Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детская литература » Детская проза » Где твой дом? - Любовь Воронкова

Где твой дом? - Любовь Воронкова

Читать онлайн Где твой дом? - Любовь Воронкова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 38
Перейти на страницу:

Он снял свою белую полотняную кепку, провел рукой по густым влажным волосам, стараясь успокоиться.

— Эх, Вера! А я-то на тебя — как на каменную стену… Смотри-ка, стадо-то какое — ай-яй-яй! Эти в крови, те как пеплом посыпаны. Да что с тобой: видишь, что у тебя творится, или нет?

— Вижу.

— И тебе все равно? Как же ты с таким-то стадом свои обязательства выполнишь? Позор один, и все! Один только позор — и тебе, и мне, и совхозу. Вот и все, что я вижу.

— И все? — Вера подняла на него глаза, и Савелий Петрович оторопел: неодолимая ненависть глядела на него из этих больших, потемневших глаз. — И все?! — повторила Вера и шагнула к нему, будто собираясь размахнуться и ударить его.

Директор попятился.

— Вера, что с тобой, в самом деле? Ты что?..

— А почему это вы мне говорите «ты»? — Вера не спускала с него своего тяжелого взгляда. — Во-первых, мне не девять лет, из детства давно вышла. А во-вторых, я — знатный человек меня знают во всей области. А вы кто такой? Кто про вас знает-то? А все-таки я вам «вы» говорю. А вы мне — «ты». Почему это, а?

— Вера, Вера, что с… да разве в этом сейчас дело? Ну хорошо, если хочешь… если надо — я буду тебе «вы» говорить!

— Вот и говорите.

— Насколько я знаю, ссоры еще никогда ничему не помогали, — вмешался Никанор Васильевич.

— Ладно! — Директор нахмурился, голос его стал резким и грубым. — Ну, так вот, извольте, Вера Антоновна, хоть вы и знатный человек, ответить своему директору — думаете вы свои обязательства выполнять или нет?

— Нет.

— Это почему же, по-зволь-те у-знать?

— А потому, что я их уже провалила.

Она резко повернулась и ушла, глубоко вдавливая в мокрую отмель каблуки тяжелых сапог. Вся ее крупная фигура — руки в карманы, платок на затылке, пряди волос по ветру — была исполнена равнодушия и безнадежности.

Савелий Петрович чуть не ослеп от ярости. Расталкивая уток, попадавшихся под ноги, он круто зашагал к машине.

— Чертова девка! Зазналась. Выгоню к черту из совхоза! Кому это, к черту, такие работники нужны! Обленилась, подстилка сгнила — переменить руки отсохли. Утки сожрали друг друга. К чертям тебя с твоей знатностью…

Оставив Никанора Васильевича на птичнике, Каштанов бросился к машине. Всю дорогу он ворчал и ругался:

— О кормах и то не позаботилась. Привыкла, что люди за нее думают. Аспергилёз развела. А? Позор!.. К Колокольцевой заедем, — хмуро сказал он шоферу, — посмотрим, как там… что за «маяки».

— Да уж правда, носимся мы много с этой Верой, — подхватил шофер. — Первую птицу — ей. Все условия — ей. А вот ты попробуй, как все люди — и хорошая тут, скажем к примеру, утка, и плохая. А ведь другие, конечно, и обижаются. С них тоже требуется план. А если, к примеру, у нас в автобазе один шофер на новенькой ездит, а другой на рухляди волочится, — так как же он может равняться, если он эту свою рухлядь ремонтирует без конца?

Савелий Петрович хмуро молчал. Он никак не мог пережить удара, полученного от Веры. Как могло случиться? Кто недосмотрел, кто упустил?

Хотелось кого-то обвинить, с кого-то потребовать ответа. Но — он понимал — все его обвинения бумерангом обращались прежде всего на него самого. Отправил Никанора Васильевича на курсы повышения квалификации — не надо было отпускать. Понадеялся на Пожарова — не надо было надеяться: он еще молодой работник. Занялся осушением болота — не надо было только этим заниматься целый месяц, так что даже и к Вере заглянуть было некогда.

Но Вера-то, Вера! Что с ней-то сделалось? Почему она молчала, почему не била тревогу, не звала на помощь? Ведь ей-то он больше, чем себе, доверял. А она что? Покатилось дело под гору, а она, вместо того чтобы зубы сжать, да упереться, да подставить горб, чтобы воз не упал, махнула на все рукой — пускай катится. Разве так настоящие работники делают?!

В эту минуту, а может, и не только в эту, Каштанов никак не мог представить себе, что Вера не только работница, но и человек, что у нее могут быть не только срывы в работе, но и сердечные печали, когда не хватает ни физических, ни душевных сил противостоять неудачам и руки опускаются. И если не подоспеет никто в эту тяжелую минуту, не поможет, не подставит свое плечо, чтобы дать передохнуть человеку, то воз и покатится под гору, как покатился он у Веры.

