Летопись - Смбат Спарапет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Принцем Антиохии стал Бэмунд из рода первых Бэмундов. Как было уже упомянуто, когда в город вошли крестоносцы, Горпаран осадил город и притеснил их; христианское войско, страшась голода, ибо они и до этого нуждались в продовольствии, решило просить у неверующих гарантии в безопасности, оставить город и возвратиться в свои страны.
Тогда чудотворитель бог, который всегда делает невозможное возможным, проявил свое милосердие, оценив их страдания. И вот снизошел святой апостол Петрос, который явился некоему богопочтенному крестоносцу, бедному дьякону, и сказал: «Вот (копье), которым пронзили нашего Христа нечестивые евреи. Копье находится у алтаря церкви в кладовой. Извлеките (его) и с ним выступите в бой против неверных, и вы победите». Это сновидение повторялось три раза. Ибо кто поверит бедному, что бы он ни сказал. И вот три раза пришел и рассказал об этом Гофреду (Гундуфрэ) и Бэмунду и всем князьям. Они начали молиться, а затем открыли указанное место и там обнаружили святое оружие, чему весьма обрадовались.
Иноземцы отправили гонцов, чтобы известить о выступлении в бой, князья (крестоносцев) ответили: «Можете завтра же начать сражение».
На следующий день Бэмунд выступил с 15000 всадников и 170000 пехотинцев. С ними было оружие Христа. А войско иноземцев от края до края застлало лик земли, двигаясь 15 рядами. Граф Санджил, приняв оружие Христа, выступил навстречу Курапалату и Горпарану. На левом крыле возвышался, подобный льву, Танкри, а с правой — венгерский граф Роберт. Гундуфрэ и Бэмунд стали против плотных рядов бесчисленной армии иноземцев. Христиане, повсеместно молясь о помощи божьей, уверенно выступили против иноземцев.
С верой и бога и с помощью божьей (крестоносцы) напали на врага и, как пламя сжигает камыши, огнем и мечом истребили армию иноземцев, обратив их в бегство. Страна наполнилась трупами, устали руки воинов от истребления врагов. Они уложили свыше 300000 пехотинцев. Захватили множество коней, мулов и оружия. Завладев большой добычей, они с радостью и весельем возвратились в Антиохию[238].
В 549 году армянского летоисчисления (1100) крестоносцы со своим войском двинулись на святой город Иерусалим. По пути в Иерусалим на них напали войска иноземцев и вступили с ними в сражение. Когда они дошли до Арки, там произошла великая битва между ними. В этом бою победу одержали франки, которые захватили Арку и истребили там большее количество неверующих. Они дошли до врат Иерусалима. В течение шести дней длилось сражение. В результате франки притесняли жителей города.
В то время в городе находился святой армянский патриарх Григор Вкаясер. Иноземцы хотели убить его. Но бог спас его от их рук. Христианское войско с боем ворвалось в город, где Гундуфрэ взял меч Веспиана и со своим войском напал на иноверцев, истребив у храма 66000 человек. И таким образом освободился святой город Иерусалим[239] от податей нечестивым.
В том же году собрались многочисленные войска из Египта, Нопика, из всех стран Эфиопии вплоть до Индии в количестве 300000 человек и стали наступать на Иерусалим. Когда о том узнали христиане, устрашились и не осмелились выступить против. Они сделали это с целью: ибо если (те) войной не смогут противостоять (им), то бегством возвратятся в страну свою. Они встретились у моря с египетским султаном, который, узрев христианское войско, напал на него. Произошла страшная битва. В этом бою франки одержали победу. Нопикане и другие обратились в бегство, (крестоносцы) истребили их, как овец. Те, которые бежали, были сброшены в море, и свыше 100000 человек утонуло. После чего христиане с победой и большой добычей радостно возвратились в Иерусалим. В том же году Григор Курапалат, сын Васака, внук Хасана из рода Пахлавуни, брат армянского католикоса Тер-Барсега, с востока со своим войском выступил на деревню, которую называли Кагзван. Ночью (он) внезапно напал на турок и беспощадно истребил их, остальных обратил в бегство и с большой победой возвратился в город Ани. На обратном пути, когда Григор спокойно возвращался домой, один из арабов, притаившийся за деревом, своей стрелой попал в рот ему и повалил на землю. И так отдал богу душу великий Григор. Смерть Григора причинила огромное горе всей области Ширака.
Тогда же умер великий армянский князь Константин, сын Рубена, оставив после себя двух сыновей — Тороса[240] и Левона[241]. Он был из князей армянского багратидского царя Гагика, сына Ашота, как об этом указывалось выше» После смерти царя Гагика он дошел до горы Тавр и смело завладел большей частью Тавра и многими крепостями и областями, которые были захвачены мусульманами. Перед тем, как он (Константин) скончался, произошло удивительное явление: возник огонь в комнате слуг в крепости Вахка[242] и унес серебряную чашу в другой конец комнаты. Говорили, что это злое предвещание смерти Константина.
В этом же году Константин добрым исповедованием удалился и лоно Христа, и похоронили его в святом монастыре Касталона... Да помилует его бог.
В том же году с божьей помощью в стране стало обильно с продуктами, люди и животные насытились.
Тогда пришел в филиппинскую Кесарию с войском великий дук Гундуфрэ. Навстречу ему вышли тачикские князья, с ложной любезностью преподнесли яства. Он и те, кто были с ними, сидели и ели, не подозревая, что в еде яд. Спусти несколько дней умер Гундуфрэ[243]. Вместе с ним погибло 40 человек. Иго похоронили в святом городе Иерусалиме перед Голгофой. Вначале на его место назначили сира Танкри, ибо он находился там, но затем пригласили Балдуина[244], брата Гундуфрэ, и передали ему Иерусалим. А Танкри удалился в Антиохию к своему дяде по матери Бэмунду.
В это время в Марате[245], который по соглашению должны были отдать франкам, правил князь князей Татул[246], назначенный по приказу греческого императора Алексея. Граф Антиохии Бэмунд и племянник его Ричард замыслили захватить Марат, чтобы отнять его у греческого императора. Войной они не смогли отторгнуть город у храброго Татула, который по национальности был армянин. В то время явился Данишман[247], владетель Себастии, и повел наступление на Мелитинэ, и хотел войной захватить город. Градоначальник его Гавриил обратился к Бэмунду:
