Пять дней до осени - Игорь Дручин

— Сколько?

— Нужна полная смена, тридцать два человека.

— Шутите! У нас все-таки не завод, а геологическая партия! Численный состав около семидесяти и большинство в поле!

— Домохозяйки, старшие школьники. Может, кто еще подъедет…

— Хорошо, попробуем наскрести.

Дождь шел не переставая уже более суток. Скела намокла до такой степени, что бжоды пришлось остановить. Вероника отправила на отдых обе смены. С той самой минуты, как пошел дождь, она сама почти не спала. Пришлось инструктировать прибывших геологов, их жен и школьников по ручному управлению бжодами, хотя и не сложному, но требующему в узловых моментах достаточной четкости и повышенного внимания. С диспетчерского поста контролировалась скорость движения уборочной машины, поскольку от этого зависела чистота обмолота сырой скелы. Но в этом же заключалось главное неудобство для водителя, так как сразу трудно было приспособиться к такому режиму управления. Главная сложность заключалась в том, чтобы вырулить бжод на край поля и по возможности точно пустить его на ширину захвата косилки. Затем включался искатель, который поддерживал заданное направление и ширину полосы. Оставалось следить за наполнением бункеров и вовремя вызывать липпи для их освобождения. Когда уборка одного поля заканчивалась, искатель выключался и бжод по указанию диспетчера перегонялся на другое. Казалось, все просто, тем более, что до начала смены все успели приобрести кое-какие навыки на тренажере, но на практике получалось по-другому. Неопытные водители, особенно женщины с присущей им старательностью, проскочив на скорости угол поля, пытались затем подправить загон, а иногда и вернуться на исходную точку, забыв об автоматически включающемся искателе. Возникало недолгое противоборство машины и человека, в результате которого бжод, не воспринимая алогичную с его точки зрения программу, останавливался. Тогда Калитина брала стрекозу и летела на помощь незадачливому водителю.

На элеваторе не было старших. Всем его сложным хозяйством управляли дежурные диспетчеры, а для ремонта и регулировки всех систем содержался штат обслуживания, который неукоснительно выполнял все распоряжения дежурного. Приняв на себя всю организацию по ручному управлению бжодами, Вероника также считала себя дежурной, хотя ее вахта на этот раз затянулась… Теперь, когда возникла вынужденная передышка, она почувствовала усталость, но нашла силы, чтобы заглянуть в диспетчерскую. У пульта управления сидела Линда.

— Как там? — спросила Вероника, опускаясь в кресло и с блаженством выпрямляя спину.

— Приемные лари забиты. Сушилки не успевают. Липпи подняли вой. Пришлось их выключить.

Беспокойство пружиной выбросило Веронику из кресла. Она подошла к пульту, оценивая обстановку и одновременно напрягая память в поисках похожей ситуации.

— Липпи зря гудеть не станут, — Калитина смотрела на стрелки приборов и сумятицу индикаторных огней, но видела омертвевших липпи, в танках которых быстро нарастала температура, и парок, вьющийся над переполненными ларями. — Горит зерно…

— Что же делать? — Линда похолодела, осознавая свою ошибку, и умоляюще взглянула на подругу.

— Сейчас, погоди, — пытаясь сосредоточиться, Вероника притронулась к ее плечу. — Что-то брезжит… Ага. Вот… Разгрузи лари во вторую секцию: липпи надо освободить.

— Но ведь сырое зерно в силосе будет греться быстрее!

— А ты не давай. Как только начнется разогрев, перегоняй в соседний силос. Заодно скела немного проветрится.

Едва Линда начала разгрузку, закончилась сушка очередной партии, и зерно мощным потоком хлынуло по двум транспортным линиям. Тонкие девичьи пальцы пробежали по клавиатуре пульта, и истошный вой потряс диспетчерскую. Линда поспешно убрала громкость динамика, Липпи пришли в движение, заворочали чашами антенн. Уловив разрешающий импульс, ближайшие из них двинулись под разгрузку. Состыковавшись с приемным ларем, липпи менял тембр сигнала. Теперь он был похож на довольное урчание кошки, только десятикратно увеличенное по мощности. Наконец состыковался последний остановленный липпи, но на очереди стояли новые, и то один, то другой поднимали тревогу.

Вероника присела рядом, но Линда, сбросив груз сомнений, работала споро и четко, как и подобает диспетчеру со стажем. Скопление липпи рассосалось, но тут предупреждающе замигали красные лампочки одиннадцатого силоса второй секции. Видимо, нагретое зерно недостаточно проветрилось в процессе транспортировки, и поэтому снова начала подниматься температура. Томингас погнала зерно в двенадцатый силос и, убедившись, что все огромнейшее хозяйство элеватора вошло в нормальный режим, обернулась к подруге.

— Спасибо, ты молодчина, быть тебе главным. Видно, что прошла хорошую школу. Неужели все в Канаде?

— Линда, у меня мама главный диспетчер Краснодарского элеватора. Там был построен первый автоматический комплекс. Я со школы к ней бегала. Уроки готовила. Практику в институте там проходила… Это уже после института стажировка в Канаде.

— Ах вот оно что! Потомственная, значит. Понятно, а теперь иди-ка спать. Дождь кончается. Часов через пять-шесть весь этот ад начнется сначала, пока скела не просохнет на корню до кондиции.

— Посижу еще немного. Вдруг опять что-нибудь…

— Товарищ Калитина! С каких пор указания дежурного для вас необязательны?

Вероника покраснела и поднялась.

— Прости, Линда. Просто устала…

— Тем более… — вдогонку ей проворчала Линда.

Солнце грело вовсю, словно стараясь возместить свое отсутствие в течение полутора дней. Скела подсыхала быстро. Синоптики обещали удержать погоду еще на сутки, хотя последний день осени уже наступил. Вероника сидела в диспетчерской. Так было спокойнее. Все-таки на бжодах сидели новички из геологического поселка, и отсюда, из центра управления, она сразу могла отправиться туда, откуда поступит сигнал о неполадках. У пульта дежурила Стоянова. Чтобы не смущать ее своим присутствием, Вероника листала свежий журнал и лишь изредка поглядывала на контрольное табло. Несмотря на это, Катя чувствовала некоторую неуверенность: ей казалось, что новенькая с ее опытностью подмечает малейшие ошибки, но постепенно ритм работы развеял неловкость.

Несколько раз мигнув, на контрольном табло вспыхнула красная лампочка, означающая, что одна из машин остановилась. Катя включила связь. На экране возникло сконфуженное лицо лохматого геофизика.

— Что там у вас? — строго спросила Стоянова.

— Забуксовал. Такие широкие колеса и…