Жена врага. Ты станешь моей - Мия Фальк

спешат разодетые девушки. Что-то щебечут. "Подданные" Эдуарда. Его дамы лёгкого поведения. Самые дорогие эскортницы города.

Сафонов усмехается, отмахивается от них как от назойливых мух и дёргает дверь моего номера. Заперта.

Он разворачивается и вынимает сотовый из кармана брюк. Что-то говорит в трубку, не обращая внимания на красотку, виснущую на его локте.

— Он приказал тебя искать, — говорит мне на ухо муж. — Чтобы сделать своей подстилкой. В отместку за то, что я…

Эти слова почему-то очень меня пугают. Я не сомневаюсь в том, что Эдуард холодное чудовище под личной симпатичного человека.

Он мог навредить Сафонову, не раздумывая.

Но от того, что может сделать со мной олигарх, волосы встают дыбом.

Киваю. Муж выпускает меня и мы вместе бежим по лестнице вниз.

Пролёт, ещё пролёт и вот мы уже у двери. Я замираю муж набирает код. И я замираю.

Я между двумя огнями. Вправо позор, влево — почти что тюрьма, а между этим мой сын.

Эдуард хватает меня за руку и распахивает дверь.

Навстречу шагает тёмная фигура. Свет уличных фонарей лишь очерчивает широкие плечи.

Следом я слышу запах, от которого разом сладко и дурно.

Муж падает на пол.

Отступаю на шаг и он протискивается в проем.

Сафонов.

— Ненавижу, когда меня обманывают, — он потирает руку. — Надеюсь, хотя бы в этом ты не была замешана.

Я так растеряна, что думаю только о том, почему Сафонов не задействовал секьюрити. Но вскоре нахожу ответ в его кривящихся губах.

Олигарх ненавидит Эдуарда. Он приехал лично ему навалять.

Я могла бы радоваться, если бы не понимала…

Сафонов делает ещё один шаг в мою сторону.

— Твой муж пообещал мне ночь с тобой.

Я молча смотрю на то как Эдуард катается по полу, зажимая нос, а Сафонов размазывает его кровь по костяшкам пальцев.

Эдуард смотрит поверх прижатых к лицу ладоней.

— Куда собрался? — звучит насмешливый голос олигарха.

Сафонов рядом с моим мужем сейчас выглядит как великан.

Олигарх прислоняется к дверному косяку, и я отмечаю, как плотно сидит на его плечах костюм. Да. Этому мужчине я точно не смогу сопротивляться.

Поговаривают, когда Сафонова выставил из дома отец, он не нашел ничего лучше, чем прибиться к криминалу. И весьма, судя по всему, в этом преуспел.

Замашки у него до сих пор бандитские.

— Условия сделки остаются неизменными, — Сафонов встает в полоборота и лампы, укрепленные над пожарным выходом, подсвечивают его хищный профиль.

Я чувствую, как сердце начинает чаще биться в груди. Мне это ясно как божий день: про Валерия Сафонова не врали. Он действительно берет все, что хочет и делает так, как считает нужным.

Вздергиваю подбородок. Не знаю как, но я намерена ответить отказом. Я заставлю его запомнить, что Эльвира Айдарова не пойдет на такое никогда. Эдуард не смог из меня выбить покорности за четыре года.

— Но… — бросаю взгляд на мужа и кажется понимаю то, о чем он хочет сказать — о пожарном выходе обычно никто из гостей не знает.

Сафонов хлопает себя по карману, где, как я видела, у него лежит телефон.

— Ты очевидно считаешь себя слишком умным, — с этими словами он наклоняется, единым движением хватает мужа за полы пиджака и ставит Эдуарда на ноги. Прямо к стене.

Вот это сила! Недаром одно-единственное прикосновение Сафонова напомнило мне о наручниках.

Эдуард пытается что-то говорить. Я вижу, что у него разбит не только нос, но и верхняя губа.

— Я… Она…

Чуть отступаю и приглядываюсь к Сафонову. Интересно, что будет, если сказать правду?

Но хищная улыбка олигарха убеждает: сейчас он видит в муже только врага, а я ведь для него тоже плохая. Сафонов не пощадит меня, не станет спасать сына.

— Она больна! — наконец выдыхает Эдуард.

Оборачиваюсь к мужу и отмечаю как сильно он побледнел. Слизняк. Стоило ему только столкнуться с настоящей силой, как он разом растерял весь свой облик зверя.

Теперь мне становится еще более неприятно от того, что я жила с ним. Ведь муж меня сейчас позорит.

— Интересно, ради чего ты решился рискнуть шкурой? — Сафонов с вызовом смотрит.

— Живот… у нее… мало ли аппендицит… а?

Сафонов толкает мужа к стене, оборачивается, и я снова встречаюсь с его бесстыжим, раздевающим взглядом. От олигарха тянет нотками одеколона, смешанными с запахом сильного мужского тела.

Не знаю, почему он на меня так действует, но ноги немного начинают подкашиваться.

— Не выглядит больной, — вдруг отмечает он.

— А вы доктор? — не остаюсь в долгу.

Сафонов снова смотрит мне в декольте, а я ощущаю как к лицу приливает кровь.

Может, это то самое подходящее время для пощечины?

— Справедливо, — выдает олигарх. — У меня есть доктор как раз для таких случаев.

Он оборачивается и делает знак кому-то.

Теперь мои глаза уже привыкли к темноте и я вижу, что на улице сгрудились секьюрити. Да что же Сафонов за человек такой, что всюду таскает за собой целый отряд охраны?

И тут мой взгляд неожиданно падает на его шею — на кожу падает свет фонаря, пока Сафонов смотрит на улицу.

Сначала я вижу это, а потом два хорошо затянувшихся рубца чуть пониже ключицы. Это шрамы. Школьницей я работала волонтером при больнице — могу такое понять.

Олигарх оборачивается и замечает меня.

Предпочитаю потупиться, но уже понимаю, что взгляд у меня вышел слишком интимный.

Я чувствую, что щеки опять покрываются краской. Ты же замужняя женщина, Эльвира! Глазеть на мужчин, тем более таких, в моем положении неправильно.

Сафонов усмехается и поправляет воротник.

— Я думал, что умру тогда, — бросает он и разворачивается, делает кому-то знак.

А тем временем подаюсь следом, я хотела бы услышать ответ, что это было: разгульная жизнь или же рука моего мужа?

— И я очень благодарен докторам, — говорит олигарх. — Осталась возможность отомстить врагам.

Я выдыхаю. Да он помешан на мести!

Сафонов оборачивается ко мне, должно быть, заметив, что я замешкалась, хватает под локоть.

— Эй, Дима! — обращается к охраннику. — Пальто!

Стою у самого выхода и только тут понимаю: у меня вырывается облачко пара изо рта. Я не была на улице наверное месяц, с тех пор как муж забрал сына, у меня пропала необходимость где-либо бывать. Частично из-за угроз Эдуарда, частично потому что было уже все равно.

Мой дом и офис все это разом доставшийся мне в наследство отель.

Теперь я вижу как сильно за это время изменилась погода. Я думала только про сына и даже не отметила того, что листья облетели.

Дождь хлещет