Ангел боли: Три четверти его души - Чингиз Абдуллаев

Еще несколько раз Венеция переходила из рук в руки, пока в 1866 году не вошла окончательно в состав нарождающегося Итальянского королевства. Уникальная республика, просуществовавшая тысячу сто лет, во главе которой стояли сто двадцать дожей, ушла в историю, а Венеция стала городом новой Италии. Но и в новой стране, в которой сосредоточено больше половины всего культурного наследия человечества, Венеция занимает особое место. Ежегодно ее посещают миллионы туристов, она входит в традиционный туристический маршрут Апеннинского полуострова наравне с Римом, Миланом, Флоренцией.

Дронго вспоминал историю Венеции, пока они ехали по мосту, соединяющему город с материком. В автобусе кроме них, прилетевших из Флоренции, находился комиссар Модзони, отвечавший за операцию в Венеции, – сорокалетний худощавый мужчина высокого роста. У него были темные, проницательные, глубоко посаженные глаза, тонкие губы и красивые, густые, искусно уложенные волосы, очевидно, он успевал посещать парикмахера. На его подбородке виднелся шрам, придающий ему особенно мужественный вид. Сидя рядом с помощником, который вел автобус, Модзони подробно излагал свой план. Все приехавшие слушали не перебивая. На первом сиденье разместились Террачини и Брюлей. На втором – Дронго и Даббс. На заднем сидели Луиза и ее напарник, офицер полиции Маурицио. Когда все садились в автобус, Дронго хотел оказаться рядом с молодой женщиной, но она демонстративно протиснулась на заднее сиденье, устроившись возле Маурицио. Луиза явно знала, что Дронго против ее участия в операции, но была не согласна с ним. А может, просто не хотела лишний раз демонстрировать их близость. Несмотря на свободные нравы современной итальянской молодежи, несмотря на все усилия феминисток, Италия все еще остается страной с крепкими семейными традициями, устои которых не смогли расшатать новые веяния единой Европы. И молодая женщина, пусть она даже офицер полиции, не могла столь явно афишировать свои отношения с приехавшим иностранцем.

В это раннее утро почти не было машин. В Венеции туристы обычно появляются после девяти утра. Многие из них предпочитают ночевать на континенте, поскольку это гораздо дешевле. Гостиницы в Венеции стоят на порядок дороже, чем в Риме или в Милане, а рестораны предлагают меню по ценам московских ресторанов, которые, как известно, считаются самыми дорогими в Европе.

– Мы доедем до вокзала, – пояснил Модзони, – там нас ждет лодка. А площадь оцеплена, и с двух сторон будет вестись съемка. Правда, я не уверен, что он появится, потому что просто не сможет оттуда уйти. Здесь не Флоренция и не Рим. Вода со всех сторон. Он не может превратиться в невидимку. Всех гондольеров мы предупредили.

– Он не мог с кем-нибудь договориться? – вмешался Даббс. – Или выдать себя за гондольера?

– Нет, – улыбнулся Модзони, – мы знаем всех в лицо. Эта профессия в нашем городе чрезвычайно уважаемая и передается по наследству от отца к сыну. Нельзя просто так стать гондольером в Венеции. Для этого нужно много лет учиться. Все они, кто сегодня будет у площади, знают друг друга в лицо. Убийца не мог ни с кем договориться и не сможет каким-то образом сбежать. Я думаю, что он просто блефует. На самом деле даже не посмеет появиться в нашем городе.

– А если посмеет? – угрюмо спросил Дронго, чувствуя за спиной взгляд Луизы. – А что, если он снова придумал какой-то трюк, который мы не можем учесть? Он умеет думать, синьор Модзони. Это не обычный убийца.

Модзони нахмурился.

– Посмотрим, – пробормотал он. – В нашем городе мы не дадим ему развернуться. А если он посмеет здесь появиться, то мы его возьмем. У него нет ни одного шанса. Ни единого.

Дронго все еще чувствовал на своем затылке взгляд Луизы, но больше ничего не сказал.

Машина подъехала к вокзалу, где двое сотрудников полиции в штатском уже ждали их на небольшом катере, закрытом со всех сторон. Все перебрались на катер, при этом Модзони, когда Луиза перешагивала через борт, деликатно предложил ей руку.

Большой канал Венеции имеет форму несколько повернутой латинской буквы S. Под лучами восходящего солнца они двигались по направлению к главной площади города. Луиза стояла на борту, повернувшись спиной ко всем остальным. Дронго решил, что пора подойти к ней. Сейчас не время для мелких обид. И он подошел. Она взглянула на него и снова отвернулась.

