Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

Кажется, Архип прав, и я испытываю к ней что-то.

Раньше просто нравилось троллить её и когда она бесится, но теперь я как больной слюни пускаю при виде неё и хочу узнать вкус её губ.

Перевернулся на спину и выдохнул.

Пора с этим завязывать. Мне нельзя к ней подходить и трогать её. Иначе я вовсе с ума сойду, а ещё спалюсь как младшеклассник. Не хочу, чтобы надо мной ржали все.

Это просто наваждение нелепое какое-то. Не может она мне нравиться. Не может!

Но осознание, что подходить к ней больше нельзя, дало и новую мысль — что мне будет трудно это сделать.

Я подсел…

Только Катя меня не переваривает, от поцелуев бежит как от огня и боится.

До сих пор стоит в ушах её фраза — я боюсь тебя.

Которая по необъяснимым причинам причиняла мне боль…

— Да, а потом мы ещё уток кормили, помнишь?

— Ага, скормили им полбатона! — смеялся я, вспоминая тот день рождения в этом самом кафе.

Я и мама сидели за столиком у окна и болтали. Как хорошо, что она прилетела!

Мы говорили о гимназии, об отце и нашей группе. Только с мамой так легко. Отец всё чаще рычит и приказывает, хоть и любит меня — я это понимаю.

— Ром, я… Хотела тебе кое-что рассказать, — смущённо улыбнулась мама и гялнула на меня.

Я смотрел на неё в ожидании продолжения.

— У тебя появится брат или сестра, — сказала она. — Мы с Джоном ждём малыша.

Фу мля. Невольно сморщился.

Начинается…

— Ты не рад? — огорчилась мама, уловив, конечно, мою смену настроения.

— Да нет, мам, — покачал я головой. Ну не люблю я детей — так и не мне их нянькать. Пусть рожают хоть футбольную команду — это их дело. Но всё же что-то такое царапнуло сердце. Я больше не буду единственным сыном у мамы… Но я понимаю, что у неё теперь другой муж, и ей хочется построить с ним свою семью, раз уж наша не сложилась. Я постараюсь это принять, а сейчас не огорчать маму своей кислой миной. — Я пока не понимаю, как к этому относиться, если честно. Но ты сама рада?

— Конечно, — ответила она. — Ты у меня вырос. А так хочется снова подержать на руках лялечку от любимого мужчины.

— Ну фу, ма… — отмахнулся я. — Гадость же! Я рад, что ты рада, но давай без этих вот соплей.

— А между прочим, — хмыкнула она. — Эти самые «сопли» скоро появятся и в твоей жизни. Ты ведь у меня уже вон какой жених!

— Да прекрати, ма! — нахмурился я. — На фига мне оно надо? Живу себе спокойно.

— И нет девочки?

— Какой еще девочки?

— Ну как — какой? — округлила она глаза. — Любимой, конечно.

Задумался. Почему-то всплыл образ Рыжей.

Да ну на фиг!

Изыди!

Уйди из моей головы, зараза!

— Нет у меня никакой… девочки…

Мой взгляд зацепился за уже реальный облик заучки. Романова шла практически под руку с Поповым ко входу в кафе.

Она пришла сюда с ним?

Она С НИМ?

За несколько секунд они дошли до двери, а я совершил разбег от спокойного зайчика до бешеного кровожадного медведя…

Они вошли в кафе и сразу увидели меня. Её голубые глаза встретились с моими. На лице Заучки отразилась то ли злоба, то ли брезгливость, то ли страх.

Ага, я — противный, значит, а с ним по кафе ходит?

Очень мило.

Грудь болела так, словно в неё наживую гвозди забивали.

Сердце стучало как бешеное.

Это же неправильно. Почему Катя с ним?

Ну почему?

Сейчас они сядут напротив нас и будут ворковать?

Пусть только протянет свою лапу к ней или поцелует…

Тогда я за себя не отвечаю. Скину эту падаль в речку, да и всё.

С другой стороны, почему она не может ни с кем ходить? Рыжая не моя жена.

Откуда вообще эти дурацкие мысли о том, что она не имеет права с ним ходить?

Мне должно быть фиолетово.

Но мне красно.

Виду красный цвет тряпки перед быком, роль которой исполнял Попов.

Я ведь не предъявлял свои права на неё.

А хотел бы?

Даже и не знаю.

Ну вот, в голову полезли ещё более дурацкие мысли.

Может, я скоро и жениться захочу?

Сарказм, конечно.

Попов тоже обернулся, увидел меня и нахмурился.

«Парочка» стала шушукаться. Романова что-то шепнула Попову и потянула его за руку, которую мне так нереально сильно хотелось ему оторвать. Считаю, что без одной руки ему будет лучше.

Они ушли, а я сидел и смотрел в пустую вазочку от мороженого. Этот прекрасный вечер с мамой, какой выдаётся так редко и ещё не скоро повторится снова, был безнадёжно испорчен.

— Ром, — услышал я голос мамы как в тумане. — Ты меня совсем не слушаешь. Что у тебя с лицом?

— А… — свёл я брови вместе, пытаясь угомонить эту дикую боль в груди. — Извини, я… задумался.

— А с лицом что? — изогнула одну бровь мама.

— А что с ним?

— У тебя такое выражение было, будто ты прямо сейчас на кусочки кого-то изорвёшь, — сказала негромко мама. Да, иногда моя сила, и даже дурь, с мозгом расходятся. Мне нельзя терять над собой контроль. Иначе я могу наломать не только дров, но и чужих костей… — Сын, держи себя в руках, прошу.

Я лишь сжал губы плотнее.

Не объяснять же ей всю ту вьюгу, что бушует сейчас внутри меня? Да и не поймёт она. У неё с Джоном всё прекрасно.

— Этот парень тебя как-то задевает? Кажется, это с ним ты на линейке