Колыбельная для эльфа - Ольга Хрипина-Головня

— Видимо, это и есть та шкура, за которой неудачно охотился Аппра. — сказал тогда Мориан, глядя, как ма-а, аккуратно схватив малыша за шкирку зубами, деловито вышагивает обратно в лес. Ма-а обернулась, смерила эльфа долгим, немигающим взглядом, фыркнула, что можно было расценивать и как смешок, и как недовольство, и скрылась.

Суна старалась не смотреть в сторону эльфа. Ей не хотелось больше говорить с Морианом, слышать его и видеть, потому что невозможно находиться рядом с мужчиной, который на твоих глазах отсекает руки и головы так легко и непринужденно, словно нарезает лук.

Несколько раз она порывалась попросить Вихря ускакать как можно дальше, но каждый раз останавливала себя. Будь даже дорога абсолютно безопасной — она ее не знала.

Можно было бы вернуться и купить карту, но Суна знала, что не простит себе, если из-за ее заминки Целительница умрет.

Оставалось стиснуть зубы и ехать позади Мориана и Елайи.

Позади убийцы, чудовища. И полукровки, которая как ни в чем ни бывало беседовала с ним.

— Я не хотел

Амарисуна зажмурилсь, прогоняя из головы воспоминание.

Было что-то еще.

Суна никак не могла оформить свои ощущения в одно целое, связное, что пояснило бы ей, что именно так ее смущает.

Холодок, смутно знакомый, когда уже встречаемый ей холодок, что, казалось, исходил от эльфа, если подойти к нему близко-близко.

Но Суна никак не могла вспомнить, что именно это означает.

Задумавшись, девушка не заметила, как отстала, и Мориан с Елайей скрылись за поворотом. Почти тотчас послышалось конское ржание и громкие, недовольные голоса.

— Вихрь, давай-ка, прибавь шагу, — Амарисуна положила руку на холку Вихря.

Единорог резво дернулся вперед, повернул и остановился позади Мориана и Елайи, что стояли напротив группы из десяти эльфов. Впереди тех, верхом на рыжей как огонь лошади, сидел высокий, статный черноволосый мужчина, рядом ним, на гнедой, — женщина, с удивительно красивым лицом, чьи тонкие черты никак не сочетались с тяжелым, недобрым взглядом.

Эльфы были вооружены — за спинами висели луки и колчаны со стрелами, а кое у кого и боевые шесты, на бедрах — ножны с мечами. Увидев Суну, черноволосый эльф поднял левую ладонь. Вгляделся в ответный жест Целительницы и почему-то шумно выдохнул.

"Поздоровался Морианом, — догадалась Суна. — И увидел клеймо на его ладони. Ну конечно, как Мориан — гордый Мориан — мог спрятать клеймо? Замотать руку тряпицей хотя бы. Он специально это делает?". Девушка поравняла Вихря рядом с Дахо.

— Суна, это тиа Суарэна, Имань и его дочь — Эсвиэль, — нарушила возникшую паузу Елайя. Щеки Амарисуны почему-то вспыхнули. Наверное, все дело было во взглядах тиа и его дочери. Один изучающий, с тщательно скрываемым удивлением, второй — холодный, не мигающий, презрительный.

— Я Амарисуна Ноэйл, Целительница из Андагриэль, это я послала вестника, — размеренно ответила Суна. И посмотрела в глаза Эсвиэль. Девушка отвела взгляд.

— Я удивлен, — голос у Иманя был низкий, красивый. — Сколько я, вернее, моя дочь, получали вести из города — в них никогда не было и намека на те неприятности, которые там творятся. Я назначу нового… как они говорят? Главу? Мои Стражи разберутся с тем разбоем, что там происходит

— Не боишься ли, что твои Стражи нарушат Закон в ходе разбора? — раздался голос Мориана, в котором звучал сарказм.

— Не Изгнаннику говорить мне об этом, — резко оборвал эльфа Имань. — Тебя вообще не должно быть рядом с эльфийскими землями. Изменник, ты не умер от позора, когда тебе ставили клеймо, ты смеешь показывать его мне, тиа! Ты не можешь, не смеешь говорить со мной в таком тоне, ты, прОклятый!

Мориан помолчал, глядя Правителю в глаза. Тот сжал в руках поводья так, что побелели костяшки, и отвел взгляд.

Некоторые Стражи нервно потянулись к оружию, но их руки остановились, так и не коснувшись рукоятей.

— Не тебе судить, что я могу, — ответил, наконец, Мориан тихо.

— Не смотри на мое клеймо, — продолжил он, — посмотри вокруг и прислушайся. Эта земля все еще считается твоей, и те, кто живет в ней — под твоей защитой. Ни один Закон и ни одни слова не должны оставлять эту землю врагам.

— Разве у наших земель есть враги? — приподняла тонкую бровь Эсвиеэль.

Мориан тронул поводья, и эльфы расступились, пропуская Смешинку.

— А вы думаете, никто не захочет получить власть и богатые земли в свои руки? — бросил он через плечо. Елайя сложила ладони, прощаясь, и направила Дахо следом. Суне ничего не оставалось, как тоже спешно распрощаться, пряча стыдливо глаза, и легонько ударить Вихря пятками по бокам.

— Ты мне еще ударь, — отозвался Вихрь глухо, к вящему удовольствию Иманя, — и я тебя отвезу до ближайших кустов, скинуть головой вниз.

— Целительница… — мелодичным голосом окликнула ее Эсвиеэль, — а куда ты, если это не тайна, держишь путь?

— В Умбариэль, Тиа — Суна сунула под морду Вихрю, изобразившему резкий наклон вниз, кулак.

— Равновесие держи, — щелкнул зубами в ответ единорог.

— Как ты смел?! — поравняла Амарисуна Вихря рядом со Смешинкой. Щеки эльфийки горели.

— Смел что? — равнодушно отозвался Мориан.

— Смел так вести себя с тиа?! Ты, заклейменный, посмел обвинять их в чем-то?! Ты посмел подставить меня, твое поведение — это и мой позор тоже! Я, я Целительница Андагриэль слушала все это и не велела тебе замолчать! Позор мне, позор моей тиа…

Эльфийка прижала ладони к щекам. Мориан повернул к ней лицо и слабо усмехнулся.

— Милая моя Амарисуна, ответь: если Тиа Имань и Эсвиэль так сильны, горды и мудры, то отчего же они не смогли посмотреть мне в глаза? Что мешало им приказать Стражам убрать с дороги недостойного, оскорбившего их?

Девушка промолчала, только гневно сверкнула глазами в ответ.

— А ведь я видел, — задумчиво отозвался единорог.

— Видел что? — вскинул брови эльф.

— Как Стражи смотрели на тебя. Будто увидели…

— Кого? — встряла в разговор Елайя. Вихрь тряхнул гривой.

— Тень. Воспоминание.

— Что за враги угрожают эльфийским землям? — спросила Суна угрюмо.

Мужчина скосил на нее глаза.

— А как ты думаешь? Если мы и дальше будем держаться в стороне от всех дел, то рано или поздно кто-нибудь обязательно решит проверить, так ли мы сильны, как прежде. И обнаружит горстку отчаянных воинов Клана и абсолютно не приспособленный к защите, вырождающийся род. Нас перебьют, а на могилы положат свитки этого глупого Закона. Хотел бы я знать, кто его принял.

— Да провались ты под землю! — не выдержала Амарисуна и ударила Вихря пятками, посылая вперед.