– Я хочу с тобой поговорить, – тихо сказал Дронго.

– Ты говорил, что хочешь со мной поговорить, а потом принял решение, не спросив моего мнения, – напомнила она.

– Да, – сразу согласился он, – я не прав. Можешь считать, что я чудовищно не прав. Можешь на меня обижаться. Можешь делать все что угодно. Но я не хочу, чтобы ты с ним встречалась. Если он придумал эту встречу, значит, уверен в своих возможностях. Этот мерзавец уже обманул нас несколько раз. Неужели ты ничего не понимаешь?

– По-моему, это ты ничего не хочешь понять, – отозвалась Луиза. – Я офицер полиции, а не студентка, которая никогда не видела крови. Он не сможет забрать меня с собой на глазах у стольких людей. И ничего мне не сделает. Ему достаточно подойти ко мне на расстояние протянутой руки, как его схватят. Но ты предложил свой план.

Катер был небольшой, все остальные стояли буквально в метре от них. Дронго оглянулся и подумал, что все слышат их разговор. Впрочем, это было не так важно.

– Ты имеешь право со мной не соглашаться, – очень тихо произнес он, чтобы его услышала только Луиза. – Я предложил мой вариант, и остальные его поддержали.

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты мне нравился, – проговорила Луиза, словно прощаясь с ним.

– Ты мне тоже, – ответил Дронго.

Она отошла от него. Дронго подумал, что в этой поездке было слишком много личного. Может, напрасно он позволил себе так увлечься этой молодой женщиной? Или нет? Как бы он поступил, если бы на ее месте оказалась другая женщина, ему безразличная? Как поступил бы? Также предложил бы свой план? Занятый своими мыслями, он не заметил, как к нему подошел комиссар Брюлей.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сообщил он. – У меня был похожий случай. У каждого из нас в жизни бывают похожие случаи, после которых мы долго мучаем себя вопросом – правильно ли мы поступили?

– И как вы ответили на этот вопрос? – поинтересовался Дронго.

– Я до сих пор не знаю на него ответа, – признался Брюлей.

До назначенного времени оставалось около шести часов. Но нужно было прибыть на площадь, осмотреться там, проверить расстановку людей и попытаться представить возможное поведение убийцы. У моста Риальто они пересели в две небольшие моторные лодки, чтобы по узким каналам, окруженным со всех сторон домами, подобраться к площади Святого Марка. Недалеко от нее лодки остановились, и оставшийся путь они прошли пешком.

Собор Святого Марка, построенный в виде гигантской буквы «П», как бы защищает соборную площадь со всех сторон. Слева от него находится башня Часов, справа – библиотека и Дворец дожей. Это величественный комплекс зданий, в которых когда-то жили венецианские чиновники. На площади несколько известных кафе, первое из которых открылось еще в 1683 году. Под аркадами в зданиях много ювелирных и сувенирных лавочек. После девяти утра на площади всегда было полно народа. Очевидно, преступник учел и это обстоятельство.

Поднявшись по узкой деревянной лестнице на второй этаж, они прошли во временный штаб, откуда можно было наблюдать за площадью. Здесь уже находилось несколько сотрудников полиции. Модзони предложил всем сесть, затем развернул подробную карту площади и ее окрестностей. Пока он говорил, Дронго смотрел в окно. Отсюда хорошо была видна пока еще пустая площадь. Голуби постепенно садились на ее мощеную мостовую, чувствуя себя здесь достаточно вольготно.

– Когда открывается собор? – поинтересовался Дронго у сидящего рядом Террачини.

– Обычно в половине десятого, – услышав его вопрос, ответил Модзони, – но в это время года чуть позже, примерно в девять сорок пять. В соборе будут наши сотрудники. Один из священников должен дежурить у входа, чтобы убийца не мог пройти под видом священника или монаха. – И Модзони продолжил чертить свои схемы, показывая, кто и где будет находиться и каким образом продумана блокировка всей площади.

В общей сложности в операции должны были участвовать более двухсот сотрудников полиции. С другой стороны площади были установлены видеокамеры, чтобы заснять все, что на ней произойдет.

Когда через час принесли кофе, Дронго почувствовал, что сильно проголодался. Завтрак пришлось заказать в ресторане, находящемся далеко от площади, чтобы не привлечь излишнего внимания. На площади к этому моменту уже появилось несколько сотрудников полиции. Один кормил голубей, двое других, одетых продавцами, «торговали» сувенирами. Еще в нескольких лавках находились наблюдатели. Все ждали условленного времени.