Русская весна. Антология поэзии - Коллектив авторов

Дело в том, что великий урок Революции и Гражданской войны повторился спустя ровно сто лет – специально для нас.

Сегодня нам кажется, что мы ясно видим врагов: вот они, упоенные нашими мертвыми телами, наслаждающиеся тем, что можно пуститься вразнос, клеймить всех и каждого «совками», лепить издевательские ярлыки, извиваться в неверных лучах предательской славы.

Но не очередная иллюзия ли это?

Нам предоставлен уникальный шанс понять, что есть наша история, каковы технологии расчленения народов на бессмысленные, бодающие друг друга стада, и как чудовищно сложен путь каждого человека к правде.

Если я сегодня надеюсь, то на одно: правду еще могут расслышать, а может быть, через сто лет, когда новые грозы разразятся над нашей землей, наши потомки не будут так убийственно слепы и примитивны, как некогда были мы, чтобы в который раз не принимать свет за тьму.

Сергей Арутюнов – российский поэт, публицист, литературный критик. Родился в 1972 году в Красноярске, окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Печатается в толстых журналах и литературных изданиях с 1994 года, с 2005 года ведет творческий семинар в Литературном институте им. А. М. Горького. Лауреат премии им. Бориса Пастернака (2004) и некоторых других литературных премий, член редколлегии журнала «День и Ночь» (Красноярск).

Предчувствие

В данном разделе собраны стихи, написанные их авторами в «шоковый» для русской поэзии период 1987–2013 годов – и в полной мере отражающие как целостность, особость и самость Русского мира, так и его неизбежное противостояние миру Запада, «западной» цивилизации в качестве доминирующего над всем человечеством «центра силы». Собственно, подобное миропонимание и является семенем, породившим нынешний феномен Русской Весны. При этом важно не ставить знак равенства между приведенными здесь стихотворениями, многим из которых – годы или даже десятилетия, – с последующими творчеством и жизненной судьбой их авторов.

Светлана Сырнева

Прописи

Д. П. Ильину

Помню, осень стоит неминучая,восемь лет мне, и за руку – мама:«Наша Родина – самая лучшаяи прекрасная самая».

В пеших далях – деревья корявые,дождь то в щеку, то в спину,в сапожонки дырявыезаливается глина.

Образ детства – навеки:как мы входим в село на болоте.Вот и церковь с разрушенным верхом,вся в грачином помёте.

Лавка низкая керосиннаяна минуту укроет от ветра.«Наша Родина – самая сильная,наша Родина – самая светлая».

Нас возьмёт грузовик попутный,по дороге ползущий юзом,и опустится небо мутноек нам в дощатый гремучий кузов.

И споёт во все хилые ребраоктябрятский мой класс бритолобый:«Наша Родина – самая вольная,наша Родина – самая добрая».

Из чего я росла-прозревала,что сквозь сон розовело?Скажут: обворовалабезрассудная вера!

Ты горька, как осина,но превыше и чести, и срама —моя Родина, самая сильнаяи богатая самая…

"Корка хлеба ржаного, стакан молока"

На картину Александра Веприкова «Синь и золото»

Корка хлеба ржаного, стакан молока —и от этой ничтожности сытость была,словно чья-то, не зримая нами, рукаклала что-то еще на пустыню стола.

Перемётный барак незапамятных лет,на задворках сарай обветшал и осел.Его крыша дырява, но в каждый просветвходит небо – и мир твой по-прежнему цел.

Так мы жили, не зная, что можно пенятьна провалы, прорехи, гнильё да быльё.Безотказно спешила душа восполнять,восстанавливать мир из себя самоё.

Нет в России пустот, позабытых полей,всё надстроено здесь до великих твердынь.И на месте пропавшей деревни моей —синь и золото, Саша, берёзы и синь.

Видно, так и завещано нам выживатьна холодной земле, на пожухлой траве:извлекать из пустот, в пустоте вышиватьпо начертанной Богом незримой канве.

Журавлиная к северу тянется нить,отступает зима, торжествует весна.И щедрот иноземных к нам некуда лить,ибо чаша была и осталась полна.

Олег Бородкин. Восток и Запад

Павел Филонов, 1912–1913 гг., бумага, масло, темпера, гуашь, 38,5×42 см

восток, конечно, дело тонкое.но кольпорвётся, то чреватсплошной резнёю:брат старший уж и враг,и просто ноль…модерн частенькокажется бронёю,однако нацодеждыбьет и моль,и пули, и…мы все здесь – рыбаки…Евразия,пора бы вам очнуться!..рыб разноцветныхтащим косякисетями из воды мы,и смеютсянад нами рыбы:браво, мужики!

Иосиф Бродский. На независимость Украины

Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,Время покажет «кузькину мать», руины,Кость посмертной радости с привкусом Украины.

То не зеленок – виден, траченный изотопом,Жовто-блакытный Ленин над Конотопом,Скроенный из холста, знать, припасла Канада.Даром что без креста, но хохлам не надо.

Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.Не нам, кацапам, их обвинять в измене.Сами под образами семьдесят лет в РязаниС сальными глазами жили как каторжане.

Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.Ступайте от нас в жупане, не говоря – в мундире,По адресу на три буквы, на стороны все четыре.

Пусть теперь в мазанке хором гансыС ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,А курицу из борща грызть в одиночку слаще.

Прощевайте, хохлы, пожили вместе – хватит!Плюнуть, что ли, в Днепро, может, он вспять покатит.Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,Отторгнутыми углами и вековой обидой.

Не поминайте лихом, вашего хлеба, небаНам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.

Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,Полно качать права, шить нам одно, другое.Эта земля не дает, вам, колунам, покоя.

Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,Больше, поди, теряли – больше людей, чем денег.Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза Нет на нее указа, ждать до другого раза.

С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,Только когда придет и вам помирать, бугаи,Будете вы хрипеть, царапая край матраса,Строчки из Александра, а не брехню Тараса.

Андрей Домбровский. "Пока пурга звенит всё ниже…"

Пока пурга звенит всё ниже,как бы монистами о куст,мне снится сон. Я сплю и вижуспокойный пламень Ваших уст.Но лишь инкаустовым ядомпересыщается рука,пока Вы дышите не рядом, —на том конце материка,где за оградой ковыля,ничьих не ведая промашек,лежит спокойная земляв негромком пламени ромашек.Там дурень думкою богат,там только тень за тенью встанет,как дед из дудочки помянетединокровного врага.И, гетьман армии теней,Москвой разжалован поныне,как о покойнице-жене,я думаю об Украинеи вьюга пахнет чабрецоми распускается монистомпред лирником и чернецом,чей гетьман севером освистан.

Николай Зиновьев