Елена Прекрасная - Виорэль Михайлович Ломов

– Вообще-то это болеро, – сказала Елена и, перехватив инициативу, запела по-испански:

– Besame, besame mucho, / Como si fuera esta noche la ultima vez. / Besame, besame mucho, / Que tengo miedo tenerte, y perderte despues.

– Забойно поешь. Чего б тебе в «Голос» не податься?

– Составь протекцию. Аксюте с Градским напой.

– Да они, как услышат, и так повернутся! Алексей бы, точно, повернулся.

– Не подначивай, тетушка!

На следующий день в конференц-зале состоялась презентация работ Алексея под названием «Женщины на грани нервного срыва». Зрители, ожидая зрелища в жанре ню, а то и клубнички послаще, а кое-кто еще подогретый и воспоминаниями об одноименном фильме знаменитого испанского режиссера Педро Альмодовара, в котором жены, мужья, любовницы и любовники переплелись под таким острым соусом, что напоминали скорее не испанское блюдо, а спагетти, забили зал до отказа.

Фотохудожник выступил с часовой лекцией о великих фотографах прошлого, признанных мастерах портрета. Показал на экране фотографии великих политиков, писателей, ученых, артистов. Одно лишь перечисление имен мастеров, снимавших Герцена, Россини, Бакунина, королеву Елизавету, Альбера Камю, Сальвадора Дали, Модильяни, Альберта Эйнштейна, Эрнесто Че Гевара, Вивьен Ли, Коко Шанель и других знаменитостей – Сергей Левицкий, Надар, Артур Сасс, Альберто Корда, Джон Кобал, Сэм Шоу, Максим Дмитриев, Робер Дуано, Сесил Бетон, Нина Лин – впечатлило даже знатоков и мастеров кино- и фотоискусства, кинооператоров и фоторепортеров, которых среди присутствующих было немало. Елена с удивлением, радостью и поминутно возраставшей гордостью смотрела, как тепло принимают Алексея виртуозы киноиндустрии. Похоже, его имя было хорошо известно в их среде.

Портреты, выполненные Алексеем, были просмотрены с воодушевлением. Конечно же, зрителей чрезвычайно впечатлили обнаженные женские тела на грани нервного срыва, что было естественно, поскольку в зале присутствовали в основном люди искусства, хорошо знающие эту грань и всё, что за ней. Популярный режиссер Адам Райский, известный эпатажными сценами, балансирующими на грани эротики, после просмотра встал и сказал:

– Думаю, выскажу общее впечатление. Фото достойны Vogue, а некоторые и разворота Playboy. Фактура потрясающая! А кто Нефертити? Рядом со мной сидит юное создание, точь-в-точь она. – Райский указал мизинцем на Елену. – Это ваша модель?

– Похожа? – хотел уклониться Алексей от ответа, но Елена встала и громко произнесла:

– Да. Это я! Хороша?

Ответ девушки сорвал аплодисменты собравшихся. Явственно прозвучала реплика:

– Запал! Запал Адам на Еву!

Не меньший интерес вызвали у зрителей ответы фотохудожника на вопросы, иногда с подковыркой от молодых, еще мало проявивших себя в культуре людей. Подкупало, что Алексей рассказывал о мастерах без лишнего придыхания и особого пиетета, а как о своих коллегах и добрых знакомых, уснащая речь интересными подробностями их жизни и творчества, практически не известных присутствующим.

– Алексей! – звучно спросила яркая дама, явно ведущая актриса не самого захудалого театра. А может, и корреспондент областной газеты. Кто их знает, этих вопрошающих женщин? – В чем главный творческий секрет фотохудожника? Ваш секрет? – И так жадно вперила в стройного молодого человека свой ясный взор, что всем стало ясно, чего она хочет.

Алексей не остался в долгу:

– Фотомастера имеете вы в виду? Конечно же, подбор модели. Это гораздо важнее, чем даже подбор полового партнера. Ведь в портрете, даже ню, главное не тело, а душа, не партнерство, а сотворчество. Конечно же, модель надо любить, но любить как созидательницу прекрасного. И как мне кажется, не для Vogue или разворота Playboy, хотя и туда почту за честь попасть. А еще – нужен третий…

– Ага, всё-таки треугольник? – сообразила дама. – Чтоб страсти кипели?

– Да. Третья – Муза! Но кроме этого есть еще пара секретов. – Алексей явно уводил разговор со скользкой темы. – Позволю перефразировать классика. Фото – та же добыча радия. / В грамм добыча, в годы труды. / Нащелкать единого фото ради / Тысячи тонн сплошной лабуды. В поисках ракурса, освещения, цвета, колорита, композиции надо не лениться снимать и снимать. Не вылезать из художественных музеев и галерей. Портреты и скульптуры подскажут, как меньше делать лабуды, имея в руках два фантастических орудия: Photoshop и Corel Painter. И снимать надо только красивое, а для этого надо увидеть в земном ангельское. И еще раз скажу: модель надо любить.

– А если десятки моделей? Сотни? Всех любить? – не унималась дама.

– Всех без исключения, – улыбнулся Алексей.

– А что самое сложное в вашей работе? – задал разумный вопрос начинающий фотограф.

– Поймать момент. Не внешний. А внутренний. Услышать толчок сердца: вот оно, щелкай! Как правило, всегда опаздываешь. Но фальц-старт еще хуже. А еще увидеть образ задолго до того, как появится модель, – Алексей посмотрел на Елену. – Он мучает, не отпускает, не дает уснуть…

Обалдемон!

После душноватой презентации публика повалила на свежий воздух – поостыть, выпить и закусить под черным мерцающим небом взморья. Отдыхающим открыли объятия кафе на площадке перед главным корпусом санатория, кафе на пляже и скрытый в бамбуковой рощице «Хуторок». Туда и повели организаторы вечера Алексея и тех, кто был с ним, а также самых уважаемых гостей санатория, в том числе Адама Райского, яркую даму, охочую до незамедлительных ответов молодых людей, и дюжину известных и неизвестных деятелей искусства. За минуту, пока взрослые шли к месту заслуженного застолья, они едва не оглохли от воплей аниматоров и детворы, победно завершавших на асфальте игру в пионербол.

Ничто не беспокоило отдыхающих посетителей «Хуторка». Разве невидимый комар прожужжит над ухом да укусит в щиколотку – совсем как укор совести подступит к сердцу, а уколет что-то там в голове.

За столиком с Алексеем расположились Кольгрима с Еленой, Адам Райский, яркая дама, назвавшаяся Каролиной, и начинающий фотограф Миша. Тот, как банный лист, прилепился сначала к Алексею, расспрашивая его о тонкостях работы с моделями, а потом к Елене, тут же предложив ей сняться в сессии ню.

– Что, прямо здесь? – спросила Елена.

– Нет, зачем же, тут народ.

Чтоб юноша отвязался, Лена поцеловала Алексея в щечку, и Миша, похоже, аргумент понял.

Каролина объяснила, что ее имя означает «королева», а Райский компетентно заявил, что Адам – это человек из глины, самый первый из людей – «первочеловек», и что имя это носят только великие люди. Елена проиллюстрировала мысль режиссера, назвав экономиста Адама Смита и поэта Адама Мицкевича, начинающий фотограф вспомнил певца Сальватора Адамо, а Кольгрима добавила туда же еще всестороннего деятеля Адама Черторижского и невезучего автомобилиста Адама Козлевича, владельца «Антилопы-Гну».

– Еще у меня семь приятелей в Израиле, и все, как один, Адамы, – сказала тетушка. – А там они