Власть триединства - Добрый Лич

— Позволь узнать, кто гонится за вами? — обратился к мужчине молодой священник. Обернувшись, разбойник посмотрел на хозяина дома — невысокого, светловолосого парня в светлой рясе, перетянутой простым поясом. Этот человек оказался добр к ним — он помог обработать раны брата, перевязал их и даже выставил на стол небогатое угощение. Кроме прочего, священник не осуждал их поступков и со смирением сносил брюзжащего и бранящегося старшего. Если вспомнить о том, кто они — более чем достойное поведение для слуги Всевышнего из затерявшегося среди лесов поселка. Сам же младший не был особенно религиозным человеком, но и не относился к церкви Всевышнего наплевательски, как старший брат. Разбойник верил во Всевышнего и даже следовал его заповедям, ровно до того самого момента, когда князь забрал у него землю, дом и жену. Забрал все, что имело для мужчины ценность, превратив в беглого преступника. Теперь же осталась только вера — тлеющие в глубине души угли, да и только. Нельзя следовать заповедям бога, который слеп и глух к несправедливости, что твориться на земле. Всевышний есть, но он далеко, а голодная смерть — вот она, прямо перед тобой. Выбор прост, когда попадаешь в подобную ситуацию.

— Гвардейцы. — ответил младший, присаживаясь за стоящий у окна стол.

— Не рассказывай ему ничего. — брезгливо поморщившись, обратился к разбойнику старший. — С этими святошами нужно держать ухо в остро — скажешь лишнее слово, а утром уже на рудниках или в могиле безымянной… Мужчина бросил хмурый взгляд на оголенного по пояс и обмотанного повязками брата — тот за обе щеки уминал выставленное священником угощение. С раной на спине удалось быстро справиться благодаря мастерству хозяина дома, с недавнего времени исполняющему в поселке еще и роль лекаря — он остановил кровотечение, обработал рану травяным настоем и умело ее забинтовал, перетянув повязками могучий торс разбойника. Но брат этого не оценил. Как, собственно и всегда.

— Я не собираюсь корить вас за совершенное — это не мои обязанности. — мягко заметил священник, присаживаясь за стол напротив младшего. — Со временем вы сами все осознаете и раскаетесь перед единственным истинным судьей — Всевышним. Мне просто интересно, что же нужно совершить, чтобы назвать на себя гнев гвардии князя?

— Ограбить карету, собирающую для него подати. — оперев о ножку стола арбалет, ответил разбойник.

— Зачем ты ему сказал?! — завопил старший, подскочив на месте.

— Не думаю, что это уже имеет какое-то значение — мы ушли от погони. — пожал плечами младший. — Когда оправишься — сядем на лошадей и к рассвету следующего дня будем уже у границы.

— Ты глупец! — взвыл старший, схватившись за рукоять лежащего рядом меча.

— А еще разбойник и душегуб, но человек получше тебя. — жестко отчеканил младший.

— Баа! Душегуб и разбойник, но хороший человек! — презрительно воскликнул старший. — И к кому ты пришел, хороший человек, когда у тебя забрали землю и дом, когда ты закопал свою жену?! К кому?! К священнику Всевышнего?!

— Не вспоминай об этом! — ударив кулаком по столу, рявкнул младший.

— Нет! Ты пришел ко мне! Когда из-за своего слюнтяйства и нежелания взять полагающееся по праву сильного, ты потерял все, то пришел ко мне! Своему брату! К душегубу и разбойнику! Ты — хороший человек! Выхватив нож, младший вскочил со стула и упер лезвие в шею брата. Рука старшего застыла на рукояти меча, так и не успев вытащить его из ножен. Он посмотрел в глаза брату и улыбнулся, стараясь не совершать резких движений.

— Мы братья, но разница между нами в том, что я сделаю все, чтобы стать богаче, стать влиятельнее, могущественнее. Я приму любую сторону, я предам и убью, ограблю и разрушу, если понадобиться. Потому, что это путь сильного. Ты тоже силен, но…

— Не в силе дело. — возразил младший дрожащей рукой сжимая нож. — Дело в том, для чего она тебе и что она для тебя. Мне не нужен еще один идол, моя сила служит мне, а не я служу силе.

— Что это?.. — будто разрезая повисшее в комнате напряжение, подал голос священник.

Младший скосил глаза и посмотрел на улицу. Ночь окрасилась в алые тона, словно над землей взошла алая луна. Воспользовавшись возможностью, старший оттолкнулся от стола и, выхватив меч, отскочил назад.

— Думал прикончить меня?!.. — громко сопя и морщась от боли в спине, прорычал разбойник.

— Отче, что это? — пораженно спросил младший брат, крепче сжимая рукоять ножа.

— Я не… — священник вдруг запнулся и перевел на разбойника пораженный взгляд. — Комета! Это комета! Она… Выглянув в окно, разбойник поднял глаза к небу и обомлел. От пролетающей далеко над миром алой кометы отделился осколок — искрящийся фрагмент разрывал облака и с каждым мгновением уменьшаясь, неумолимо приближался к земле. Вокруг осколка бушевало пламя, он переливался всеми цветами радуги, сияя так, что было больно смотреть. Тишина за окном сменилась истошным воем стремящейся к земле небесной смерти, свет отдаляющейся от мира кометы с каждой секундой мерк, и на смену алому дню приходила освещенная полной луной темнота летней ночи. Сердце новоиспеченного разбойника замерло, а волосы на затылке встали дыбом, когда он понял, что осколок кометы летит к поселку. Это было не озарение, скорее предчувствие. Бросив взгляд на так же уставившегося в окно брата, он метнулся к двери на улицу — подальше от места, куда упадет эта объятая пламенем каменная глыба.

— Прочь из дома! — на ходу выкрикнул младший, ногой вышибая дверь.

— Всевышний, спаси и сохрани… — прошептал священник, наблюдая за тем, как осколок все ближе приближается к земле. Он не собирался бежать — если на то была воля бога, парень был готов со смирением принять свою судьбу. Склонив голову, священник принялся поспешно молиться. Бросив взбешенный из-за собственного бессилия взгляд на слугу Всевышнего, старший из разбойников взвыл и бросился на улицу следом за братом. Уже шагнув за порог, он почувствовал, как вздрогнула земля, когда в нее впился осколок кометы. Покачнувшись, он выронил зажатый в руке меч и схватился за дверь, лишь бы устоять на ногах. Успевший покинуть дом первым младший брат ничком повалился на землю, неудачно ударившись головой. Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, было огромное облако пыли перед самым домом священника и слетевшие с петель ворота…

Священник закончил молитву и выглянул в окно. Ворота сорвало с петель, часть забора перед домом разрушена, но само его пристанище не пострадало.

— Благодарю тебя, Отче. — осенив себя святым знаком, облегченно вздохнул парень. Мгновением позже в дом ворвался старший из разбойников, держа наперевес обнаженный меч. Священник инстинктивно отступил назад и мысленно укорил себя за преждевременную благодарность о спасении.