дед Иван встал, чертыхаясь отряхнулся, хромая добрался до Дины, внимательно осмотрел ее лысую голову и нахмурился:

– Где ты эту вшивую откопала?

– В тоннеле. В нашей геологоразведочной шахте.

У Дианы не дрогнул ни один мускул – она привыкла в кошачьем теле терпеть всяческие унижения. Дед схватил за руки сестренок и шумно поволок их во двор.

Мама Инна медленно оторвала свой взгляд от лесных грибов, которые она перебирала и чистила ножом.

– Мама! – закричала Алиса и кинулась на мать.

Рука у Инны дрогнула, нож выпал из рук, потому что последняя оставшаяся в живых дочь летела прямо на него. Мама нахмурилась, ей жуть как не понравилось, что дочка ушла на сопку в школьной форме, а вернулась в каком-то дурацком ветхом платье. Хорошо хоть портфель не потеряла. Но зато притащила к дому вшивую подружку в таком же дурацком платье. Мать хотела было ругаться, но не позволила себе этого при чужих. Поэтому лишь устало процедила:

– Пойдемте есть! В хате всё и расскажешь.

– Мам, а сколько времени меня не было? – спросила старшая у порога.

– Не знаю, и полчаса не прошло.

Сестры молча переглянулись и зашли внутрь. А в хате отлеживалась баба Валя, которая на том конце огорода неловко упала на ведро с картошкой. Пришлось старушке подняться и потчевать семью да гостью. Бабка тоже бурчала про себя, досадуя на внучку:

«Вот засранка! Всяких вшивых в дом тянет».

Пока семья обедала, дед душой болел за свою лопату, мама за пропавшую школьную форму, а бабушка терла ушибленный зад и принципиально не садилась на него, а ела стоя. Когда ложки перестали греметь, Алиса встала и сказала, показывая на сестру:

– Прошу любить и жаловать, это наша пропавшая Диана!

Инна внимательно рассмотрела черты лица приблудшего дитятки, опознала их и грохнулась в обморок. Валентина Николаевна решилась-таки сесть на попу. А Иван Вавилович открыл рот и на какое-то время забыл про лопату. Потом снова вспомнил:

– Ты мне зубы не заговаривай, куда лопату подевала?

Пока вся семья расслабилась, «а дед как был дураком так им и остался – на него внимания можно не обращать», старшенькая рассказала все их похождения от начала до конца. Диана очень неловко себя чувствовала за столом, она вроде бы и хотела потереться о ноги всех присутствующих, но понимала, что пришлась не ко двору. Пока Алисонька рассказывала про их с сестрой длинный путь, мать немного пришла в себя и всё смотрела на лицо младшей дочери. Сердце у Инны стучало, всё это казалось ей невероятным. Хоть она и узнала родные черты, но страх во второй раз потерять дочь был сильнее ее:

«Я сейчас обниму эту кроху, но тут же придет родная мать девочки и заберет ее домой!»

Слишком желанный «пряник» – вновь обрести Диану, но ужас потерять желаемое рос прямо на глазах:

– В каком доме она живет? Пойдем ее отведем.

– Мама! Ни в каком. Это моя сестра Диана. Пойми ты это, наконец!

Я не буду вам рассказывать подробности дальнейших событий. Лопату нашли, а кошку обыскались. Впрочем, поплакали по кошмарно привязчивой кошаре, да и забыли. Но, прожив впятером неделю, Инна Ивановна нашла в себе силы дойти до местного участкового и выпытала у него информацию о том, что в поселке ни один ребенок не пропал. Затем она поехала в райцентр и выяснила, что девочка, похожая на Диану из дома не убегала. А потом мама села в поезд и доехала до милиции города Южно-Сахалинска. Пересмотрела там фотографии всех потерянных детей. Нет, Дину никто не искал. Дальше ехать было некуда. Остров. Инна снова села в поезд и тук-тук-тук – стучало ее сердце всю дорогу.

«Дочь, – плакала мать. – Моя дочь вернулась!»

Встреча была незабываемой. Мать крутила на руках свою младшенькую и рыдала от счастья. Позвонили папе. Тот тут же прилетел. Он узнал дочь. Хотя… Сомневается до сих пор. Вот спросите его!

– Ай, просто две школьные формы ему покупать накладно! – шептала родным Алиса. – А он Динку любит. Я знаю.

Прилетел из леса Тимофей. Поселился на чердаке. Через два дня там же поселил подругу. И на время забыл про своих хозяек. Да и им пока что было не до него.

Все взрослые в семье понимали, что удочерить Диану просто так не получится. Версия с темной Русью покажется безумной и милиции, и органам опеки. Нужна была легенда. И легенду придумали: нашу золушку семь лет держала взаперти баба Дуся – местная ведьма.

– Вон, посмотрите, довела, проклятая, ребенка до вшей! Пришлось обрить.

– Пишите заявление на бабу Дусю, – сказал ошарашенный участковый.

– Э-э нет, сами пишите, товарищ Дунаевский! Наложит ведьма тяжкие проклятия на нашу семью, так мы и вымрем все!

– Не, я не буду, и на меня проклятия наложит, и я вымру! – испугался поселковый милиционер.

Вот так Диана и осталась жить в родной семье на законных основаниях. А свидетельство о рождении у нее уже было – мать его сохранила, ведь ждала, надеялась, верила. Алиса учила сестру всему-всему, даже гулять не ходила. А в школе Диночка пошла в первый класс. И никто над переростком не смеялся. Весь поселок благоговейно шушукался:

– Рабыня бабы Дуси. Надо же, вернулась в свою семью!

Ведьму Дусю обходили теперь стороной за тридцать три километра. И не догадывались, что настоящая ведьма – это наша баба Валя, то есть баба Яга. Ха-ха!

Дед Иван простил Алису и вплотную занялся ее воспитанием. А вот Диану жалел, боялся хлопать ее по попе. Поэтому у Алисы всё равно было много претензий к родному деду. Скрашивало ситуацию только одно: внучка уже твердо знала, что дед у нее самодур, причем от рождения!

Со временем Диана перестала читать мысли других