Власть триединства - Добрый Лич

Потому что на севере разгоралась Ересь Архиепископа Ронны? Забыла, потому что из Красного Халифата на востоке в святые земли хлынули эмиссары Семи Богов? Кто знает. Он, Адриан, уже не первый год уверяет святейшего отца и Высший Собор, что полное искоренение колдовства невозможно, если его центр продолжает существовать. Но до недавнего времени все его потуги были тщетны — архиепископы лишь невнятно бормотали о том, что церковь не готова к войне. Они бояться. Да, именно так, они бояться колдовства, что прячется в западных лесах и на побережье Стылого моря. Пусть архиепископы и утверждают, что не чувствуют угрозы, но заглядывая им в глаза, Адриан видит тень страха. Так же как и он, архиепископы чувствуют идущее с запада колдовство. С каждым годом оно становиться все сильнее и сильнее, наполняясь демоническим дыханием Бездны, но они молчали… Молчали, до недавнего времени. Пока об этом никто официально не объявил, но святейший отец сказал свое слово — Святой Город собирается уничтожить колдовство раз и навсегда! Всех до единого, каждого колдуна и ведьму. По его тайному распоряжению, Адриан уже несколько недель готовится к великой войне, рассылая приказы во все концы святых земель. Костры в Альгарике уже пылают вовсю, очищая проклятые души. Инквизиторы с дальних кордонов покидают насиженные места и стекаются под знамена Святого Города, под его знамена. Они пока не знаю, что идут на войну, но скоро наступит время, время когда над святыми землями пронесется призыв к новой святой войне.

Все нечестивые твари, колдовское отродье и те, кто покрывает их они все должны сгореть! Он, Адриан Горт, лично позаботиться об этом.

В кабинете святейшего отца ярко пылал камин, освещая разложенную на столе кипу бумаг. Над ними, расположившись в удобном кресле, склонился сам хозяин кабинета, облаченный в свободную белую рясу и небольшую церемониальную шапочку. Строгое старческое лицо покрывала сеть морщин, за водруженными на большой мясистый нос очками же скрывалась пара небесно-голубых глаз. В мире, где влияние церкви настолько сильно, что превращает ее в судью на арене межгосударственных игр, святейший отец должен быть не только посланником Господа, но и блестящим политиком. Иоран Нортский был именно таким человеком. Не прекращая верить в то, что воля Всевышнего есть закон и так или иначе она исполниться, святейший отец продолжал упорно работать, считая, что даже богам нужна помощь людей. Как говорил его предшественник — пока сам себе не поможешь, бог тебе тоже не поможет. Перо тихо поскрипывало по гербовой бумаге, отмеченной личной печатью святейшего отца. Столько дел, столько дел, а скоро их станет еще больше… Задумчиво просмотрев только что-то составленный документ, святейший отец отложил перо и позволил себе несколько минут отдохнуть. Взглянув на разложенную у края стола карту святых земель, он задумался. И что мы имеем? К великому празднику, в город стягиваются вереницы инквизиторов и лучших священников, храмовые кельи уже заполнены больше чем наполовину, а ведь не прибыла даже треть призванных. Привратники под руководством епископов ведут учет всех прибывших, но пользы от это немного — все, что они записывают это имя да орден, к которому принадлежит священник. А еще жилье, провиант и… Да все! В городе столько инквизиторов и священников, что в некоторых храмах начались драки из-за проведения служб! Времени не хватает катастрофически, весь Высший Собор словно натянутая тетива — некоторые из архиепископов истощены до предела бесконечными ритуалами, другие просто жутко раздражены… А ведь это только начало, подготовка, пусть и тайная. О том, что будет дальше страшно и подумать. Легко сказать — начни войну и выжги всю нечисть запада! Все выглядит просто и не слишком сложно, но вот ты делаешь первый шаг и вдруг обнаруживаешь, что прибывшие силы негде разместить, а архиепископы так разленились, что не могут проводить святые ритуалы больше полусуток, своими глазами видишь, что ордена, собравшись вместе начинают грызть друг-другу глотки, споря кому проводить мессу. И это притом, что ты сам выбирал, кого призывать — лучших, самых верных служителей Всевышнего. Тех, для кого Его воля — превыше всего, превыше собственных размышлений о целесообразности или человечности… Те же, кому нельзя доверять, кто высказывает речи, граничащие с ересью, и пытается препятствовать неотвратимо надвигающейся войне, они там — на западе. И есть еще Адриан. Святейший отец иногда думал, что если бы кому-то удалось направить рвение главного инквизитора в какое-либо другое русло, кроме поисков скверны и аутодафе, этот человек перевернул бы мир. Или же превратил бы его в огромный костер.

Так или иначе, сейчас он находился между двух огней — с одной стороны Адриан с высшими чинами инквизиции, готовые в любую минуту сорваться с места и в сопровождении имеющихся сил броситься на запад, не думая ни о чем кроме самой войны. С другой же стороны — Высший Собор, который тянет время на тайных заседаниях и переговорах, не желая начинать все ту же войну в ближайшие несколько лет, но его члены хотя бы осознавали всю важность подготовки.

Вот только ни те, ни другие в полной мере не осознавали всю важность того, что назревало. Сложно, очень сложно выполнять волю Всевышнего в одиночку…

В дверь постучали. Святейший отец отвлекся от своих размышлений и едва заметно улыбнулся, почувствовал дуновение силы стоящего за дверью Адриана Горта.

Ну, что ж, пусть он не может в полной мере дать всем, то чего они хотят, но…

Но, Собор получит свое время на подготовку, а Адриан начнет так желаемую им войну. Все будет сделано по воле Всевышнего, пусть даже они не узнают об этом.

— Входи, сын мой. — обратился к стоящему за дверью старшему инквизитору, святейший отец.

Глава вторая. Есть время тайн

Год 1345 после Великого Раскола Двадцать первое число пятого месяца

— Призываю к порядку! К порядку, братья! — надрывая горло, закричал архиепископ предгорного княжества Имаш. Собравшиеся в небольшом зале для совещаний священнослужители наивысшего ранга не обратили на потуги главенствующего на заседании Высшего Собора никакого внимания.

Зал Высшего Собора находился в основном храмовом комплексе Внутреннего Города. У большого помещения, стены которого украшали вычурные гобелены, был лишь один вход и небольшое окошко в центре расписанного удивительной красоты фресками купола. Сегодня внутри зала было душно — лето принесло с собой палящий зной и здесь, в центре святых земель, это чувствовалось лучше, чем где бы то ни было.

Более двадцати преклонного возраста священников, привыкших к, если не роскоши, то умеренным удобствам уж точно, совсем безрадостно встретили перспективу провести пол дня в подобной обстановке. Правда, даже если упустить очевидные неудобства, архиепископы уже были раздражены, а условия, в которых проходил Собор лишь разогревали их, заставляя выплескивать скопившиеся чувства на ближнего своего. Последних несколько месяцев каждый из Высшего Собора мало спал, много молился и совсем не покидал пределов Внутреннего Города, не говоря уже о благословенном княжестве Силая. Для многих это и вовсе было невыносимо — престарелые, давно забывшие то время, когда приходилось пропускать через свое тело благословения Всевышнего в таких объемах, архиепископы с трудом справлялись с положенными по сану обязанностями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});