Холодная война - Натан Арчер

Он поговорил с Уэстоном, с пятью-шестью другими старыми приятелями и знакомыми, которые поведали ему о кровавых подробностях неудавшейся облавы, на месте которой остались трупы Бейби, двух ее лакеев и четырех хороших полицейских. Баллистическая экспертиза установила, что один из погибших, Артуро Веласкес, застрелил всех четверых полицейских, но никаких сведений о том, кто прикончил самого убийцу и его друзей, найти не удалось — ни одна пуля не соответствовала оружию из арсенала Шефера или тому, что было обнаружено на месте трагедии.

Бейби и Регги получили по девятимиллиметровой пуле в голову с близкого расстояния, что напоминало казнь, однако такого оружия не было ни у кого из участников этого события, в том числе и у Шефера.

Никто не упоминал известного всем факта, что большинство агентов ФБР вооружено именно девятимиллиметровыми пистолетами.

На месте преступления был обнаружен настоящий погром, но это не походило ни на одну резню, которую оставляли после себя те твари предыдущим летом, — все убийства совершили человеческие существа, а не монстры из внешнего космоса.

Были допрошены те, кто работал в торговавшем комиксами магазине на противоположной от места трагедии стороне улицы. Раше не мог понять, кто из них кто, потому что все они носили имя Джон, но это и не имело значения, поскольку рассказы этих очевидцев совпадали. Они видели мужчин в темных костюмах, но не могли описать ни одного из них, потому что легли на пол, как только началась стрельба, и не поднимались, пока она не прекратилась.

Ни у кого не было никаких соображений о том, куда в этом хаосе мог подеваться Шефер. Когда пальба наконец прекратилась, он просто исчез вместе с людьми в темных костюмах. В лаборатории Раше сказали, что ни одно из пятен крови на месте преступления не было кровью Шефера, там была только кровь троих опознанных убитых. Это означало, что Шефер, вероятнее всего, был жив, когда бесследно испарился.

Раше порадовало это известие — порадовало, но не удивило. Он не был до конца уверен, что Шефера вообще можно убить.

Гораздо меньшее удовольствие доставило ему то обстоятельство, что не осталось ни пятен крови, ни другой, хотя бы крохотной, зацепки, которая могла бы вывести на след мужчин в темных костюмах.

— Федералы, — пробормотал Раше. Каждому известно, что агенты ФБР обычно предпочитают темные костюмы. — Филипс, — решил он.

Едва Уэстон упомянул имя «Филипс», Раше понял, что Шефер снова втянут в какое-то дело с этими тварями, с этими хищниками-садистами из внешнего космоса.

Кто же тогда этот чертов Смитерс? Раше никогда не слыхал о сотруднике ФБР по фамилии Смитерс.

Этот Смитерс и есть его зацепка, его-то и надо искать.

У Раше больше не было свободного доступа к компьютерной системе управления полиции Нью-Йорка, но у его друзей он был, и они рады «продемонстрировать» свою информационную систему заезжему шерифу. В файлах военных ведомств на действительной службе числилось двести двенадцать Смитерсов, Раше с первого взгляда отбраковывал их одного за другим.

Наконец он остановил поиск, потому что совпадение было настолько очевидным, что просматривать данные по остальным Смитерсам больше не было нужды.

«Смитерс, Леонард Э., 34 года, полковник армии США, привлечен для работы в ЦРУ со времен прихода в Белый дом администрации Рейгана, в настоящее время занят выполнением секретного задания. Находится в подчинении генерала Юстаса Филипса».

Филипс. Филипс и Смитерс. Вот она, зацепка.

Был в досье и адрес одного из офисов Смитерса — в центральной части города. Раше решил, что ему, как шерифу из штата Орегон, пора нанести в этот офис визит.

Поймать такси оказалось простым делом — это было одним из удобств, с которыми ему пришлось расстаться, оставив Нью-Йорк. Если потребуется такси в Блюкрике, то приходится звонить на таксомоторную станцию и ждать минут сорок. Там бесполезно стоять на краю тротуара и махать рукой, а об автобусах и подземке нечего и вспоминать.

С другой стороны, в Блюкрике ему не пришлось бы выслушивать водителя-грека, который жаловался, что все винят сербов, тогда как неприятности чинят албанцы. Выскочив из машины на тротуар и войдя в ничем не примечательное офисное здание, он почувствовал настоящее облегчение.

В вестибюле стояла охрана в военной форма, Раше сверкнул своим значком:

— Раше, управление шерифа Блюкрика. Я к полковнику Смитерсу по делу.

— Да, сэр, — сказал охранник, вытаскивая журнал посетителей в грязной голубой обложке из винила. — Помещение три тысячи семьсот десять. Укажите причину визита и распишитесь.

