Черненко - Виктор Прибытков

При Брежневе практически все высшее партийное и государственное руководство получило золотые медали «Серп и Молот», а многие стали и дважды Героями Социалистического Труда. А любимец Леонида Ильича первый секретарь Компартии Казахстана Кунаев был удостоен этого звания трижды. Существовало даже неписаное правило: к шестидесятилетию — звание Героя. В Политбюро только Горбачев не имел этого звания — не потому, что не заслуживал или скромничал, а просто «не дорос»: шестьдесят ему исполнилось, когда партию вовсю громили изнутри и снаружи, и до полного ее уничтожения оставалось всего несколько месяцев. Ну а что же Черненко?

Помню, как все сотрудники, работавшие под началом Константина Устиновича, с искренней радостью восприняли в 1976 году известие о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда за успешную подготовку и проведение XXV съезда партии. Все были уверены: заслужил! А потом были еще две медали «Серп и Молот», которыми награждался он, к сожалению, по уже обкатанному сценарию — одна была вручена в связи с семидесятилетним юбилеем в 1981 году, другая — через три года, в обычный день рождения в 1984 году, когда Черненко уже был генсеком.

Стоит ли в этом случае повторяться, что такие «звезды» не красят высоких руководителей и не делают им чести?

Глава шестая

Страницы личной жизни

Почему сибиряки не мерзнут. Надежный тыл. О подарках, подношениях и Щелокове. Посетители и просьбы. Как поднимали «Спартак». Охота или неволя? Пропавший Горбачев. «Так победим!»

Глядя на Константина Устиновича, я почему-то часто вспоминал одну давнюю шутку. Речь в ней идет о таком почти легендарном и широко известном свойстве сибиряков, как их «морозостойкость». Как говорят балагуры, больших секретов здесь нет: сибиряки не мерзнут в самую лютую стужу, потому что они тепло одеваются. В этой шутке, которую не раз приходилось слышать от тех, кто родился и вырос в Сибири, видится не только здоровый сибирский юмор, но и некоторая снисходительность жителей сурового края к тем, кто привык к жизни в тепличных условиях и поэтому склонен к легкомысленному поведению. То, что допустимо на «материке», в Сибири не прощается. В этой истине берет начало одно из важнейших качеств сибиряков, которое помогает им преодолевать житейские трудности, связанные с суровыми климатическими условиями края, — основательность.

Основательность эта, которая проявлялась и в большом, и в малом — от решения государственных вопросов до бытовых проблем, — была, пожалуй, главной характерной чертой Константина Устиновича. Она и позволила ему создать в ЦК стройную систему аппаратной работы, которая действовала как хороший часовой механизм, без малейших изъянов. Впрочем, и все другие дела, за которые он брался, отличали продуманность и последовательность.

Сибирским здоровьем в свои зрелые годы Черненко, увы, не отличался — растратил его за время многолетней работы на пределе человеческих сил, без полноценного сна и необходимого отдыха. Но все основные качества, свойственные сибирякам — порядочность, доверие к людям, неторопливость, — в его характере проявлялись на каждом шагу. Меня он всегда удивлял какой-то особой житейской мудростью, присущей людям, не понаслышке знающим, почем фунт лиха. Он обладал той неспешной рассудительностью, которую можно приобрести только в самой гуще народной жизни, общаясь с простыми людьми, среди которых не особенно почитаются философские умствования, а высший смысл жизни видится в том, чтобы сеять хлеб, растить детей и иметь прочную крышу над головой.

Мне казалось, что именно из самых глубин народной жизни берут начало и другие качества Черненко, которые замечали в нем окружающие. На мой взгляд, жила в нем здоровая крестьянская жилка, которая проявлялась в его нелюбви к необдуманным действиям. Даже когда он находился на самом высоком партийном посту, его никогда не покидали сомнения и осторожность, стремление перестраховаться, чтобы не загубить решение того или иного важного вопроса. Речь здесь идет, естественно, только об интересах дела, поскольку Константин Устинович каких-либо меркантильных или иных «попутных» целей никогда не преследовал.

Что вызывало особенно глубокое уважение к Черненко, так это его бережное и заботливое отношение к жене Анне Дмитриевне и семье. Принято считать, что семья — тыл. Прямо скажу: я мало кого знал в своей жизни, кто имел бы такой крепкий тыл, какой был у Черненко. В семье царили любовь и полное взаимопонимание, которые, насколько я знаю, сопровождали всю сорокалетнюю супружескую жизнь Анны Дмитриевны и Константина Устиновича.

Первый брак у Черненко не задался. Ему было 33 года, когда он повстречал Анну Дмитриевну, которая работала в Москве, в наркомате заготовок. Между ними завязалась крепкая дружба, и вскоре они поженились.

Что касается детей Анны Дмитриевны и Константина Устиновича, первое, что хотелось бы отметить, — это то, что вели они себя достойно и не позволяли вольностей, подобных тем, какие так часто и вызывающе демонстрируют теперь отпрыски высокопоставленных вельмож, так называемая «золотая молодежь». Хотя справедливости ради следует отметить, что стремление детей крупных партийных и государственных руководителей, как теперь говорят, к «гламурной» жизни нередко проявлялось и в советское время. Как бы то ни было, дочь Черненко Елена и его сын Владимир отличались скромностью и не кичились своим происхождением.

Елена Константиновна Черненко, историк по образованию, долгое время работала в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма. В ее облике не было ничего кричащего, вызывающего, надменного. Она была проста в общении, довольно скромно одевалась. Вообще, ей всегда и во всем было свойственно чувство меры. Уйдя на пенсию, она целиком отдала себя заботе о здоровье матери, Анны Дмитриевны.

Сын Владимир Константинович после окончания ВГИКа длительное время работал помощником председателя Госкино СССР, затем был переведен на должность заместителя начальника управления Госкомитета. Те работники, которые долгие годы соприкасались с ним по службе, отзывались о нем с уважением, говорили как о добром, уравновешенном и скромном человеке, знающем свое дело специалисте. После упразднения Госкино СССР Владимир Константинович работал в фирмах, связанных с производством кинофильмов, был некоторое время безработным и умер от острой сердечной недостаточности, не дожив до пятидесяти пяти лет.

При жизни Константина Устиновича Анна Дмитриевна была для него надежной опорой и как бы цементировала в семье все отношения, умело сглаживая возникающие противоречия и недоразумения. Это ведь только говорится, что если хочешь оберечь своих близких от лишних волнений, оставляй все свои служебные проблемы на работе и не неси их в дом. Но разве мыслимо следовать таким советам, если эти проблемы не оставляют человека 24 часа в сутки? Мудрая и добрая женщина, Анна Дмитриевна прекрасно понимала, какой тяжелый груз нес на своих плечах ее супруг, и, как могла, старалась облегчить эту ношу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});