Орхидеи Феррамонте - Десмонд Кори

- Конечно рискованно! Но ничего другого не остается. Между нами говоря, это лучший след к Феррамонте, который мы имеем. Видимо, он уже прижат к стенке. Это вселяет надежду.

- Но какое отношение к этому имеет Ортис?

- По имеющийся у нас самой свежей информации, он стоит последним в списке. Он связник Феррамонте.

- Невероятно.

- Невероятно? Разве вы сами не пришли к такому выводу? Вы говорили, он гениальный организатор. Именно здесь есть шанс проявить свою гениальность. Или вам эта версия не нравится?

- Не очень.

- Почему?

- Слишком далек путь от Берлина до Барселоны, - сказал Джонни.

- Я вас не понимаю.

- Немцы не станут равнодушно смотреть на то, как исчезает документ. Они немедленно возьмут след.

- Ну, об этом беспокоиться не стоит. Не нужно смотреть на вещи так мрачно.

- Кто там сейчас за главного? Редер?

- Да, - уступил полковник. - Скорей всего, Редер.

- И я не должен смотреть на это мрачно? - Фаддер развернул кресло в прежнее положение и, сверкая глазами, уставился в темные очки. - Мы непременно должны узнать больше, иначе не продвинемся дальше. Или вы что-то утаили от меня?

- Уверяю, я никогда не действую подобным образом!

- У вас такой вид...

- Я, конечно, полностью с вами согласен: мы должны узнать больше. И потому вы получите помощь. Причем квалифицированную.

- Могу я узнать, от кого? Или это тоже не подлежит разглашению?

- Конечно, я скажу. В конце концов, вам же работать вместе. Его зовут Бойд.

- Бойд?

- Арнольд Бойд.

- Я никогда о нем не слышал. Кто он?

- Хороший человек, - довольно холодно ответил Картрайт. По моему мнению - от-лич-ней-ший человек. Его нашел я.

- Так. И где же он скрывался?

- Нигде. Быть может, правильнее будет сказать, что он нашел меня...

* * *

И причем в весьма унизительном для шефа положении: связанного, с кляпом во рту, валявшегося в кузове громыхавшего по улице грузовика, забитого ящиками с селедкой. В кабине грузовика сидели двое мужчин и женщина, имевшие задание в безлюдном месте остановиться, вытащить из кузова пассажира поневоле, положить его под колеса, а затем переехать его один раз или несколько - по мере надобности. Машина была нагружена довольно прилично, так что Картрайт втайне был убежден, что одного раза окажется вполне достаточно. Потом с него - вернее с того, что от него останется, снимут веревки, вынут кляп и поедут дальше, чтобы позднее сообщить друзьям о своем подвиге.

Мужчины выволокли его и бросили на мостовую. Фары были затемнены, но все равно их свет казался полковнику нестерпимо ярким. Он слышал, как взвыл мотор, когда женщина за рулем тронула машину, различал силуэты обоих мужчин, остановившихся неподалеку на обочине, чтобы удостовериться, что все прошло как надо. Это были его последние связные мысли. После этого события развивались слишком быстро.

Один из мужчин что-то крикнул - впервые кто-то из сообщников открыл рот - затем - или, может быть, одновременно - Картрайт услышал шум мотора. Какой-то спортивный автомобиль, визжа тормозами, остановился на противоположной стороне улицы, из него выскочил рослый мужчина и бросился к нему.

- С ума сойти, - сказал пришелец. Удивительно, но он произнес это по-английски.

Мужчина достал перочинный нож и выковырял кляп. Полковник, едва не поперхнувшись, выплюнул изо рта спичечный коробок, которым рот был заткнут для дополнительной страховки.

- Постарайтесь поскорее исчезнуть, - посоветовал он.

Вновь прибывший в несколько шагов вновь оказался у своей машины. Со стороны грузовика приближались шаги, раздался какой-то возглас - то ли предостережение, то ли угроза.

- Моя фамилия Картрайт, - прохрипел полковник. - Свяжитесь в Монако с Сюртэ и сообщите...

Он запнулся, сообразив, что человек не сел в свой автомобиль. Он остался в глубокой тени, в стороне от света фар спортивной машины. Из этой тьмы резко и неожиданно блеснула вспышка выстрела. Потом еще.

Звук падения тел, шорох, - и тишина.

Десять секунд тишины. Затем со стороны спортивного автомобиля донесся голос:

- Их было только двое?

- Еще в грузовике, - с трудом выдавил Картрайт сквозь пересохшее горло. - Женщина.

- Ладно, - буркнул незнакомец и не спеша направился к грузовику.

После третьего выстрела опять воцарилась тишина. Затем к нему приблизились шаги, медленные и спокойные.

- Значит, трое? - спросил незнакомец.

- Совершенно верно - трое.

