Без тормозов - Никита Ветров

Кто-то уже распахивал и вторые ворота. Следователь, содрогаясь от рвотных позывов, нетвердой походкой выскочил на улицу. Оглушительно чистый воздух ударил ему в легкие. Рыскин присел на корточки, понимая, что еще немного — и его стошнит прямо здесь, перед подчиненными. Но ему было как-то все равно. Видимо, угарного газа он все-таки успел хватануть прилично. Немного отдышавшись, оглянулся на остальных. Оба оперативника, влезшие в мастерскую, чувствовали себя ничем не лучше, но держались. Те, кто оставался снаружи, с молчаливым любопытством заглядывали внутрь, дожидаясь, пока выветрится ядовитая смесь продуктов горения.

Примерно через полчаса в мастерскую уже можно было сунуть нос, хотя сладковатый дух смерти все еще был крепок. Рыскин, чувствуя, как к горлу снова начинают подкатывать неприятные волны, стиснул зубы и вместе с оперативниками стал осматриваться подробнее.

— Никаких следов борьбы: все цело, ничего не разбросано, — бормотал он сам себе. Потом подошел к телу, присел, вглядываясь, но ни к чему не прикасаясь. — И труп вроде как «чистый».

— Несчастный случай? — предположил «синяя майка». — Похоже, напился мастер и уснул при работающем двигателе. Обычное дело…

Из-за его плеча высунулся участковый. На круглом пунцовом лице застыла маска скорби.

— Ерунда какая-то, — не обращаясь ни к кому, изрек он. — Не пил ведь Петрович. Совсем не пил.

— В смысле? — встрепенулся Рыскин, которого версия несчастного случая не успокоила.

— Ни капли в рот не брал. Даже пива. Сколько я его помню, все время на него мужики обижались, что вот так он…

— Так, так. — Следователь мигом позабыл про свое плохое самочувствие. — Забавненько. Выходит, не сам он беленькой наглотался. Помог кто-то?

— А как же двери? — возразил опер. — Все ведь изнутри закрыто было. А никакого другого выхода отсюда я не вижу. Может, самоубийство? Чтобы наверняка, решил сначала вырубить себя водкой.

— Все может быть, но как-то странно складывается. Вернее, не складывается совсем…

— Валентин Петрович! — позвали его из соседнего помещения. — Тут кое-что интересное!

Поспешив туда, Рыскин увидел опера в «гавайке», склонившегося над пузатым ящиком с инструментами.

— Тот самый наборчик! — радостно сообщил тот. — И вот, видите — одно гнездо пустует. Аккурат под наш ключик!

— Действительно… — задумался Валентин, потом отошел к воротам и тщательно осмотрел их. Приехавший вместе с ним случайно один из криминалистов уже вовсю махал кисточкой в поисках отпечатков пальцев. Их было очень много и самых разных, но что-то подсказывало Рыскину, что никакого толка от них не будет.

Проверяя свою догадку, он обшарил и вторые гаражные ворота, потом снова вернулся к первым.

— Закончил? — спросил он у эксперта, кивая на железную створку. Потом провел пальцем вдоль кромки двери. — А здесь ничего?

— Сейчас глянем.

Черный мелкодисперсный порошок испачкал весь край воротины. Залапанным оказалось место на уровне плеча, за которое, по-видимому, брались, чтобы отворить или закрыть гараж. Следователь разочарованно поблагодарил парня. Потом подвигал туда-сюда вертикальный стальной штырь, которым стопорились ворота.

— Гляньте-ка, — указал он на едва заметную полоску, прочерченную по бетону металлом, идущую от края гаражного пола к круглому отверстию в нем, в которое помещался в закрытом положении запорный штырь. Оперативники склонились, разглядывая ее.

— Сфоткай ее, — попросил Валентин. Пару раз жахнула мощная фотовспышка — дело сделано.

— А ну-ка…

С этими словами следователь закрыл одну створку, потом подвел к ней почти вплотную вторую, оставшись снаружи. Под молчаливые взгляды коллег протиснул в образовавшуюся щель руку и зацепил кончиком пальцев задвижку. Стержень приподнялся чуть выше уровня бетона. Чуть прижав свою конечность краем ворот, Рыскин установил кончик штыря на пол. Потом аккуратно освободил руку и просто нажал на створку. Кончик шпингалета проехался точнехонько по свежей царапине и соскочил в свое гнездо, заперев гараж.

— Вот так! — грустно заявил Валентин. — Какое тут самоубийство? Чистой воды криминал.

— Получается, наш «самоделкин» по наводке кого-то из киношников залез в номер, спер флешку. А потом его просто убрали, как ненужного свидетеля, инсценировав несчастный случай, — уверенно заключил один из оперов.

— Все это надо проверить, — не спешил с выводами Рыскин. Не в его правилах было использовать неподтвержденные факты. — Значит, так. Вызывайте сюда судмедов, пусть разберутся со временем и поищут следы на теле. Я их пока не увидел, а если его поили насильно, то они должны быть непременно. Опросите всех соседей, может, кто-то видел посторонних, или Петрович сам отъезжал куда-то вчера. В общем, ройте тут, а я в город. Надо с этими деятелями искусства еще раз потолковать.

Шарканье резиновых калош, нацепленных в жару на голые пятки, выдало присутствие Семена, который по своему обыкновению трезвостью не отличался. Заметив собравшихся у двора механика людей, среди которых бродило несколько милиционеров и даже сам участковый, он не мог не обратить на это внимания. Вот только духу подойти у него хватило лишь к этому моменту, когда самогон прогнал все остатки страха и осторожности. К тому же, как и всех соседей, его разбирало жгучее любопытство.

— Слышь, начальник, — совершенно хриплым, до неузнаваемости пропитым голосом обратился он к одному из патрульных. Потом прокашлялся и продолжил уже более похожим на человеческий: — А ч-чего тута стряслось, а?

Язык его находился в состоянии жесткой конфронтации со слабо определяющим действительность мозгом и потому еле ворочался, выдавая не совсем членораздельную речь. Патрульный автоматически нахмурился, у него была профессиональная «аллергия» на таких вот пьяных нарушителей порядка. Поигрывая резиновой дубинкой, он надвинулся на шатающегося Степана:

— Чего надо? Ты кто такой вообще? Документы есть?

— А чего с…разу док…ументы! — оскорбился Сеня, пытаясь отыскать на задворках души остатки своего достоинства и предъявить их слишком требовательному стражу порядка. — Я с…вой! Ж-живу я тута!

В дело вмешался подоспевший участковый:

— Огурцов, мать твою! Опять нарезался с утра пораньше? Сдам в вытрезвитель, скотина!

Рыскин, садясь в машину, деловито осведомился:

— Это кто, сосед?

— Да какой сосед! — пожаловался «колобок» в форме. — Алкоголик местный, постоянно у магазина ошивается. Давно б его на принудительное лечение отправил, да только полномочий теперь таких нет. И посадить пока не за что, чтобы семью не мучил!