Раше улыбнулся и сделал запись; в графе «причина визита» он нацарапал: «Дать кое-кому пинка под зад».

Охранник либо не стал читать, либо ему было совершенно безразлично: пока Раше шагал по коридору и входил в лифт, он так и не окликнул его.

Раше было бы неприятно узнать, что военные причастны к исчезновению напарника. Брат Шефера много лет назад уже исчез без следа: выполняя какую-то тайную спасательную миссию, он столкнулся с охотниками-пришельцами. Дач потерял весь свой взвод, но сам остался жив, а затем просто исчез. Из официальных ответов на запросы следовало, что Дач, видимо в сотый раз, находится в отлучке в связи с расследованием результатов его миссии военными.

Может быть, командование США получило какой-то намек от пройдох аргентинцев или сальвадорцев и специально устроило исчезновение Дача. Не исключено, что теперь они проделали тот же фокус с Шефером.

Или его втянули во что-то такое, что случилось в свое время с Дачем.

Однако Раше не намерен допустить это, как бы армии США ни хотелось. Да, он обеими руками за сильную армию, но всему есть предел, и полковник Смитерс услышит его мнение на этот счет.

Помещение 3710 оказалось крохотным кабинетом посредине длинного коридора с множеством дверей и окрашенными в тускло-коричневый цвет стенами. Неостекленная грязновато-белая дверь безобразно контрастировала с окраской стен. Раше толкнул ее, и она открылась.

Крупный, коротко подстриженный мужчина в темном костюме сидел на углу стола, прижимая к уху телефонную трубку.

— ... Время первого удара в шесть, — говорил он, когда вошел Раше. — Мы могли бы... — Он замолчал, заметив Раше.

— Полковник Смитерс? — спросил Раше.

— Я перезвоню вам, — сказал Смитерс в трубку. Он положил ее, повернулся к вошедшему и рявкнул: — Кто вы, черт побери?

— Озабоченный налогоплательщик, — ответил Раше. — Найдется минутка?

— Нет, я дьявольски занят. — Он собирался что-то добавить, но Раше опередил его:

— Подумайте, может быть, все же выкроите одну минуту? Это важно.

— Послушайте, мистер, кем бы вы ни были, — ответил Смитерс, — ведь я не вербовщик и не офицер по связям с общественностью. Вам действительно что-то нужно именно от меня?

— Откровенно говоря, да, — ответил Раше. — Мое имя Раше, полковник. Возможно, вы уже догадались, зачем я здесь.

— Нет, я... — начал было Смитерс, но замолчал, затем его тон изменился с раздраженного на неуверенный. — Вы сказали Раше? Детектив Раше?

— Теперь шериф Раше, — ответил бывший детектив, скромно пожав плечами. — Я не хочу создавать вам трудности, полковник. Просто забрел спросить, не расскажете ли вы мне, куда подевался мой старый партнер. Детектив Шефер.

— Убирайтесь отсюда, Раше, — сказал Смитерс, соскочив со стола. — Вы не хотели участвовать в этом деле.

— О, ну не будьте слишком... — Смущенный Раше стал успокаивать приближавшегося к нему Смитерса.

Тот схватил его за плечо и попытался вытолкать из кабинета, и тут бывший детектив показал зубы.

Обычно Раше оставлял крутых парней своему партнеру. Ему нравилось работать в паре с Шефером, кроме всего прочего, еще и потому, что его партнер так хорошо обходился с крутыми. Ростом метр и девяносто пять сантиметров, классический ариец с широкими плечами и железными мускулами, он выглядел высеченной из камня скульптурой, творец которой помешался на бодибилдинге. Шеферу не приходилось драться слишком часто, уже один его вид, как правило, убеждал противников даже не помышлять о победе. И они не ошибались — Шефер был по крайней мере не менее крут, чем выглядел.

Грозный взгляд избавляет от многих ненужных затруднений, а Шефер умел устрашить лучше всех, с кем Раше приходилось иметь дело.

Но сам Раше... Среднего роста, брюшко пошире плеч, костлявые руки да еще обвислые, как у моржа, усы — ни дать ни взять вылитый капитан Кенгуру. Он мог бы запугать кого-то не больше, чем надувные клоуны на тяжелой подставке, с которыми так нравится боксировать детям.

Но в этом и было его преимущество. Он никого не мог повергнуть в трепет взглядом, зато умел усыпить бдительность. По существу, он превратил это в свой особый прием. Крутые парни всегда недооценивали толстоватого немолодого копа, который улыбался, пожимал плечами, говорил вежливо и не очень вразумительно, но над этим приемом он много работал и довел его до совершенства.