Сестры. Очерк жизни сестер-подвижниц Анисии, Матроны и Агафии, подвизавшихся и почивших в селе Ялтуново Шацкого района Рязанской епархии. - Иаков Тупиков

двадцатый, а также и на полгода со дня преставления. В эти дни верующие собирались в доме почившего или у самих сестёр и молились о его упокоении. Собирались как в самый день памяти, так и вечером накануне, что и поныне в Шацке и его окрестностях соблюдается как традиция.

Забота сестёр о нуждающихся проявлялась и в попечении о болящих. В: Шацком районе, как упоминалось выше, находится больница для психически нездоровых людей. В годы советской власти она была размещена на территории Успенской Вышенской пустыни, где находится, увы, и по сей день. Мать Анисия говорила про это поруганное святое место, что Бог попустил подобное по грехам народа. «За беззакония людей не пощажу Своей святыни», — приводила при этом старица слова Господа.

Условия содержания больных из-за недостаточного финансирования и непригодности помещений были крайне плохими. Многие из врачей и обслуживающего персонала пытались улучшить положение своих пациентов. Большинство из их подопечных не могли ухаживать за собой сами и, помимо болезни, страдали часто от холода и голода.

Сестры, пока были помоложе, приезжали на Вышу и привозили для больных продукты и те вещи, которые появлялись у них в доме. С ними ездили и по их благословению оказывали такую же помощь и все верующие округи. Бывало, что на Пасху, на другие праздники или в обычные дни в больницу привозили целые мешки яиц, блинов, овощей, соленых грибов и разных других подарков. Близкие к старицам люди исполняли это послушание как завет. Для многих это стало обычной и регулярной обязанностью милосердия, исполнение которой считалось у них естественным и простым делом.

В этой больнице тайно и явно подвизалось множество праведников, заключенных туда властями за исповедание веры. Подвиг таких людей был чрезвычайно труден. Находясь среди больных, многие из подвижников принимали на себя юродство и несли его до конца жизни в безвестности и вдали от мира. Сестры часто говорили:

— Раньше на Выше был монастырь, а теперь Выша — выше монастыря.

Одной женщине, желавшей посмотреть на тайных подвижников, живших в больнице, мать Агафия сказала, что их искать не надо, они себя скрывают, но тут же предсказала, что Господь исполнит ее желание. Эта женщина часто бывала на Выше. Она, как и другие верующие, привозила больным продукты и вещи. В следующий же ее приезд в больницу к ней подошел один из ее обитателей и, отозвав в сторону, показал огромный крест, висевший у него на груди под одеждой. Этот незнакомый «больной» сказал ей в тот раз о самом для нее сокровенном, о том, что мог ему открыть только один Господь.

Из известных подвижников, заключенных в то время в Вышенской больнице, упомянем о троих. Первыми двумя были: иеромонах Никифор и раб Божий Михаил. Михаил был из ученых. В свое время он пришел к Богу и решил посвятить Ему жизнь, за что был признан властями невменяемым и заключен в больницу. О третьем праведнике, чья жизнь была поистине святой, необходимо рассказать подробнее.

Звали его отец Ефрем. Имея монашеский постриг и сан диакона, он подвизался одно время в Глинской пустыне, из которой ушел в 1954 году, за шесть лет до ее закрытия. Еще в монастыре он принял на себя юродство, которого не оставлял до конца жизни. Уже в Глинской пустыне отец Ефрем прославился своими дарованиями от Бога. Был он прозорлив и имел благодатную непрестанную молитву. Молился праведник всегда со слезами и умилением. Его многие любили и чтили как подвижника. Известно, что в шестидесятые годы иеродиакон Ефрем находился уже на Выше. В 1967 году он был, как вспоминают, заключен в буйное отделение, хотя не имел по внешнему поведению ничего общего с подобными больными. Его кроткий и смиренный нрав всех поражал. Те продукты, которые присылали ему знакомые из Таганрога, где праведник подвизался в юности, он раздавал больным. Однажды присланный ему круг сыра отец Ефрем разрезал на несколько частей, одна из которых была явно больше остальных.

На вопрос одной девицы из обслуживающего персонала, кому он определил этот большой кусок, отец Ефрем, назвав фамилию больного, ответил:

— А это Суханову, он меня вчера стукнул.

Бывало, что врачи наедине по полдня беседовали с ним, поражаясь глубиной суждений и прозорливостью праведника. Слова отца Ефрема производили на слушающих неизгладимое впечатление, так что многие и из начальства удивлялись, беседуя с ним. Все ночи подвижник проводил в молитве. Зная Святое Евангелие наизусть, он читал его, оставаясь один, так, что при этом слезы лились из его глаз целыми потоками. Как в монастыре, так и в больнице отец Ефрем предсказывал многим будущее. Однажды, гуляя по территории лечебницы, он подозвал одну верующую и сказал, что сейчас Закон Божий презирают, а придет время, когда его будут преподавать в школах.

Отца Ефрема вывезли из Вышенской больницы. Причиной тому было поведение духовных чад подвижника, приезжавших к нему из разных мест. Они стояли часами под окнами палаты, в которой он жил, пели и молились, невзирая ни на мороз, ни на запреты властей. Увезли праведника в семидесятые годы куда-то под Рязань, где он и окончил свой жизненный путь.

Сестры любили и почитали отца Ефрема: во всех домах верующих, окормлявшихся у них, как и в собственном их доме, висели в рамочках его фотографии.

Доброе и теплое отношение матушек распространялось на всех, кто в простоте сердца жил и трудился ради Бога. Такие люди были близки девицам именно по причине своей простоты и искренности. Эти качества сестры очень ценили в ближних. Интересно, что и сами старицы не считали себя за людей особенных. Они причисляли себя к рабам Божиим, преданным Ему и по мере сил Ему служащим. Упоминая о подобных людях, Анисия, Матрона и Агафия называли их простыми, говоря и о себе, что и они простые, в отличие от живущих лукаво, изобретающих разные способы брать от жизни побольше и существовать только для себя. Каждая из сестёр с первого взгляда узнавала человека и видела его таким, каков он есть на самом деле. Скрыть свою сущность от них было невозможно. При этом матушки не нуждались в общении или в каком-либо предварительном знакомстве с вновь увиденным человеком. Бывало, уже с первого полувзгляда они давали понять, что знают, кто