«Много на себя взяла! — бранился он про себя. — «Я» да «я»! «Фотографируйте меня с утками»! Мания величия одолела. Медаль получила и думает, можно не работать…»

Девчонки — Руфа и Аня Горкина, — дежурившие на птичнике, всполошились, увидев директорскую машину. Аня замерла у корморезки с охапкой зелени в руках. Но Руфа тотчас овладела собой и вышла навстречу директору, незаметно окинув взглядом свой утиный участок.

Тишина, полуденное сияние озера, мирное лепетанье уток, белизна утиного стада, заполнившего берег, девчушка с русыми косами в голубом аккуратном комбинезончике, спокойно вышедшая ему навстречу, — все это немного смирило возмущенную душу Каштанова. Сверкнув глазами по сторонам — здесь Женя или нет? — Савелий Петрович, приподняв кепку, поздоровался с Руфой.

— Как дела у вас? — спросил он и тотчас отметил про себя, что ему и в голову не пришло сказать Руфе «ты», хотя она ему в дочери годится.

— У нас все благополучно пока, Савелий Петрович, — почтительно, но с достоинством ответила Руфа низким спокойным голосом, — отходов нет… Кроме тех утят, с черными пупками.

— Тот отход не считается. — Савелий Петрович неспешно направился к берегу. — Покажите мне своих белобоких. Они, кажется, и в самом деле у вас белобокие.

Руфа чуть-чуть порозовела:

— А как же, Савелий Петрович! Они и должны быть белобокими.

— Не всегда так бывает… Как с кормами?

— До новых утят хватит.

— А комбикорм?

— И комбикорма хватит.

— Вам, что же, отдельно комбикорма привезли?

— Да нет, не привозили… — Руфа зарумянилась еще больше, — мы сами на завод съездили. Попросили. Как услышали, что завод на ремонт остановить собираются, так скорей и поехали.

— Пожаров, что ли, помог?

— Нет, мы сами…

— Где же вы машину взяли? Наши-то в разгоне были. Да и не помню, чтобы я вам машину давал.

— А мы в райкоме комсомола попросили. Наши все заняты были — тогда я в райком поехала, ребята помогли.

Савелий Петрович искоса взглянул на нее.

— Оперативно. Вы поехали, а как же птичник? Оставили на кого?

— Как — на кого? — удивилась Руфа, — Нас же шесть человек. Кто хотите остаться может.

— А корма?

— Так что ж? И корма каждая из нас может составить. У нас незаменимых нет.

Савелий Петрович усмехнулся, покачал головой:

— Видно, мне у вас, Руфа, придется поучиться организации дела. У меня вот так не выходит.

Под навесом затарахтела корморезка — Аня Горкина пришла в себя и взялась за работу. Утки понемногу вылезали из воды и медленно, вперевалку, начинали подвигаться к кормушкам. Некоторые уже стояли у кормушек и, вытянув шеи, негромко спрашивали, когда им дадут поесть.

— Сейчас, сейчас, — ответила им Руфа, — видите, товарищ директор приехал.

— У вас общий язык, как я посмотрю. — Савелий Петрович не удержался от улыбки.

— А как же, — серьезно ответила Руфа, — они все понимают.

Эта девчушка ему положительно нравилась. И что же, в конце концов, сердиться на нее? Женя сама не маленькая, и если решила остаться на птичнике, то смешно винить в этом Руфу.

— Скоро сдавать будете?

Руфа тревожно встрепенулась:

— Как — сдавать? Куда?

— Как это — куда? Ведь им около месяца, насколько я понимаю?

— Через два дня месяц, — все так же тревожно насторожившись, ответила Руфа, — только зачем же нам их сдавать? Кому?

— Кому? Вере… Впрочем, у нее свои… — Директор поморщился, вспомнив о Вере и об ее утках. — Сейчас Поля бригаду собрала. Вот ей и передадите.

Руфа упрямо покачала головой.

— Нет. Мы никому их не отдадим. Мы их до конца растить будем.

Незаметно подошла рыженькая Аня и встала, настороженно прислушиваясь. Потом появилась Клава Сухарева с мрачно насупленными светлыми бровями. Директор оглянулся на них — вон как взъерошились.

— Да что вы, порядков не знаете, что ли? — с досадой сказал он. — Ведь вам известно, что одна бригада выращивает уток до месячного возраста, а после месячного — передают другой бригаде. В первый раз слышите, что ли? Азбуку вам читать?

— Мы знаем порядки, — спокойно, с достоинством ответила Руфа, и директору стало не по себе оттого, что он повысил голос, — только мы считаем, что эти порядки неправильные.

— То есть как? — вспыхнул Каштанов, но тут же сдержался. — Кто же это вам сказал?

— Мы сами так решили, — все так же спокойно продолжала Руфа, хотя от волнения красные пятна пошли у нее по лицу. — Мы, наша бригада, будем растить своих уток до самого последнего дня. До того дня, когда их надо будет… сдавать государству. И в другую бригаду мы их ни за что не отдадим.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 38
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Где твой дом? - Любовь Воронкова торрент бесплатно.
Комментарии