- Женщина... - Голос в темноте звучал задумчиво. - Надеюсь, я поступил правильно. Но боюсь, что немного увлекся.

- Такое случается, - успокоил Картрайт. - Но это было верное решение.

- Ну, раз вы так считаете... И что теперь?

- Прежде всего помогите избавиться от этих проклятых веревок, взмолился Картрайт.

- Где вы научились так стрелять? - спросил он, уже сидя в спортивном автомобиле.

- У меня всегда при себе пистолет, - заявил Бойд, снял руку с руля и похлопал по крышке бардачка. - Я работаю в коммерческом банке в Ментоне. Иногда приходится держать при себе довольно крупные суммы. В этом случае лучше застраховаться от неожиданностей.

- Несомненно. Но вы не ответили на вопрос.

- Специально я не учился. Просто у меня верный глаз. Впрочем - а как вы здесь очутились? Или об этом спрашивать не стоит?

- Собственно говоря, нет. Мою постыдную роль в этом ночном приключении не следует предавать огласке.

- Значит, вы из секретной службы, - констатировал Бойд. Это, наверно, интересно?

- Ну, как на это посмотреть.

- Возбуждает?

- Дело вкуса.

- Я, во всяком случае, так представляю.

И он слегка скривил рот - то ли презрительно, то ли насмешливо. Только спустя пару секунд полковник понял, что Бойд улыбался. Он улыбался, потому что это приключение доставило ему удовольствие. О вкусах, действительно, не спорят, - подумал полковник.

* * *

- И вы его завербовали, - констатировал Фаддер.

- Да.

- Все это как в плохом романе.

- Он несколько неотесан, это я должен признать. Но все мы начинали с малого.

- Я бы не сказал...

- Будьте откровенны: вы настроены против Бойда только потому, что он не Себастьян Траут и не старый ваш коллега. Но молодые люди тоже хотят отличиться.

- С Феррамонте?

- Я полагал, что выразился достаточно ясно, - терпеливо повторил Картрайт. - Феррамонте и Ортис - это две совершенно разные проблемы. Ортисом займется Бойд.

- Я это знаю. Вы это знаете. Но, может быть, это знает и Феррамонте?

- Я ему не сообщал...

- Мне это не по вкусу.

- Не нужно упрямиться, Джонни. Это бессмысленно.

- Я не упрямлюсь.

- Войдите в мое положение. Знаете, сколько платит министерство фирме "Эминекс" за ваши бесценные услуги?

- Никаких иллюзий на этот счет я не питаю.

- Что это значит? - вопрос прозвучал уже чисто по-военному.

- Эти шесть тысяч в год отстегивают налогоплательщики, а не министерство.

- Хм, - промычал Картрайт. - Теоретически это верно. Практически же я, как начальник, несу ответственность за такие операции. Какое это произведет впечатление, если я объявлю кабинету министров или какому-нибудь высокопоставленному чиновнику правительства о вашей мании величия и что мы за бешеные деньги приобрели агента, который отказывается участвовать в общей игре? Я окажусь в дурацком положении, это вы должны понимать.

- Все-таки есть разница, - добровольно человек участвует в игре или поневоле исполняет приказ.

Картрайт задумчиво посмотрел на свои сложенные руки.

- Если понадобится, вы его получите.

- Так кто же из нас упрям?

- Конечно вы! Хотя обычно вы весьма благоразумны. Впрочем, было время - хотя теперь об этом вы уже не вспоминаете - когда вас самого не слишком принимали. Только после вашего первого задания во Франции со мной согласились, что мой выбор был правилен.

- Это было двадцать лет назад.

- Ага. - Полковник в упор взглянул на Фаддера поверх темных очков. Значит, помните? А я чуть было не подумал...

- Думаю, я не ревнив. Во всяком случае, не настолько.

- Докажите!

- Вы наверняка сочли бы это ребячеством.

- Конечно. Цифры ничего не значат, - Картрайт ткнул пальцем в документ, лежавший на столе. - Вот, например, все данные о мастерстве стрельбы, физических параметрах, рефлексах и так далее. Все - применительно к настоящему моменту. Неважно, что эти данные лучше ваших. В целом вы, конечно, лучший. Но если говорить о цифрах, Бойд лучший агент из тех, кого мы обучили. Но это, как уже сказано, ничего не значит. Подстрелить каких-то мерзавцев - нечто иное, чем попасть в серьезную цель. Нет, одни цифры ни о чем не говорят.

- Это вопрос инстинкта. Интуиции.

- Точно.

- Цифры полезны только тем, что выявляют новых людей и отдают им пальму первенства.

Картрайт опустил взгляд на свои поношенные, но безупречно начищенные ботинки.

- Да, - согласился он, - вы это поняли.

- Я стараюсь. Наблюдение и постоянное внимание, как пишут в учебниках.