Идеальная жена - Виктория Александер

У Сабрины упало сердце. Поиски золота были сомнительным и, возможно, опасным делом. Если Мэтту действительно не нужны деньги, то зачем он будет помогать ей? А без Мэтта она не знала, как справиться с Николасом.

— Хорошо, — медленно произнесла она, — я понимаю, почему ты не хочешь участвовать в этом. Но я все равно ценю твое…

— Подожди, Бри. — Мэтт наклонился к ней и взял ее за руки. — Я вовсе не говорил, что не приму участия. Просто деньги сами по себе мало что значат. Но жизнь последнее время стала ужасающе скучной, и то, что ты предлагаешь, звучит заманчиво. — Его глаза весело блеснули. — Неужели ты подумала, что я упущу случай снова поработать со старым партнером?

Обрадованная, Сабрина, подавив желание броситься ему на шею, ответила улыбкой. Оставалось убедить еще одного человека, но она не знала, как к этому подступиться, и даже не знала, когда скажет Николасу о золоте. С каждым днем они приближались к Египту, приближались к сокровищам. И скоро наступит день, когда она должна будет открыть мужу хотя бы одну из своих тайн.

— Скажи мне вот что, Бри. У тебя сейчас богатый муж. Почему же ты беспокоишься о деньгах?

Она освободила руку и откинулась на стуле.

— Мэтт, ты помнишь, когда мы встретились, я старалась превратить жалкую толпу крестьян и рыбаков в сплоченную группу контрабандистов. Ты знаешь, что Джек практически ничего мне не оставил. Только драгоценности, дом в Лондоне и кучу долгов.

Она смотрела куда-то вдаль, в давно прошедшие годы.

— Всю жизнь я думала, что всегда рядом будет кто-то, кто позаботится обо мне. И даже рассчитывала на это. Сначала, после смерти родителей, это была бабушка. Потом был Джек, который полагал, что женщина не должна заниматься денежными вопросами. Хотя я давно начала подозревать, что у нас пустые карманы, он не говорил со мной об этом и даже не хотел в этом признаваться. Ему как-то удавалось улаживать все дела.

Когда он умер, я вернулась к бабушке в полной уверенности, что она опять станет заботиться обо мне. Она жила на расстоянии одного дня пути от деревушки, где мы с тобой встретились. Там я жила, молодая вдова с маленьким ребенком и без гроша в кармане, и однажды случайно услышала разговор слуг о том, каким бременем для дома является наше присутствие.

Странно, что я никогда раньше не задумывалась над этим и, вероятно, не видела в своем положении ничего постыдного. Полагаю, большинство женщин и не видят. Но, слушая разговор людей, которые трудились не покладая рук, и зная, что я ничем им не помогаю, я почувствовала себя нахлебницей, мне стало стыдно и немного жалко себя. Ведь известно, — она тихо рассмеялась, — как мало возможностей у порядочной женщины из хорошей семьи обеспечить себя.

Она отхлебнула из кружки и посмотрела Мэтту в глаза.

— Жалость к себе заставила меня принять решение. Я поклялась тогда, что сама буду обеспечивать себя и никогда больше не буду ни от кого зависеть.

Он нахмурился.

— Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

— Когда было рассказывать, Мэтт? Когда мы встретились, ты с большим подозрением относился к титулованной англичанке, предложившей свое участие в контрабанде продовольствия в свою страну. Дорогой мой друг, вопрос о том, почему я занимаюсь этим, никогда не возникал. — Она усмехнулась. — А ты никогда не спрашивал.

Он вертел в руках кружку, избегая ее взгляда.

— Я, конечно, понимаю тебя, но не проще ли и надежнее, если бы я дал тебе деньги в долг?

— Мэтт… — Она рассмеялась, и он удивленно посмотрел на нее. — Боюсь, ты совсем не слушал меня. Я должна это сделать сама, как мне приходилось и раньше. Мне не нужны твои деньги. Но тогда мне нужна была твоя помощь, и признаюсь, она нужна мне сейчас. Кроме того… — Сабрина снисходительно улыбнулась, — если тебе было скучно вести респектабельный образ жизни, то мне трудно даже описать, как я жила. Я жила тихо и степенно, постоянно контролируя свое поведение и делая только то, что считалось приличным. Я так безупречно вела себя, что мой дорогой муж находит меня скучной и унылой.

Как только эти слова сорвались с ее губ, Сабрина поняла, что она сказала, и ее глаза расширились от ужаса. У нее был собственный кодекс чести, и, несмотря на сложность отношений с Николасом, он подсказывал ей, что есть вещи, которые должны оставаться только между мужем и женой.

На лице Мэтта расплылась широкая улыбка.

— Он еще совсем тебя не знает?

— Подозреваю, что начинает узнавать.

Мэтт быстрым взглядом смерил ее с головы до ног.

— И что он сказал об этом очаровательном, но явно неприличном наряде, который ты носишь?

— Знаешь, это очень странно, — задумчиво сказала Сабрина. — Я ожидала, что он потребует, чтобы я тотчас же переоделась, а он отделался всего лишь небрежным комплиментом.

Мэтт удивился, но ничего не сказал.

— Как бы там ни было, — она вскочила со стула и закружилась по каюте, — это такое удовольствие снова носить эту одежду.

Он улыбнулся, глядя на нее.

— Прежде чем ты слишком увлечешься своей непозволительной свободой, может, мы поговорим о золоте? По-моему, Египет очень большая страна.

Сабрина резко остановилась, ухватившись за стол, чтобы не потерять равновесие.

Эта ребячья выходка была необходима ей, чтобы вернуть радостное возбуждение, которое вызывали в ней поиски золота и предстоящие приключения.

— О, не думаю, что его будет слишком сложно найти. — Сабрина подбежала к саквояжу и опустилась перед ним на колени. Раскрыв его, она достала письмо и торжествующе помахала им. — Ты видишь, Мэтт, у нас есть карта!

Подойдя к столу, она положила перед ним письмо.

— Посмотри. Здесь все подробности, все дороги.

Он взглянул на лежавший перед ним листок и нахмурился.

— Это по-французски.

— Конечно, по-французски. Оно написано одним из офицеров, спрятавших золото. — Она с подозрением покосилась на него. — Разве ты не можешь прочитать? Я думала, твоя мать была француженкой.

— Конечно, могу, — обиделся он. — Просто давно не приходилось. Да я всегда предпочитал память, а не записи. — Он лукаво взглянул на нее. — Особенно по-французски. Я всегда находил, что даже самые невинные слова звучат более… откровенно, когда их произносят по-французски.

— Мэтт! Постарайся быть серьезным и не отвлекайся от дела.

— Ладно, — покорно вздохнул он. — Но я думаю, есть и другие дела, которыми мы могли бы заняться вместе, более интересные, чем это старое письмо.

— Возможно, Мэтт, и более интересные, — проворчала она, не обращая внимания на его намек и сосредоточенно вглядываясь в неразборчивый почерк, — но не такие полезные.